Курды поведут Турцию в ЕС

13 июня в Баку, принимавшем Европейские игры, турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган о чем-то говорил с глазу на глаз с Владимиром Путиным. В присутствии прессы президенты лишь коротко обменялись впечатлениями о состоявшейся накануне церемонии открытия игр. Эрдоган отметил, что на нее не приехал никто из лидеров стран ЕС. На что российский президент с улыбкой ответил: "Турция как кандидат на вступление в ЕС представляла весь Евросоюз". Ответ на эту подначку Москва получила позднее. Во-пер­вых, побывавшая в Крыму турецкая делегация подготовила жесткий отчет, в котором обвинила Россию в реализации политики масштабного и системного нарушения прав человека на аннексированном полуострове. Во-вторых, столь желанная Кремлем в контексте строительства "Турецкого потока" встреча министра энергетики и природных ресурсов Тур­ции Танера Йылдыза и главы "Газ­прома" Алексея Миллера, кото­рая должна была пройти на полях Петербургского экономического форума, не состоялась.

Ирония состоит в том, что все это вполне соотносится с путинской шпилькой о европейском представительстве. Еще большая ирония заключается в том, что своеобразным движителем турецкой евроинтеграции может стать сила, угробившая честолюбивые планы самого Эрдогана на недавних парламентских выборах. Новая сила, прошедшая 10%-ный барьер и лишившая тем самым фактической монополии правящую Партию справедливости и развития (ПСР). И чувствующая себя достаточно уверенно, чтобы очерчивать при этом желательную конфигурацию будущей коалиции. Пока Москва возмущалась, читая турецкий доклад, Анкара бурлила примерно так же. Высший избирательный совет не успел огласить официальные итоги (вот уж где не торопятся с подсчетом - две недели), а Селахаттин Демирташ, лидер "выскочки" - курдской Партии демократии народов (ПДН) - заговорил о приемлемых для нее комбинациях. Он хотел бы, чтобы ПСР (258 мандатов) договаривалась с крупнейшей оппозиционной силой - Народно-республиканской партией (НРП), получившей 132 кресла. Пред­почтительный для соратников Эрдогана и Ахмета Давутоглу (премьера и идеолога неоосманизма) союз с националистами, набравшими те же 80 мандатов, что и ПДН, демократам-народникам, видите ли, не по душе.

Что же это за новый игрок в публичном пространстве Турции? Партия демократии народов создана в 2012 г. Считается, и заслуженно, левой. ПДН - политическое крыло Демократического конгресса народов (ДКН), коалиции антикапиталистических движений социалистического толка. Члена­ми движения также являются леворадикальные и феминистические группы, профсоюзы, организации меньшинств, включая помаков (славяноязычной мусульманской группы - возможно, автохтонного населения Фракии) и армян. Стоит отметить, что ПДН называют турецким аналогом новых широких левых партий - таких как греческая СИРИЗА и испанская "Подемос".

Народные демократы призывают покончить с гендерной, национальной, религиозной и расовой дискриминацией в Турции (классовая дискриминация, вероятно, подразумевается априори). Кроме того, ПДН резервирует места для кандидатов из национальных меньшинств: азербайджанцев, алавитов, армян, ассирийцев, лазов, ромов, черкесов. Однако наиболее силен в ней все же именно курдский вектор. Представители партии открыто встречались с "главным заключенным" Турции, идеологом курдского сопротивления Абдуллой Оджаланом (который, собственно, и был инициатором создания ПДН) и выступали посредниками в переговорах между турецким правительством и практикующей террор Рабочей партией Курдистана. Оппоненты ПДН обвиняют ее в причастности к нелегальному Союзу общин Курдистана, но ей это, кажется, не вредит.

