Коронавирус рождает власть. Как пандемия стимулирует диктатуры
Пандемия COVID-19 и меры по защите от нее обрушили неустойчивое равновесие глобального мира, накопившего дефолтную сумму отложенных проблем и замороженных конфликтов. Перманентная оттяжка неизбежных, но непопулярных шагов, ставшая уже глобальным трендом, достигла к началу пандемии критической величины, заморозив всякое движение вперед. Но такой пат, притом во всех сферах жизни, не мог быть прочным, и одного-двух сильных толчков хватило, чтобы наш обветшавший мир - не самый благополучный, а, напротив, конфликтный и опасный, но при этом привычный, начал обрушиваться у нас на глазах.
Разрушение старого миропорядка и построение на его обломках основ нового мира, живущего по существенно иным правилам, займет, вероятно, пять-шесть лет. Эти годы будут решающими - именно тогда произойдет распределение новых социальных ролей, что и определит лицо наступившей эпохи. По этой причине прогноз того, каким будет этот новый мир, именно сейчас крайне важен в практическом смысле.
Пандемический трикстер
Вопрос о том, как появился вирус COVID-19, достаточно праздный, поскольку, его появление - данность, с которой нам предстоит жить. Но понимание причин его происхождения может быть полезно для оценки того, какую роль будут играть вирусные пандемии в нашей дальнейшей жизни.
Сегодня в общественном сознании конкурируют две версии: естественное происхождение и злонамеренное создание, причем из рассмотрения начисто выпадет третий вариант: несчастная случайность без злого умысла. Чтобы разобраться, обратимся к истории вопроса.
В 2005 г. группа ученых из Института вирусологии АН КНР в городе Ухань обнаружила, что вирус SARS возник в результате мутации вируса, живущего в организме летучих мышей. В 2014 г. другая группа ученых, из университета Северной Каролины, тесно связанная с первой, исследовала природный механизм появления вирусов-химер, опасных для человека, смоделировав его в пробирке. Лаборатория была гражданской, исследования - не засекреченными.
В итоге был получен гибрид: неопасный для человека коронавирус китайской летучей мыши SHC014 поделился своим поверхностным белком с уже известным человеческим вирусом SARS, о чем исследователи и сообщили в публикации, вышедшей в ноябре 2015 г., описав механизм возможного вирусогенеза. Но в США с конца 2014 г. вступил в действие мораторий на финансирование таких исследований, так что завершать работу им пришлось в Ухани. Что логично, поскольку Китай, имея на своей территории зону риска естественного появления подобных инфекций, позволить себе моратории на такие исследования не может. Столь же логично и то, что исследования на эту тему в Китае продолжились. Их целью, повторю, было не создание патогенных зловредных вирусов, а получение знаний о том, как вирусы животных могут переходить в опасную для людей форму, что должно было облегчить создание лекарств от новых опасных инфекций.
При этом о грядущей новой вспышке мутировавшего вируса летучих мышей ведущий китайский специалист в этом вопросе Ши Чжэнли (Shi Zheng-Li) предупреждала еще в 2017 г.
Именно группа Ши Чжэнли и именно в Ухани диагностировала в декабре 2019 г. эпидемию нового коронавируса, причем на раннем этапе, когда заболевших было всего 27. Говорят, что это странно - мол, все произошло в 12-миллионном городе, в разгар сезонной эпидемии обычного гриппа, к тому же среди заболевших была бывшая сотрудница института. Но, во-первых, новых вирусов явно ждали, фиксируя обращения с нетипичными симптомами. То, что среди заболевших оказался специалист-вирусолог, возможно, и сыграло роль в ранней диагностике нового вируса, форма в целом укладывалась в рамки прогноза 2017 г. Таким образом, вариант преднамеренного создания патогенного вируса исключен - просто по всей логике событий. Хотя можно допустить в теории и утечку патогена в ходе экспериментов по вирусогенезу в результате нештатной ситуации - и усиленного мониторинга в ожидании последующих неприятностей.
