Вместо Меркель. Почему ослабленный Макрон претендует на лидерство в Европе

Президентская партия "Вперед, Республика!", формально контролирующая и Национальное собрание (формально – потому что Эммануэль Макрон уже давно вынужден мириться с существованием в партии далеко расходящихся крыльев), показала слабый результат на местных выборах. Но, вопреки первоначальным оценкам, их результат играет в пользу дальнейших политических перспектив самого Макрона.

Удобный проигрыш

Как ни странно, убедительная победа "зеленых" – коалиции активистов защиты окружающей среды, по сути, не имеющих национального представительства (и до сегодняшнего дня не имевших подобных амбиций), позволяет действующему президенту освежить свой имидж и обновить повестку дня, в итоге удержав политический центр. А это – залог удержания и сохранения власти во французской политике.

Кроме того, усилившийся экологический тренд во Франции способен как придать целостности внешней политике Парижа, так и оказать эффект на другие страны Союза. А равно – скорректировать и его собственное позиционирование в глобальных делах. На чем может основываться такой прогноз? Во-первых, на природе самой французской политической системы. Во-вторых, на перетекании политических идей о первых проявляющихся очертаниях посткризисной Европы по направлению прежде всего к спарринг-партнеру французов по континентальному лидерству, Германии. В-третьих, на том, что этот тренд говорит о трансатлантических отношениях в недалеком будущем, если, конечно, не произойдет очередных потрясений.

Для начала стоит вспомнить о том, что политический генезис самого Макрона – это своего рода комбинация, в ходе которой совершенно системного политика удалось "продать" в качестве "нового лица", чтобы натравить французов на ультраправую подругу Владимира Путина Марин Ле Пен. Чья партия на этот раз смогла выиграть пост мэра лишь в глубоко провинциальном Перпиньяне: если такие же результаты националисты получат и на региональных выборах в следующем году, то Марин Ле Пен, которая является наиболее оптимальным противником для Макрона, на президентских выборах 2022-го делать будет нечего.

Опасность для действующего французского президента представляет его собственный потенциальный аналог, только без накопленного за годы президентства багажа. Ведь власть вовсе не оказалась для бывшего министра технологий и государственного аудитора свадебным путешествием – с самых первых попыток выполнить предвыборные обещания его преследовали острые социальные кризисы. И, кажется, если бы не мобилизация против пандемии (которая, правда, сделала рейтинг премьер-министра Эдуара Филиппа на 10% выше президентского – что и послужило, по-видимому, одной из причин его отставки и возвращения на пост мэра Гавра), Макрона ждала бы судьба его предшественника и "крестного отца" в политике Франсуа Олланда.

Итак, в мае основанная Макроном партия лишилась абсолютного большинства в Национальном собрании – нижней палате французского парламента. Ряд депутатов объявили о выходе из пропрезидентской фракции и сформировали новую парламентскую группу под названием "Экология. Демократия. Солидарность" (EDS). Позже именно она станет ядром "зеленой" коалиции, триумфатора местных выборов. Тогда представитель новой политической силы Юбер Жюльен-Лаферриер написал в Twitter, что правительство страны и большинство депутатов партии Макрона слишком далеко отошли от ее первоначальных ценностей – в частности, борьбы с изменением климата и социальным неравенством. Теперь у членов партии "Вперед!" в Национальном собрании осталось лишь 288 мест. Между тем, в 2017 г., когда Макрон только вступил в должность президента, их было 314. Для абсолютного большинства в парламенте его партии теперь недостает одного депутата. Такое развитие событий, впрочем, было вполне предсказуемым.

Ведь Макрон так или иначе попытался изменить политический ландшафт страны, в котором традиционно присутствовало четкое деление на правых и левых, и объединить в одной партии представителей разных политических течений, с тем чтобы сформировать большинство. Однако в тяжелые времена эта конструкция рассыпается на части. В 2019 г. Францию на несколько месяцев парализовали демонстрации "желтых жилетов" (отчасти подзуживаемые "доброжелателями" Макрона как из Москвы, так и из Вашингтона), протестующих против экономических реформ правительства. А в начале 2020-го в стране прошли многотысячные митинги уже против пенсионной реформы.