В целом же приходится признать: судя по платформе ПДН, именно курды, на которых турецкий истеблишмент привык вешать ярлык "отсталых", предстают в роли модернизационной силы в стране, стремящейся изменить ее застывший чуть ли не со времен Мустафы Кемаля общественный уклад - расшатываемый, правда, османистами и тайными исламистами. А потому у народных демократов есть неплохой шанс превратиться в нового (вместо турецких либеральных демократов, с начала 2000-х пребывающих в идейном кризисе) "политического клиента" Европейского Союза. Тем более что в своих избирательных списках партия обеспечивает квоты в 50% для женщин и в 10% для представителей ЛГБТ-сообщества. И это весьма экстравагантно для Турции - как, впрочем, и для Украины.

Еще одна деталь к портрету - лидерский дуумвират. С 2014 г. ПДН возглавляют руководительница марксистско-ленинской Со­ци­а­листической партии угне­тенных Фиген Юксекдаг и глава курдской Партии мира и демократии Селахаттин Демир­таш. Однако в этой паре именно он является ведущим. В большой политике Демирташ уже восемь лет. В 2007 г. он был избран в парламент Турции от Дияр-бакыра, будучи выдвинутым Партией демократического общества, которая после запрета преобразовалась в Партию мира и демократии. И вскоре стал жертвой правительственных репрессий: в сентябре 2010 г. Демирташа приговорили к 10 годам тюремного заключения за предполагаемые связи с Рабочей партией Курдистана, но освободили с сокращением срока до пяти лет условно. Во время курдских протестов 2011-2012 гг. в Турции Демирташ стал лидером кампании гражданского неповиновения и сравнивал эти протесты с "Араб­с­кой весной" прежде всего революцией в Египте.

Между тем, решение об участии в президентских выборах Демирташ принимал в последний мо­мент - всего за два дня до окончания срока подачи заявок он был объявлен кандидатом Партии мира и демократии и Демокра-тической партии народов на президентских выборах 2014 г. Курдский лидер оказался одним из трех кандидатов, претендующих на голоса левых. С регистрацией возникали проблемы, похожие на те, которые испытывают оппозиционные кандидаты в России, - не зря все-таки Эрдо­гана сравнивают с Путиным. 9 августа, на последнем предвыборном митинге в Измире, Демирташ призвал к миру, сказав, что "мы не можем создать союз, обвиняя друг друга". С подлинно восточной цветистостью кандидат пожелал, чтобы "все цвета воссияли на избирательных участках, представляя наши угнетенные судьбы и личности". 10 августа Демирташ проголосовал в курдской столице Дияр­бакыр, выразив уверенность, что, "каким бы ни был выбор народа, борьба за свободу и демократию не закончится. Все только начинается". Победил, разумеется, Эрдо­ган, а Демирташ полу­чил почти 10% голосов, за­няв третье место, но, похоже, ока­зался прав: Тур­ция оказалась на пороге едва ли не самой серьезной трансформации.

Симптоматично, что в Евро-пейском Союзе одобрительно отозвались о результатах выборов, лишивших правящую партию властной монополии. По мнению представителя Евросоюза по вопросам внешней политики и безопасности Федерики Могерини и еврокомиссара Йоханнеса Хана, "всеобщие выборы в Турции
7 июня прошли с рекордной явкой в 86%, и это явный признак прочности турецкой демократии. Тот факт, что все основные политические партии получили представительство в новом парламенте, особенно важен", не без язвительности отмечают в Брюсселе. ЕС "с нетерпением ждет" скорейшего формирования нового парламента и правительства для тесного сотрудничества с ними. "Пред­стоящий период открывает возможности для дальнейшего укрепления отношений ЕС и Турции и расширения сотрудничества ЕС-Турция во всех сферах на благо всех наших граждан", - намекает Комиссия на продолжение переговоров о членстве Турции в ЕС, застрявших на уровне статей, посвященных правам человека. Можно предположить, что "курдский конь" в турецком законодательном органе сможет сдвинуть вопрос европейской интеграции с мертвой точки, а вот инициативы, направленные против европейского единства, в частности, в сфере трубопроводной энергетики, серь­езно увязнут в песке турецких пляжей.