Но фактов, доказывающих такую утечку, нет. Более того, в старых американских публикациях, писавших в 2015 г. о высоком риске таких экспериментов, появились свежие примечания о том, что доказательств искусственного происхождения COVID-19 не существует.
Кроме того, даже если утечка все-таки была, она ничего не изменила в принципе. Аналогичный вирус все равно появился бы естественным путем, и об этой опасности вирусологи предупреждали уже несколько лет. Более того, процесс появления новых вирусов шел всегда, просто раньше ими болели в общинах, расположенных вблизи от очагов их появления, и, переболев, либо вымирали, либо частично выживали, а вирус приобретал менее опасную форму, поскольку форма, не убивающая носителя, для вируса эволюционно целесообразнее. А сейчас в связи с возросшей численностью населения Земли в роли начальной популяции зараженных выступают огромные группы населения. И вот это - принципиально важный момент, потому что на COVID-19 ничего не закончится. Новые вирусные инфекции будут появляться с возрастающей частотой, если только не прибегнуть к полному уничтожению потенциально опасных видов животных. Но в нынешнем мире такой шаг невозможен по этическим и экологическим соображениям. Кроме того, он может привести к появлению новых очагов вирусогенеза, нарушив сложившиеся пищевые цепочки. Вспомним в связи с этим, чем заканчивались кампании по уничтожению воробьев, волков, змей и т.п.
Что же до нового вируса, то подробно о нем можно почитать, например, здесь, здесь и здесь. Коротко: он передается легче, чем SARS и MERS, и может протекать бессимптомно, то есть какая-то часть зараженных переболеет им, вообще не заметив этого или испытав незначительное недомогание, - и это хорошая новость. Плохая же новость состоит в том, что из-за бессимптомного протекания локализовать всех носителей вируса даже строгими карантинными мерами сложно. И, наконец, очень плохая новость: часть заболевших неизбежно умрет.
Сколько заболевших умрет и сколько выживет лишь при условии получения квалифицированной и дорогостоящей помощи, предоставить которую в требуемых масштабах медицина в большинстве стран просто не готова, никто толком не знает. Убедительной статистики смертности нет - крупномасштабные вспышки в Китае и в Италии слишком специфичны и экстраполяции на остальной мир поддаются лишь условно.
Невозможность оценить масштаб реальной угрозы порождает в ответ гипертрофированные меры безопасности. Настолько, что возникает мысль о невирусных причинах введения глобального карантина. И такие причины действительно есть.
С бюджетом и шлюхами
Любое чрезвычайное положение дает власти массу преимуществ. Власть может уйти под прикрытие ЧП от любой критики и даже грубо заткнуть критикам рты, мотивируя это необходимостью сплочения перед лицом общей угрозы. Она может запретить любые массовые собрания, а если таковые возникнут, разогнать их максимально жестко, не опасаясь осуждения. Может закрыть границы, может принять непопулярные законы, даже не имеющие отношения к причинам ЧП. И поскольку в мире накопилось критическое число отложенных проблем, идея строжайшего карантина была воспринята властями многих стран с определенной долей энтузиазма. Исключение составили только те государства, где протесты и так подавлены, а граждане и без того пребывают на перманентном карантине: КНДР, Куба, Беларусь и прочие прогрессивные режимы Африки, Латинской Америки и Азии, включая Россию. Еще раз: любая власть, имеющая корпоративно-бюрократический характер (а таких в нынешнем мире большинство), ненавидит гражданские свободы и ненавидит их тем сильнее, чем таких свобод больше. А если их мало или совсем нет - власть люто боится их появления.
Вторым фактором, который влияет на размах карантинных мероприятий, является ценность человеческой жизни, принятая в данном обществе и помноженная на способность общества выставить власти счет за недостаточные, непродуманные, неэффективные - и так далее - карантинные меры.
