Меркель идет по стопам Кучмы

Поведение политической и деловой элиты Германии в последние месяцы напоминает устойчивые симптомы диссоциативного расстройства идентичности. Берлин сел на болезненный шпагат: быть лидером Европы и союзником США и одновременно пользователем российского ресурса и рынков больше нельзя. Ирония состоит в том, что это положение в общих чертах напоминает украинские игры в многовекторность времен позднего президентства Леонида Кучмы, когда потери от партнерства с РФ уже начали перевешивать бонусы, но оставалась иллюзия, что баланс еще можно восстановить.

Так, под грохот артиллерийской канонады в Донбассе 20 октября в Белокаменной прошел Германо-российский форум, на котором говорили о том, как сохранить преемственность в отношениях между странами, серьезно пошатнувшихся в последнее время. Признаки кризиса очевидны - даже проверенные годами совместные проекты, такие как "Петербургский диалог", отменяются или переносятся. Как и следовало ожидать, единого рецепта спасения отношений найдено не было. Президент Российско-германской внешнеторговой палаты, председатель правления компании Wintershall Райнер Зеле признал, что политический кризис, вызванный ситуацией в Украине, уже заметен и в экономике. По его словам, немецкий бизнес в России сегодня испытывает трудности при сертификации и получении разрешений на ввоз высокотехнологичных продуктов, а новые контракты не всегда распределяют по рыночным правилам.

Причем экономические ущемления со стороны российских властей начали проявляться в наиболее анекдотических ситуациях. К примеру, влияние Москвы в ОБСЕ не позволило Германии и Франции предоставить этой организации дроны для мониторинга ситуации на дестабилизированном российской армией отрезке украинско-российской границы в Донбассе. Около недели назад Берлин совместно с Парижем предложил ОБСЕ отрядить в нашу страну два беспилотных разведывательных аппарата бундесвера. Под давлением Кремля организация пока отказывается принять эту помощь. Главная причина: Берлин настаивает на том, чтобы беспилотниками управляли (и заодно охраняли их) военные, тогда как в состав нынешней миссии ОБСЕ в Украине входят сугубо гражданские наблюдатели.

По словам генсека организации Ламберто Заньера, возможны всего два варианта: либо "демилитаризировать" использование дронов, либо расширить полномочия миссии, включив в нее военных. Но во втором случае потребуется согласие России как члена организации, а оно представляется маловероятным. С Заньером предсказуемо согласился небезызвестный уполномоченный правительства ФРГ по сотрудничеству с РФ Гернот Эрлер. По его мнению, это шло бы вразрез с правилами самой организации. В переводе с дипломатического языка это означает, что ради продолжения масштабного экономического сотрудничества с Россией Германия молча согласилась бы с существованием криминально-террористических анклавов на границах украинского Донбасса в качестве пресловутых "буферных зон" и с аннексией Крыма.

Однако даже в среде немецкого бизнеса далеко не все согласны с предлагаемым танцем на тонком льду морали. К примеру, председатель правления Германо-российского форума Маттиас Платцек уверен, что выход из кризиса в отношениях Москвы и Берлина наметится не раньше, чем решится вопрос, связанный с аннексией Крыма. По мнению Платцека, здесь есть три опции. Первая, фантастическая, предполагает откат Москвы к исходной точке кризиса. Вторая, революционная, заканчивается смещением президента Путина. Однако опасность этого варианта состоит в том, что новый глава российского государства может оказаться настолько хуже действующего, что "после ухода Владимира Путина мы будем по нему тосковать".

И немецкого бизнесмена нетрудно понять. Достигшее в России сталинских масштабов преследование "безродных космополитов" выдвигает на первый план таких политиков, как "министр агрессии" Сергей Шойгу, военный преступник-рецидивист Игорь Гиркин, религиозный фундаменталист Виталий Милонов либо неосоветские конспирологи Евгений Федоров или Сергей Кургинян. Перспективы европейской в целом и германской в частности торговой, промышленной и инвестиционной политики в России в подобных условиях предсказуемы: большинство этих людей без труда согласятся с тем, что Вторая мировая война не была завершена, поскольку войскам Сталина не удалось промаршировать по Лондону...

Наконец, третий вариант - полная дестабилизация в России. А это чревато множественными ядерными и прочими техногенными катастрофами, в формате которых осколки распавшейся вертикали Путина начнут войну без правил за распределение ресурсов. Это именно то, чего удалось избежать в начале 90-х при активном участии Германии.

Пока же стресс-тест ЕС на энергетическую безопасность показал, что, хотя Европа и переживет прекращение поставок газа с территории РФ (технически, впрочем, маловероятное: возможности массово запломбировать скважины у Москвы нет), но такое развитие событий станет шоком. Шок скажется на ценах, комфорте и в особенности на перспективах роста экономик Союза, и без того представляющихся жалкими. Ведь, по мнению лауреата Нобелевской премии, американского экономиста Пола Кругмана, феноменальные на фоне ЕС, но при этом скромные в целом успехи хозяйственной политики Берлина неизбежно приведут к стагфляции. Забастовки немецких железнодорожников и летчиков, снижение темпов роста в последнем квартале свидетельствуют скорее о правоте Кругмана, нежели министра экономики ФРГ Габриэля, заявляющего, что "все не так уж плохо".

Справедливость данного прогноза может быть главной причиной того давления, которое Берлин оказывает на Киев, подталкивая к дальнейшим переговорам с Москвой. Это снизит издержки германской экономики, оттянув неизбежное. Но "немецкая тоска" по Путину не отменяет кризиса доверия по всему фронту деловых и дипломатических связей с Россией, восстановить которые так бы хотелось Германии. Желание невозможного как раз и является одной из причин диссоциативного расстройства идентичности.