Сбросить балласт

Президента жестко критикуют и сейчас, во время пандемии. По мнению некоторых комментаторов, Макрон запоздало отреагировал на сложившуюся ситуацию. Кроме того, действия французских властей оказались недостаточно скоординированными. И потом, французский лидер нередко выглядит излишне высокомерно и пафосно, бросается громкими фразами: к примеру, объявляя о введении карантина, он заявил, что Франция находится в состоянии войны. Поэтому еще в начале лета его популярность выглядела довольно шаткой.

Но это не мешает французскому президенту позиционировать себя как политического лидера ЕС и хвастаться успехами перед избирателями – существует стратегия демонстрировать Макрона как сильную личность на международной арене. Впрочем, даже если популярность французского лидера в его собственной стране постепенно падает, у Макрона в рукаве имеется существенное преимущество: следующие президентские выборы пройдут во Франции только в 2022 г. И на данный момент в стране нет никого, кто мог бы сменить Макрона на президентском посту.

Но теперь Лионом, Марселем, Бордо, Страсбургом, Греноблем и рядом других городов будут управлять "зеленые" мэры. Правда, их власть в централизованной Франции ограничена, да и явка на коммунальных выборах была довольно низкой – около 40%, что несколько снижает значимость этого голосования. Тем не менее результат местных выборов стал важным сигналом для президента: оставить левую проблематику – левым, а свою электоральную крепость выстроить в центре, который в социальной структуре французского общества все еще сохраняется и имеет доминирующий вес. Возможно, в силу того, что, в отличие от более радикально рыночных экономик, во многом соткан вокруг государственного сектора и вертикально интегрированных корпораций.

В то же время объективная слабость французских "зеленых" заключается в том, что они, в отличие от своих немецких коллег (для которых произошедшее – важный сигнал, равно как и для Ангелы Меркель в поиске работающих альянсов), не устоявшаяся партия, а скорее чрезвычайно разношерстное политическое движение. Во Франции имеются, к примеру, и такие "зеленые", которые категорически отказываются идти на компромиссы с представителями деловых кругов. Капиталистов они снисходительно называют "желающими управлять, руководствуясь прагматизмом."

Поэтому на национальном уровне у французских "зеленых" – по крайней мере, пока – вообще нет каких-либо амбиций, считает депутат Европарламента от экологической партии "Зеленые" (EELV) Дэвид Корманд. В любом случае, говорит депутат, сейчас они не стали бы присоединяться к правительству Макрона – несколько лет назад такая попытка сотрудничества уже провалилась. Так, в 2017 г. министром окружающей среды Франции стал известный эколог Николя Юло, но уже через год он ушел со своего поста в знак несогласия с планами Макрона по защите экологии, которые Юло счел половинчатыми и неудовлетворительными.

Президент оперативно отреагировал на результаты местных выборов – слишком жесткий администратор Эдуар Филипп, выигравший мэрские выборы в родном Гавре, комфортно ушел в отставку (вполне вероятно, лелея собственные амбиции для следующего политического цикла), а его место занял провинциальный консервативный технократ Жан Кастекс. Это означает, что правительство, по сути, стало коалиционным, хотя для Пятой Республики это и не характерно.

Это сбалансированная президентская модель, в которой либо всем управляет президент и его партия, либо президент и парламентское большинство со своим правительством сосуществуют, разделив ответственность на внешне- и внутриполитическую.

В данном случае, утратив монобольшинство, Макрон идет на компромиссы с правым центром (после отъезда в тюрьму за коррупцию экс-соперника Макрона Франсуа Фийона – лишенным лидера), но не все так просто. Похоже, президент намерен приватизировать повестку дня не только правого, но и левого центра французской политики, отодвинув зеленых далеко влево – туда, где ютились разгромленные им три года назад троцкисты. По крайней мере, такой вывод можно сделать из озвученной новым премьером программы правительства, которая, в отличие от прагматизма праволиберального правительства Эдуара Филиппа, выглядит компиляцией тезисов центристов и левых.

Новое единство

Итак, за оставшиеся два года до президентских выборов новое правительство должно успеть сплотить Францию, защитить светскость, побороть безработицу, уличную преступность и… сепаратизм. В экономической части своего выступления Кастекс рассказал, на что будут потрачены 100 млрд евро, о которых заявил президент Макрон. Дело в том, что на фоне падения экономики на 12% Париж решил увеличить государственный долг до 120% ВВП.