Третий фактор - способность власти заставить население соблюдать карантин. Здесь возникают пренеприятные для власти ножницы. С одной стороны, если речь идет об обществе, в котором цена человеческой жизни высока, а власть зависима от избирателей, ей поставят в вину каждого погибшего. С другой - карантинные меры стоят дорого, и граждане на практике выполняют их неохотно. Заставить их носить маски в общественных местах еще возможно, благо, что не всем странам так повезло с премьером, продавшим маски за границу, и с министром здравоохранения, блокирующим их поставки в борьбе за личную наживу, как это происходит в Украине. А с самоизоляцией уже беда. У граждан куча дел, причем таких, от которых прямо зависит их заработок, и они все равно будут рисковать и продолжать контактировать друг с другом.
Здесь уже нужна политическая воля для принуждения, а также механизмы такого принуждения, и одновременно средства для компенсаций понесенных гражданами потерь, хотя бы частичных, оплаканные из бюджета. Да, именно оплаканные, поскольку другие страны в этой ситуации тоже предпринимают карантинные меры, логистические цепочки рвутся, границы закрываются, производство и деловая активность снижаются, и бюджет худеет на глазах, а карантин сходу и на корню убивает весь малый бизнес, туризм и сферу обслуживания. Даже для таких экономических гигантов, как США или Китай, длительный карантин большого масштаба - очень тяжелое испытание.
Четвертый фактор - готовность медицины. То есть способность системы здравоохранения оказать эффективную помощь тем, кто заболел в тяжелой форме. Речь при этом идет о специфической медицине ЧС, которая должна обеспечить не столько комфорт и качество персонального обслуживания, сколько эффективную массовость и статистическую успешность в смысле выживаемости. Так, к примеру, Италия оказалась не готова к столь большому наплыву пациентов. Впрочем, по большому счету массовой антиэпидемической медицины сейчас нет ни у кого, поскольку мир давно не накрывала действительно серьезная пандемия, и все немного расслабились.
Это похоже на ситуацию в европейских армиях на исходе Интербеллума: если Германия, готовясь к войне, обладала качественными и хорошо мотивированными сухопутными войсками, то в СССР по обыкновению копировали общий вид и слали в Кремль доклады о высокой боеготовности, но армия 1941 г. развалилась от первого тычка. США и Великобритания больше внимания уделяли флоту, а остальные европейские страны наступающие немецкие войска просто смели, словом, действительно боеспособные армии, а также их современное и массовое оснащение пришлось создавать уже в ходе войны. Так вот, с медициной сейчас та же ситуация. Сравнение нынешней пандемии с мировой войной правомерно еще и потому, что и та и другая хотя и грубо, но эффективно освобождают мир от балласта нерешаемых проблем, повлияв, в первую очередь, на экономику, которую придется мобилизовать, неся большие потери, и на устройство обществ, где по меньшей мере в начальный период неизбежно будет ограничена демократия.
Сумма этих факторов, притом взаимовлияющих, помноженная на сложность оценки реальных рисков, но с подспудным ощущением того, что они очень велики, и обуславливает строгость карантинных мер в каждом конкретном случае.
Конечно, при наличии достаточной степени авторитаризма можно пойти и на крайние меры, игнорируя эпидемию вовсе. Заявив, к примеру, что все лечится трактором и приемом внутрь напитков, содержащих 50-60 г чистого спирта в сутки (Беларусь), или, что ввиду огромных размеров страны и бездорожья вирус не проникнет за пределы крупных городов (Россия). В действительности это означает только то, что власть видит в гражданах расходный материал и исходит из того, что революции делаются в столицах, а уж столицы она как-нибудь удержит под контролем. Это возможно, хотя при смертности процентов, скажем, в 30% - а она при плохом состоянии здоровья населения и отсутствии карантинных мер вовсе не исключена, власть может просто рухнуть от бегства исполнителей, сменившись полным хаосом. Кроме того, такой подход не снимает вопрос о закрытии внешних границ с соседними государствами. Можно делать ставки, что немало политиков сегодня завидуют Ким Чен Ыну, лучше других приспособленному к жизни в изоляции. Впрочем, и для КНДР изоляция тоже была весьма относительной, так что и Пхеньян выхватывает свою долю потерь в общем мировом кризисе.
