Конец или начало? Что для Британии означает отказ Барбадоса от власти Елизаветы II

Соединенное Королевство лишилось части территории: Барбадос — страна с желто-голубым флагом и трезубцем на нем, взял курс на превращение в республику.

Если точнее, взял он его еще 20 лет назад и с тех пор специально созданная комиссия готовила эго к этому шагу. В состав этой комиссии входила и нынешний премьер-министр Миа Моттли, ярая сторонница республиканизма.

Она же после единогласного голосования в парламенте (25 "за" соответствующую поправку к конституции) объявила, что с 30 ноября Барбадос станет республикой, т.е. Елизавета II более не будет главой этого государства, пребывавшего под властью британских монархов без малого четыреста лет.

Также будут проведены президентские выборы, на которые Мотли и глава оппозиции епископ Джозеф Атерли выдвинут согласованную кандидатуру.

Выборы и станут заключительной главой в истории Барбадоса под властью британской короны.

Экономическая самодостаточность

Барбадос — небольшой остров, который находится недалеко от побережья Венесуэлы, чьи коренные этносы в свое время стали первыми его жителями, пока не явились сперва испанские, а затем уже английские колонисты.

По данным за 2020 г., на Барбадосе проживают меньше 300 тыс. человек. Но он вполне самодостаточен и находится в списке экономических лидеров среди стран Карибского бассейна. В частности, может похвастать одним из самых высоких уровней доходов на душу населения.

Основная статья доходов — туризм и сопутствующие услуги. Затем идут сахарная промышленность (некогда именно сахарный тростник приносил львиную долю доходов британской колонии), легкая промышленность, сельскохозяйственная продукция.

Важный момент: несмотря на то, что Барбадос имеет (пока) конституционную и историческую связь с Великобританией, сама метрополия не является его ключевым торговым партнером.

Главный торговый партнер Барбадоса — это Соединенные Штаты. На их долю приходится 21% экспорта островного государства, поставляющего в Штаты ром, суда, цемент, лекарства. Доля американского импорта в экономике Барбадоса — 35%.

На втором месте среди экспорт-партнеров Бриджтауна находится Польша (14%), затем Ямайка (8%), Гайана (6%), Тринидад и Тобаго (6%).

Импорт: на втором месте после США Тринидад и Тобаго (14%), потом Китай (9%), Нидерланды (5%).

Эти страны поставляют на остров нефтепродукты, суда, авто, морские контейнеры, лекарства.

И не будем забывать о множестве офшорных компаний, которые тоже приносят весьма ощутимые доходы экономике — хотя это уже не 20% ВВП, которые были до 2017 года, когда МВФ провел очередную атаку на налоговые гавани. Остров, тем не менее, последовательно поддерживает реноме "респектабельного офшора", предназначенного не для укрывания доходов, а для развития бизнеса — и, к слову, ему это неплохо удается.

Тревожный звоночек

Так что Барбадос вполне может сам о себе позаботиться. А вот для британской короны его становление как республики — болезненный удар по репутации.

Подчеркнем: особенно болезненный. Поскольку после Brexit именно Елизавета II, пользующаяся уважением и доверием, например, даже в "бунтующей" Шотландии, была тем цементом, который скреплял все Соединенное Королевство.

Премьер-министр Борис Джонсон и близко не может похвастать таким авторитетом.

Решение Барбадоса же может в перспективе растворить этот клей, запустив волну обретения полной независимости от Лондона, которая началась еще в 60—х гг. прошлого века, но была купирована Британией предоставлением странам Вест—Индии независимости, но с сохранением власти королевы.

Помимо Барбадоса Елизавета II является главой государства еще в восьми странах карибского региона. Это: Антигуа и Барбуда, Багамские острова, Белиз, Гренада, Сент-Китс и Невис, Сент-Люсия, Сент-Винсент и Гренадины, Ямайка.

Причем последняя — еще один заметный региональный игрок — тоже изъявляет желание попрощаться с Виндзорами. Премьер-министр Ямайки Эндрю Холнесс подчеркивал, что республиканизм — его приоритет, и он намерен организовать соответствующий референдум.

Так что угроза окончания растянувшегося на семь с лишним десятилетий демонтажа Британской империи вполне реальна.

К тому же республиканизм может выйти за пределы Карибского бассейна. В Канаде монархия чувствует себя еще относительно стабильно — чего не скажешь об Австралии, в чьей политической жизни ранее неоднократно всплывала республиканская повестка дня. Процесс, по всей видимости, затронет и, собственно, Великобританию, когда в очередной раз поднимется вопрос о статусе Шотландии и шести графств Северной Ирландии. И не факт, что сецессионистские настроения останутся уделом маргиналов в Уэльсе.

В общем, Елизавета II может стать предпоследним, если не последним монархом Британии, учитывая, что принцы Чарльз и Уильям не могут прийти к согласию по полномочиям в рамках потенциального дуумвирата.

Альтернатива

Brexit ослабил влияние метрополии едва ли не во всех оставшихся владениях. Многие поспешили этим воспользоваться, чтобы либо стать республикой как Барбадос, либо заставить Лондон, по сути, откупиться — как Ямайка, которая в июле этого года потребовала от Британии выплатить компенсацию за работорговлю.

Поэтому Даунинг-стрит споро и с огромным энтузиазмом развивает концепцию Глобальной Британии, пытаясь вернуть королевству былое влияние и продвигая своего рода неоколониальную политику с учетом нынешних реалий.

Эта концепция вполне может сохранить де-факто целостность Соединенного Королевства в новом формате, поскольку ее опорой являются экономика и мягка сила. А одни из важнейших элементов концепции — двусторонние соглашения с ключевыми союзниками и партнерами.

Так, в этом году Джонсон и президент США Джо Байден подписали Новую Атлантическую хартию. И вместе с США и Австралией Лондон создал новый оборонный альянс AUKUS, который усилит военное сотрудничество трех стран и обмен технологиями, включая ядерные.

Кстати, это неплохой шаг не только в контексте англосаксонского противостояния с Китаем, но для британцев также и возможность покрепче привязать к себе Канберру и пресечь дискуссии о создании Республики Австралии.

Что же касается других бывших колоний, то для укрепления связей с ними у Лондона в арсенале имеется Содружество Наций. В свое время именно оно позволило Британии не повторить судьбу Франции в постколониальную эпоху.