Главными приоритетами нового правительства станут борьба с безработицей, экономический суверенитет, экологические преобразования и социальная поддержка. Так, около 40 млрд евро будет потрачено на восстановление национальной индустрии. По мнению главы правительства, в последние годы Франция достигла "неразумного" уровня зависимости в промышленном производстве. Что, надо сказать, прозвучало вполне по-трамповски, хотя именно Трампу как исподволь, так и публично Макрон противопоставляет себя на международной арене – и как раз в таком качестве позиционирует "себя в Европе", Европе – как антипода Америки.

6 млрд евро потратят на здравоохранение, в частности зарплаты медицинского персонала будут повышены минимум на 200 евро. Значительные инвестиции предусмотрены в образование и науку. Еще 20 млрд выделят на экологию. Прежде всего деньги пойдут на реновацию жилого фонда, что позволит сделать дома более энергосберегающими и, соответственно, более экологичными.

Кроме того, будет разработана программа по сокращению вредных выбросов от транспорта и промышленности. Отдельная статья расходов предусмотрена на развитие велосипедного транспорта. Часть средств направят на поддержку молодежи. Уже начиная с сентября в университетских столовых студенты, получающие стипендии, смогут обедать всего за один евро.

Примечательно, что одной из мер, которой добивались от правительства муниципальные власти французских городов, станет мораторий на строительство торговых центров на окраинах городов. Большие торговые центры "вымывают" жителей из центра, местные торговцы не выдерживают конкуренции с крупными торговыми сетями. 

Кроме того, премьер-министр заверил, что республиканские принципы и принцип светскости остаются основой французского государства, и пообещал бороться с радикальным исламизмом. Кастекс хочет усилить борьбу с уличным хамством и хулиганством, с "ультраагрессивными меньшинствами" и с "повседневной преступностью". Для этого создается специальный институт "мировых судей", которые будут заниматься бытовыми правонарушениями.

Глава правительства также анонсировал разработку законопроекта "против сепаратизма". Таким образом власти намерены бороться с возникновением "этнических и религиозных группировок". В частности, Кастекс отдельно упомянул недавние столкновения в Дижоне. Не остались без внимания властей и проблемы домашнего насилия, ненависти на расовой почве, неприязни по признаку сексуальной ориентации, антисемитизм. Все эти явления Кастекс назвал "неприемлемыми" и заслуживающими жесткого ответа со стороны государства. Как видим, эта программа – коктейль не только из традиционного для Франции социального подкупа, а также правоцентристского дискурса, но и прогрессистской риторики, характерной для левоцентристских партий западных стран.

Похоже, именно на этом нарративе начинает настаиваться как минимум западноевропейская политико-идеологическая общность, ведь подобную программу способны разделить и немцы, и северные, и южные, и часть центральноевропейских стран ЕС. Польша и Венгрия, ясное дело, стоят особняком – по крайней мере, до конца нынешних своих избирательных циклов.

Этот же сплав центристских и новых левых ценностей позиционирует Европу против Америки в версии Трампа и отчасти Великобритании. Но так далеко заглядывать пока не стоит. Другое дело, что для Германии зеленый поворот во Франции наряду с усилением ее государства в роли социального стабилизатора может оказаться выходом для многострадального ХДС и канцлера Меркель. Только они сегодня держат оборону против правых и левых экстремистов – это-то и вселяет сомнения в комфортный уход Ангелы Меркель из политики осенью. А разговоры о замещении импорта, как и недавнее осуждение в Париже китайских шпионов, – это прозрачный намек на то, что глобальному проекту Пекина на территории ЕС теперь будет оказываться сопротивление.

К сожалению, посткризисная европейская идентичность пока не дает ответ на вопрос, что делать с Россией и с дальнейшим расширением Союза на Балканах, в Восточной Европе и на Южном Кавказе. Эту стратегию все еще предстоит сформировать, учитывая как интересы неевропейских членов НАТО, так и нелиберальных демократий в Варшаве и Будапеште, а также стран фронтира, входящих в ассоциацию с ЕС.