Мир с Россией и "русский мир". Как увидеть разницу там, где ее нет
Риторику мира, к которой прибегал в своей избирательной кампании действующий украинский президент в 2014 г., теперь освоили политики, пытающиеся позиционироваться как его оппоненты. Правда, следует сказать, эти новоявленные голуби стараются избегать конкретики — один лишь Анатолий Гриценко рассказывает о некоем плане урегулирования, который он, дескать, уже давно разослал главам причастных государств и в аппараты международных организаций.
Что заставляет вспомнить о выступлении Гриценко на не слишком афишировавшейся конференции в Австрии, организованной специфическим (как и сама Австрия в контексте влияния России и денег постсоветской организованной преступности) учреждением ICEUR. А также о мирном плане, который через мафиози Феликса Шеферовского (Сатера) и Майкла Коэна, бывшего юриста Дональда Трампа, пытался продвинуть вскоре изгнанному с позором из советников по национальной безопасности российскому агенту влияния Майклу Флинну (то есть, собственно, президенту Трампу) мутный депутат-"радикал" Андрей Артеменко. Сам, между прочим, оказавшийся как минимум гражданином Канады. Планом предлагалась передача России Крыма в аренду на 100 лет. К счастью, афера вскрылась благодаря огласке американскими и украинскими журналистами. Артеменко исключили из фракции (правда, не лишили депутатства), Майкл Коэн сидит под арестом и сдает делишки Трампа, Феликс Сатер давно стал дойной коровой ФБР, о Флинне практически забыли, если не считать спорадических упоминаний о намерении спецпрокурора Мюллера задать ему еще пару вопросов.
Теперь в белых тогах миротворцев фигурируют уже другие персонажи, пытающиеся одновременно удовлетворить невысказанные чаяния украинского избирателя и европейского истеблишмента, чувствующего, что российская спираль осложнений и ограничений начала уходить на глубину ада.
На этом фоне внезапно приятно удивила Ангела Меркель, совершившая тур по странам Южного Кавказа, в первую очередь связанный с газотранспортными вопросами, но с теми обертонами в риторике, которые указывают на желание Берлина и Брюсселя играть более активную роль в регионе. Кстати, как раз опыт Грузии является практически идеальным свидетельством в пользу мнения, что мир с нынешней, путинской Россией невозможен — максимумом реалистических ожиданий может выступать разве что замораживание конфликта. Которое в украинском случае так до сих пор и не произошло — люди в зоне боевых действий гибнут почти каждый день.
Заметим, что сегодня в грузинском руководстве на тему мира не высказываются, несмотря на существующий авиационный и туристический трафик, — риторика, возможно, в преддверии присоединения страны к НАТО, из Тбилиси в адрес Москвы звучит самая воинственная.
Перестал апеллировать к Москве Азербайджан, убедившийся, что российские посулы отдать Баку Карабах — всего лишь разводка, призванная сохранить статус-кво, подтянуть Азербайджан к Евразийскому союзу, заработать на оружии и ограничить возможности добычи и транзита каспийского газа.
После "бархатной" смены власти не возлагает надежд на урегулирование конфликта в Карабахе и Армения — ее новое руководство вежливо с Путиным, однако ведет себя отстраненно. Оно ставит перед собой и страной внутри- и внешнеполитические задачи, которые как минимум настораживают Москву и в среднесрочной перспективе выведут Ереван из зоны влияния России.
Вне поля зрения уже многие годы находятся проблемы, связанные с российским присутствием в постсоветской Центральной Азии. Речь в данном случае о границе Таджикистана и Узбекистана с Афганистаном, где, с одной стороны, недавно произошел кровавый инцидент с участием Талибана, таджикских внутренних войск и российской, скорее всего, авиации (поскольку у таджиков такой нет). А с другой — именно Узбекистан безо всякой России инициировал процесс переговоров между кабульскими властями и Талибаном.
Иными словами, на россиян там больше не надеются (понимая, что российские агенты могут, конечно, подорвать Ферганскую долину, как уже делали это в прошлом), зато, что характерно, тот же Туркменистан, с одной стороны, согласился на сделку по разделу Каспия, а с другой — укрепляет свою границу с Афганистаном посредством наемников.
