Кто наконец похоронит ООН
Пресс-релиз российского внешнеполитического ведомства, посвященный встрече его руководителя Сергея Лаврова с госсекретарем США Джоном Керри на полях Генассамблеи ООН, должен был вызвать дипломатический скандал. Но вызвал лишь приступ сомнительного качества иронии в твиттере нашего МИДа. Который сподобился прокомментировать пассаж о "налаживании прямого диалога между властями в Киеве и руководством Новороссии" лишь географической справкой об одноименном селе в Штоковском районе Приморского края.
МИД РФ уже не впервые официально говорит о некой "Новороссии" на украинской территории. Две недели назад его пресс-служба утверждала, что расширение американских санкций против России на фоне "наметившегося диалога между властями в Киеве и руководством Новороссии" ведет к эскалации "внутриукраинского конфликта". Тем не менее Михайловская не считает необходимым заострять на этом внимание. Почему? Ведь совершенно очевидно, что даже если речь идет о пресс-релизе, рассчитанном на внутреннюю аудиторию, зарубеж (в самом широком смысле) также получит этот месседж. В результате объект виртуального мира обретает вполне реальный смысл в контексте международных отношений. Искусственно создаваемая таким образом альтернативность делает конфликт принципиально неисчерпаемым - как минимум на языковом уровне. Фолкленды или Мальвины? Сенкаку или Дяоюйдао? Бирма или Мьянма? Сам Кремль, кстати, прекрасно усвоил данный урок: Чечня практически вытеснила Ичкерию даже далеко за пределами русскоязычных площадок.
То, что "Новороссия" вдруг всплыла на фоне 69-й Генассамблеи ООН, отнюдь не случайно. Это очевидная попытка глобальной легитимации явления - своего рода продвижение бренда. Примечательно, что аналогичным образом раскручивался бренд, куда более известный, но во многом похожий. Стремительно разросшееся до размеров Британии Исламское государство Ирака и Леванта (ИГИЛ) в конце мая сменило вывеску, избавившись от географической привязки - и недвусмысленно заявив претензию на уникальность.
Ловкий ход: теперь, как следует из названия, это одна-единственная, "та самая" страна победившего ислама, причем в языках, где существует определенный артикль, сама их грамматика это подчеркивает. И теперь любая новость о мерах, предпринимаемых Западом против данной террористической организации, практикующей массовый террор, загрязняется крайне неприятными коннотациями что в арабском языке, что, к примеру, в английском. Барак Обама санкционировал авиационные удары по объектам Исламского государства на территории Сирии и Ирака, к операции подключились ВВС Франции и Британии - да от этого веет крестовыми походами!
Очевидно, поэтому, открывая Генассамблею, Барак Обама избегал конкретного называния третьего главного вызова миру, ограничившись аморфным "террористы в Ираке и Сирии". Притом что первые два - вспышка лихорадки Эбола и российская агрессия в Европе - были обозначены предельно четко.
Однако вернемся к нашим террористам. Очевидно, что, несмотря на расстояние, различие в идеологических платформах и декларируемых целях, "Новороссия" и ИГИЛ для Москвы являются, по сути, равноценными инструментами соперничества с западным миром. А потому их поддержка - либо прямая, как в Украине, либо (пока еще) косвенная, как на Ближнем Востоке, - является вопросом принципиальным.
И заявление того же МИДа РФ, едва ли не дословно повторенное Путиным при встрече с генсеком ООН Пан Ги Муном, о нелигитимности операций против ИГИЛ вне рамок ООН и без согласия Дамаска - тому подтверждение. Госминистр Сирии по делам национального примирения Али Хайдар выставил Москву посмешищем, отметив, что действия возглавляемой США коалиции против экстремистов Исламского государства предпринимаются в "правильном направлении" и не вредят ни гражданским лицам, ни армии республики.
Но проблема в том, что Россию не трогает перспектива выглядеть глупо. Поэтому она с легкостью поддерживает Резолюцию СБ ООН №2178, обязывающую государства "предотвращать и пресекать" участие граждан в конфликтах за рубежом. Помимо этого, рекрутинг иностранцев в боевые группировки и его поощрение, согласно резолюции, должны уголовно преследоваться. В тексте упоминаются ИГИЛ, "Фронт Аль-Нусра" и "другие производные Аль-Каиды", но ее без труда можно было бы отнести и к "Новороссии". Что бы в данном случае сделала Россия? Неизбежно воспользовалась бы правом вето.
И эта предсказуемость вызвала серьезную реакцию. Требования реформировать СБ ООН раздаются уже давно - однако в этот раз с инициативой ограничить право налагать вето в случае угрозы преступления против человечности выступила Франция. Свое недовольство "бесконечным процессом" реформирования СБ выразила "Большая четверка" - Индия, Бразилия, Германия и Япония, которые давно добиваются изменения принципиальной структуры Совета. Таким образом, Париж и Берлин - оба ключевых европейских "друга" Москвы (каковыми их считают в Украине) фактически выступили за лишение РФ чрезмерных для агрессивного государства полномочий. Кремль все еще может парализовать работу СБ, но возможность принятия решений двумя третями Генассамблеи остается. Правда, это будет стоить дорого.
Конечно, есть радикальный способ. Более 60% финансирования ООН приходится на США, Японию, Германию, Британию и Францию. Так что если дела пойдут совсем плохо, до юбилея организация может не дожить. Но тогда это будет означать окончательный демонтаж всей системы, сложившейся после Второй мировой войны. Как бы то ни было, в отношении международного права Россия ведет себя как типичный рейдер: будучи "миноритарным акционером", она просто размывает его до состояния полного банкротства. И хотя бы поэтому просто шутить о "Новороссии" - непозволительная роскошь для нашего МИДа.
