Коротко и неясно. Что общего в Стратегии деоккупации с наполеоновской конституцией

Список достижений президента Зеленского пополнился еще одним подвигом — постановлением о внедрении решения СНБО "О Стратегии деоккупации и реинтеграции временно оккупированной территории Автономной Республики Крым и города Севастополя". Проще говоря, он, как нам сообщают чуть ли не с каждого утюга, "принял" "Стратегию деоккупации Крыма", то есть решился поставить свой автограф под этим документом. Моя профессия и образование не позволяют авторитетно говорить о далеко идущих юридических последствиях этого шага, но та же специальность и опыт позволяют кое-что подмечать, потому изложенное ниже — это скорее заметки на полях и попытки опереться на здравый смысл, несмотря на то что такая практика в политических вопросах регулярно сбоит.

Так вот, прежде всего следует заметить, что самая большая ценность этого шага заключается в том, что он был сделан. Теперь в медийный оборот не просто внедрен тезис о том, что команда Зеленского собирается бороться за возвращение Крыма (всего), но и подведена доказательная база: кое-какой структурированный план того, как это делать. Насколько реалистичен и эффективен — вопрос второстепенный. Главное, что этот документ еще раз подтверждает решимость Украины отстаивать свои суверенитет и территориальную целостность, а президента — это движение возглавлять.

И о месте этого документа в нормативно-правовой базе остается разве гадать — самое меньшее в силу неопределенности термина "стратегия деоккупации", ведь в законе о национальной безопасности (который в этом вопросе логично считать профильным), принятом в июне 2018 г. и в последний раз правлений в сентябре 2020 г., он отсутствует. Зато в пп. 19–24 ст.1 этого закона дано определение стратегий:

• национальной безопасности;
• военной безопасности;
• кибербезопасности;
• общественной безопасности;
• развития оборонно-промышленного комплекса.

Поэтому, что такое "Стратегия деоккупации", какие характеристики ее отличают и что из этого следует, можно разве догадываться, пользуясь аналогиями и словарями. Не самый лучший вариант, когда речь идет о документе государственного значения.

В конце концов, можно не цепляться к формальностям и просто вспомнить, что понятием "стратегия" в смысле "примерная программа имеющихся и будущих действий" любят оперировать бизнес-тренеры, специалисты из публичных коммуникаций и личностного роста и к нему с благосклонным одобрением относятся наши западные партнеры. В связи с этим трудно не заметить, ряда специфических оборотов, которые могут указывать либо на попытки облегчить перевод этого документа на английский, или на прямые с него заимствования. Такие словосочетания, как "национальная устойчивость" и "способность общин", имеют мало смысла в украинском (или российском), но понятиям national stability и community capacity (building) посвящены немало публикаций разного уровня доступности и научной ценности. Каковы бы ни были причины этого совпадения, я предполагаю, что цель этого документа — скорее Orbi, чем Urbi, тем более что для внутренней аудитории в нем не содержится ничего принципиально нового. Более того, в том или ином виде различные элементы "Стратегии..." содержатся в других документах.

Впрочем, ориентация документа наружу — это вроде и неплохо. Особенно учитывая, что одной из очевидных его задач было продвижение инициативы "Крымская платформа", чья дальнейшая судьба пока представляется довольно сомнительной, учитывая очевидный недостаток энтузиазма со стороны партнеров Украины и довольно амбивалентную позицию ключевого из них — Турции — в отношениях с Западом и Россией.

В то же время двойное упоминание в тексте Будапештского меморандума, да еще и подчеркивание его принципиальной значимости в контексте деоккупации Крыма выглядит неуместно-архаичным. Каким образом предусмотренные подзабытым соглашением с неопределенным международным статусом консультации должны служить объявленной цели — это вопрос, по моему скромному мнению, может стать основой для хорошего альтернативно-исторического сюжета.

Ну и, наконец, 97 пунктов — это, похоже, компромиссное следствие борьбы между ленью и стремлением. Впрочем, с точки зрения нумерологии, 9 + 7 = 16 = 7. Прямое указание на христианские ценности. Но если серьезно, многое указывает на то, что авторы документа руководствовались установкой, которую Наполеон Бонапарт дал своим юристам, которые работали над Конституцией VIII года: "Пишите коротко и неясно!"