Выходит, что в Закавказье и в Центральной Азии в качестве арбитров мирного урегулирования все чаще рассматривают ЕС (Германию), Турцию, даже Иран, Китай или США, но никак не Россию.
Забавно, что за последние месяцы единственная заметная деловая новость, поступившая из региона Центральной Азии, связанная с Россией и конкретно с Казахстаном, — это планируемые инвестиции в московскую недвижимость новыми владельцами многострадального БТА Банка Аблязова. Причем владельцами, которые, похоже, и сами связаны с РФ.
Наконец, что касается Приднестровья, то в считавшемся замороженном конфликте (точно так же взорвавшемся на излете советской истории) градус раздражения постепенно возрастает, причем отношения Москвы с Тирасполем выглядят еще более прохладными, нежели с Сухуми. Слишком многое в Тирасполе себе позволяют, меняя время от времени власть и интегрируясь в экономическое и правовое пространство как Молдовы, так и ее соседей.
Поэтому единственная страна в мире, где Россия и впрямь в какой-то степени стремится к той или иной форме мирного урегулирования, — это Сирия, перспективы российского присутствия в которой становятся все более туманными. Но даже там Россия пока не отказалась (изначально проиграв турецкий газовый блиц, Анкара и до сегодняшнего дня не проявила желания заменить Украину или хотя бы Беларусь в качестве узла для транзита российского газа в ЕС) от своих ключевых позиций. Главные из них — сохранение при власти Башара Асада, само участие в разделе страны, раз уж не получается убить большую часть ее населения, не желающего возвращаться под руку алавитского клана, подряды для окружения Путина, частичная лицензия на использование курдов, регулирование такого инструмента шантажа Европы, как миграционный поток.
Притом что сама РФ давно втянулась в логику войны в Сирии — она неизменно требует роста расходования ресурсов (то, что это выгодно США, не скрывает уже и само американское руководство). Выгодна сирийская авантюра Москвы и Украине: с одной стороны, она ослабила давление на Украину, с другой — обостряет отношения России с Турцией, Ираном, США и другими западными государствами и наконец, с третьей — именно в Сирии утилизирован актив коллаборационистов и наемников с оккупированных территорий. По этому поводу чувство жалости могут испытывать только украинские следователи и прокуроры.
Отсюда и недоумение в адрес спекулирующих на теме мира украинских политиков — если отдельных европейцев, ностальгирующих по временам извлечения с территории РФ сверхдоходов и дешевых секс-туров в Москву без высокого риска вербовки, понять еще можно, то певцов мира на условиях агрессора в Украине практически невозможно. При этом разумным представляется даже отсечь прямых и не слишком маскирующихся агентов влияния Москвы, пользующихся депутатским иммунитетом, ложным представлением о свободе слова и коррупционными связями.
Та же фигура Тимошенко слишком масштабна, чтобы представить ее обычным орудием российских спецслужб, строчащим с улицы Туровской донесения Владиславу Суркову, опасаясь нового возбуждения уголовного дела о подкупе генералов, которым ее в России одно время держали за чувствительные места. Возможно, Тимошенко даже искренне верит в то, что уж она-то с Путиным договориться сумеет, — разумеется, это аберрация возраста (с 2009 г. много лет утекло) и известная вера дважды экс-премьера в свою непогрешимость. Но результат ее прошлых дипломатических усилий в Москве, который не смог изменить даже якобы пророссийский Янукович, — фактическое разорение Украины к 2014 г. Правда, теперь выяснилось такое обстоятельство, как чуть ли не родственные связи Тимошенко с Россией через крымский бизнес зятя, слишком часто бывающего в Москве. Что, конечно, наводит на определенные мысли — ведь украинские политики, как минимум старшего поколения, очень часто ставят личные интересы выше общественных.