Но и это еще не все. Изоляцию по очевидным причинам приходится проводить с опорой на местные власти и по внутренним административным границам. Это резко усиливает позиции местных властей в диалоге с центром. И если центр слаб, а местные власти желают расширения полномочий, то карантин - время для их наступления. Которое, впрочем, будет сдерживаться перечисленными выше трудностями уже на местах. Собственно, в определенных обстоятельствах (слабый, но склонный к авторитаризму центр, сильные, но формально ограниченные в полномочиях региональные элиты) эта ситуация и может характеризоваться как новое средневековье, поскольку такая система строится не столько на формально-юридических основаниях, сколько на неформальной коммуникации, сословности, клановости и компромиссах, под которые эти основания подгоняются.
Идеология перманентного карантина
Как может выглядеть идеальный карантин с точки зрения любой команды, стремящейся удержать власть? Примерно так: ситуация более или менее устоялась, границы контролируются, заболевшие выявляются и изолируются, отчего их число держится на приемлемом уровне. Экономические проблемы как-то закрыты, то есть бюджет, конечно, тощий, но живой. Часть населения вынужденно сидит на социалке и хлеба у него маловато - но его заменяют зрелища. Вот сайт Pornhub сделал широкий жест в мировом масштабе: начиная с 24 марта его пользователи могут зарегистрироваться на странице "Оставайся дома" и получить премиальный доступ на месяц, чтобы скоротать время взаперти. Весьма вероятно, что в дальнейшем власти регионов и целых стран будут покупать для своего населения доступ к развлекательным ресурсам - не только к Pornhub, естественно, а также создавать "под карантин" собственные информационно-развлекательные ресурсы с тем, чтобы, во-первых, представать перед населением в наилучшем виде, и, во-вторых, поддерживать страх перед вирусом на требуемом уровне. Конечно, практика государственной пропаганды не нова и существует сегодня, но, во-первых, не везде, а, во-вторых, без упора на необходимость карантина и ограничения реальных контактов. Между тем именно карантин станет основой идеологии нового мира.
Требуемый уровень страха - тот, который необходим для поддержки большинством населения ограничительных мер, часть из которых может оставаться в силе неопределенно долгое время, в обмен на периодическую отмену другой их части. Это всякий раз будет преподноситься как решительная победа власти и ее заслуга - но борьба с очередным коварным вирусом при этом, естественно, продолжится. А значит, при обострении ситуации, эпидемиологической или политической, отмененные ограничения могут вводиться вновь с использованием уже отработанных механизмов и опорой на привычку к ним граждан, затем вновь отменяться, снова вводиться и т.д.
В первую очередь такая игра на страхе перед болезнью будет использована для закрытия ртов всяческим возмутителям спокойствия. Если и это не поможет, то можно перекрыть бунтовщикам коммуникации, сделав их в условиях всеобщей изоляции и разобщенности невидимыми для окружающего мира; далее идут банковские транзакции, снабжение лекарствами и средствами защиты. Очень многое можно сделать в условиях, когда перемещение граждан и их контакты жестко регламентированы, а регионы и страны изолированы друг от друга.
Все это может длиться неограниченно долго, превратившись в норму жизни. В обществе, запуганном угрозой неизвестных болезней, от которых нет лекарств - а такие болезни разной степени опасности в силу объективных причин будут появляться снова и снова, ограничения на свободу передвижения, мнений и собраний, преподносимые как меры безопасности, грозят стать обычным делом. Страх перед неизвестными вирусами начнет порождать власть, сплачивая общество и побуждая его предоставить власти кредит доверия. Тот, кто будет управлять этим страхом, будет и властвовать.
Ношение маски или респиратора в общественных местах, по-видимому, станет в новом мире обязательным - что, к слову, подтолкнет разработчиков к дальнейшему усовершенствованию систем идентификации. Это будет вызвано не столько реальной необходимостью, сколько потребностью в психологической разгрузке путем создания иллюзии дополнительной безопасности, достижимой при помощи собственного правильного поведения.