Проект реформ для Турции

В октябре 2013 г. Демирташ заявил, что если не будет выработана модель демократического управления Сирией с широким представительством различных политических, этнических, конфессиональных групп, в которой автономия регионов будет сочетаться с умеренным руководством из центра, то никто в Сирии не сможет обеспечить условия для стабильного мира и развития демократии. По мнению курдского лидера, такая модель является практически универсальной. Похожую схему ПДН предлагает и Турции. Это представительское управление с несколькими автономиями, которое, как считает Демирташ, подходит для многокультурной, многонациональной, многоконфессиональной структуры турецкого общества. На­с­толь­­ко пестрая общественная струк­тура, утверждает вождь самого крупного меньшинства (курдов в Турции - 20 млн, или до 35% населения), не может управляться жесткой политикой централизации в рамках формулы "национального государства". Поэтому, считает Демирташ, в данном случае понимание единой общей системы управления может быть привито только благодаря предоставлению права представительства для всех элементов общества в рамках автономий. Любая другая модель управ­ления, как представляется идеологам ПДН, не сможет обеспечить стабильный мир на Ближ­нем Востоке.

Армянский след

Отец двух детей Селахаттин Демирташ, чьим родным языком является один из курдских диалектов зазаки, возглавлял Партию мира и демократии с 1 февраля 2010 г. по 22 апреля 2014-го, а с 2011 г. является депутатом Великого национального собрания Турции 23 созыва от города Хаккяри. Район ("ил"), центром которого является этот город, на востоке граничит с иранским Западным Азербайджаном, а на юге - с Иракским Курдистаном. Но родился 43-летний Селахаттин Демирташ в городе Палу в районе Элязыг, коренным населением которого являются армяне. Окончил юридический факультет Университета Анкары и работал адвокатом. В 2006 г. был избран членом Совета директоров отделения Ассоциации по правам человека в Диярбакыре - после геноцида армян этот город стал считаться столицей Турецкого Курдистана.

Обида Эрдогана

Реджеп Тайип Эрдоган возлагал на эти выборы серьезные надежды - он мечтал заиметь ручной парламент, который согласится изменить Конституцию, с тем чтобы превратить главу государства в ключевого политического игрока в стране. Похоже, итог избирательной кампании до сих пор заставляет его политических советников и функционеров партии, еще недавно правившей фактически самостоятельно, ломать голову. Ведь в руках Эрдогана и его Партии справедливости и развития были все возможные козыри - бурное экономическое развитие Турции, рост благосостояния "среднестатистического гражданина", возрастающая роль Анкары на региональной и глобальной арене, харизматичный лидер. Но почему это все не помогло и как восстановить контроль?

Вероятно, тем же поинтересовался на встрече в Баку Владимир Путин. В конце концов стилистическое подобие прослеживается и в риторике, и в манере управления, и в диктаторских замашках обоих. Но Эрдоган оказался явно слабоват. Здесь, впрочем, следует понимать - в Баку именно Путин, глубоко оскорбивший турок своим недавним ереванским выступлением, безотносительно вопроса о международном признании геноцида армян, но затеянным ради одного из немногих из своих вассалов, Армении, выступал в специфической роли просителя. И совершенно не умея извиняться, очевидно, не справился.

Пусть Эрдоган и поддерживает репутацию "прагматика" и никак не избежал бы встречи с Путиным в доселе многовекторном Азербайджане, но как минимум идейный базис османизма не мог позволить турецкому лидеру смотреть на лидера российского без специфического прищура. Ведь, несмотря на то, что вопрос строительства "Турецкого потока" (собственно, расширения существующего "Голубого потока") не был улажен, Россия начала его строить и предлагает Греции кредитование для создания принимающей инфраструктуры.

Опубликовано в еженедельнике "Деловая столица" от 22 июня 2015 г. (№ 25/735)