Полковник Гриценко тоже считает, по-видимому, что "знает, как надо", и в недостатке патриотизма его не упрекнешь. Разве что в явно излишнем обвинительном пафосе, для которого маловато оснований. В нем есть что-то общее с инвективами Андрея Илларионова, который советовал украинцам некие нереальные вещи — почему, мол, не стреляли в Крыму, не объявляли войну и т. д. Притом что стрелять было некому и нечем, отдельные случаи закончились трагически, и ситуация психологической готовности изменилась лишь в ходе вторжения России на Донбасс. Возможно, конечно, что часть оппозиционных миротворцев считает, что знает, как стимулировать Запад больнее надавить на РФ. Так ведь это пока и без надобности — Россия сама делает все возможное для усугубления своего положения, совершая покушения в Великобритании, подкуп в США и нападения на американские войска в Сирии, а также многое другое. Помощь украинских оппозиционных лидеров в данном случае совершенно избыточна. И даже может оказаться контрпродуктивной.
Но желание подержаться за государственный штурвал ослепляет, и вот образуется целая очередь в темную используемых Россией миротворцев, готовых заявлять что угодно и где угодно ради поездок в Женеву и Вену, где они восседали бы за переговорным столом с важным видом. Сарказм ситуации состоит в том, что худшим подарком для украинских оппозиционеров (затруднительно, правда, сказать, к чему именно они в оппозиции) и их западных друзей с тонкой душевной организацией было бы как раз выведение Путиным войск с оккупированных районов Донбасса. Тогда избирательная кампания свелась бы к темам скучным, противоречивым и требующим глубокой экспертизы. А повторять заезженную строку "Трактор в поле дыр-дыр-дыр — мы за мир, мы за мир", зная, что никакого мира не предвидится, довольно удобно.
Невозможность мира с путинской Россией проистекает из ее криминально-террористической природы, враждебной не только западному, но даже и китайскому стилю жизни. Впервые столь откровенным является слияние спецслужб с криминалитетом. Так, новым гауляйтером ДНР стал аферист Пушилин, а над экологической катастрофой в Крыму председательствует рэкетир по кличке Гоблин, в то время как в Луганске заправляет ренегат из украинской спецслужбы Пасечник. Сам же Путин, как становится все очевиднее, стоит во главе транснациональной криминальной организации, включающей даже латиноамериканские наркокартели. Это с подобными персонажами украинскому руководству предлагают сесть за стол мирного диалога?
Тем более что Россия сохраняет некоторые возможности щедро финансировать "риторику мира". Так, беглый соратник путинского кума Виктора Медведчука Андрей Портнов превратился в управляющего двумя популярными каналами, по которым уже разошлись небезызвестные темники Виктора Владимировича, освоившего эту технологию цензуры даже раньше менеджеров своего московского родственника (напомним, что Медведчук стал главой администрации Кучмы в 2002 г., в то время как на второй срок Путин переизбирался в 2004-м). Недавно стал известен и очередной канал финансирования Медведчука Путиным — в России на его жену записано нефтедобывающее предприятие. Либеральничание действующей власти является в отношении Медведчука крайне рискованным (отчасти оправдываемое, возможно, его посредническими функциями). Тем более что он и не скрывает своей враждебности к Украине, а за неимением надежных кандидатов от реакции предоставит свои телеканалы "певцам мира". Этот, однако, "мир" крайне специфический, "русский", предполагающий превращение Украины в подобие парализованной этническими квотами и конфедеративным устройством Боснии и Герцеговины, согласие с аннексией Крыма и отказ от евроатлантического внешнеполитического выбора и цивилизованного пути развития. Общественное большинство с этим никогда не согласится.
Правда, имеет место быть и явное заблуждение отечественных политтехнологов — критическая масса избирателей, естественно, выступает за победу, под которой и понимает мир, а не мир в форме капитуляции перед Россией, которого добивается Путин и его агентура. Сама же по себе перспектива преодоления конфликта с Россией лежит не в плоскости предвыборных обещаний украинских политиков (в особенности тех, у кого явно произошла "рассинхронизация" с чаяниями социума), а в сфере боеспособности украинской армии и усиления экономических санкций против России и их эффекта. Третьего не дано.
