Колумбийский урок. В Колумбии очертили перспективы Плотницкого и Захарченко

Президент Колумбии Хуан Мануэль Сантос и лидер леворадикальной группировки "Революционные вооруженные силы Колумбии" (FARC) подписали мирное соглашение, положившее конец полувековой гражданской войне. Окончательно оно вступит в силу после всенародного референдума в октябре.

Дипломатия как финал

Голосование понадобилось по одной причине: FARC давно уже никакие не "защитники народа", а бандиты и изгои. Между тем мирное соглашение предусматривает амнистию. Только в индивидуальном порядке, за конкретные преступления отдельные члены FARC могут получить тюремный срок, причем не более чем на 8,5 года. В общем, FARC получило самые льготные условия перемирия, какие только возможны. И требуется голосование по вопросу о том, а не слипнется ли у них известное место от избытка сладкого всепрощения.

Сговорчивость FARC возникла не на пустом месте.  Когда в 2002 г. президентом Колумбии стал Альваро Урибе, он распространил на всю страну свой опыт губернаторства в провинции Антьокия. Урибе прославился там созданием Комитетов сельской бдительности (CONVIVIR) — вооруженных групп крестьян, помогавших армии и полиции бороться с бандитизмом по принципу "пристрелите любого, кто нападает на вас с оружием, не глядя на форму и знамя". Число борцов за революционные преобразования якобы в интересах народа было за пару лет сокращено на 60%. Этим же народом. После чего народ в провинции стал жить лучше: удалось создать 103 тыс. дополнительных школьных мест и включить 200 тыс. социально незащищенных жителей Антьокии в программу бесплатного медицинского обслуживания.

Став президентом, Урибе применил полученный опыт в масштабах страны: переформировал армию, скоординировал ее с крестьянской самообороной, подготовил спецназ при помощи американцев и употребил все это в дело так успешно, что уже в 2003-м крайне левая FARC начала переговоры с крайне правой AUK об объединении "против авторитарных властей". Объединение, впрочем, не состоялось, поскольку к 2006 г., времени переизбрания Урибе на второй срок, AUK попросту вывели в ноль, и объединяться левакам стало не с кем.

В 2006 г. была изменена тактика: вместо крупных войсковых операций упор сделали на мобильные отряды спецназа во взаимодействии с легкой штурмовой авиацией, поставив задачу уничтожать руководство. За пару лет FARC сократили более чем вдвое и выбили около сотни командиров, включая и всю верхушку за исключением лидера и основателя организации Мануэля Маруланда, который любезно скончался сам 26 марта 2008 г. в возрасте 77 лет.

Обнуление FARC было продолжено и после 2008 г., правда, меньшими темпами, поскольку выжившие борцы "за народное счастье" забились в глухие углы и старались вести себя тихо. Тем не менее их доставали и там:  в начале ноября 2011 г. группа коммандос ликвидировала преемника Маруланду, коммуниста и антрополога Альфонсо Кано. 

Поскольку Лондоньо-Тимошенко, сменивший Кано, был неглуп и критически осмыслил свои перспективы, то первым его заявлением стало предложение правительству приступить к мирным переговорам. "Мы готовы обсудить приватизацию, вопросы снижения регулирования со стороны государства, абсолютной свободы торговли, демократию в условиях рыночной экономики", — говорилось в заявлении партизан-коммунистов. Коммунистов, Карл!  Вот уж поистине: если люди во что-то не вникают, им надо это терпеливо разъяснять.

Дети холодной войны

Череда партизанских движений в Латинской Америке возникла после победы Фиделя Кастро в 1959 г. Это явление распространилось на весь континент — от Мексики до Аргентины. Конкретно FARC сложился в 1964—66 гг. С одной стороны, стратегия оказалась провальной, но это если рассматривать ее как инструмент захвата власти. Хотя и тут встречались некоторые исключения: в 1979-м Сандинистский фронт национального освобождения Никарагуа (FSLN) пришел к власти в этой стране. Как и следовало ожидать, ничем хорошим для Никарагуа это не обернулось, впрочем, политическая история этой страны — отдельная тема.

Но была и другая сторона. Подпольные движения стали инструментами  для внедрения в привлекательный наркобизнес. Надо заметить, что желание заработать на кокаине свойственно не одним только левым. В Центральной Америке кока растет везде, и на кокаине готовы нажиться все — и левые, и правые, и даже, не афишируя этого, официальные власти. Но узок круг тех, кто допущен до больших оборотов, и суровые нравы царят в том кругу. И если у вас есть десяток-другой тысяч вооруженных людей, готовых воевать" за светлые идеалы", то в свободное от защиты этих идеалов время они вполне могут охранять ваши посадки коки и цеха по извлечению концентрата. Революционная Куба предоставляла этому делу общую крышу и авиапарк. А Советский Союз, в свою очередь, крышевал Кубу.

Система дала сбой в 1991 г. и мало-помалу пришла в упадок. Идеологическое обеспечение торговли кокаином стало ненужным анахронизмом — и в рядах революционеров произошло размежевание на идейных борцов и просто уголовников. Хозяев кокаиновых плантаций гоняли и будут гонять, поскольку основная часть их продукции попадает на территорию США, а Штаты категорически против такой практики. Ряды "идейных борцов" проредили. Самых фанатичных, и тех, кому просто нравилось убивать, — к слову, таким вдохновенным убийцей был и символ латиноамериканской герильи Че Гевара — отстреляли. Более или менее вменяемые сами попросились на переговоры. Крышевать их стало некому, ибо идеи Мировой революции тихо пожухли и опали, а жить им очень хотелось, и  они стали сговорчивее.

Еще не мир

"Идейная" герилья не угасла совсем, но  уже не в состоянии стать угрозой для выживания государства. Самой серьезной партизанской организацией в Колумбии остается Армия национального освобождения (ELN), которая, хотя и ведет мирные переговоры с правительством Сантоса, представляет собой децентрализованную  организацию, где каждый полевой командир — сам себе начальник. Это делает переговоры с ней почти бессмысленными, но остается спецназ, который умеет решать такие проблемы.

Некоторые "идейные" партизаны мигрируют в чисто криминальные структуры или создают собственные организации по производству кокаина. Словом, до окончательного мира в Колумбии еще очень и очень далеко. В первый же день перемирия в разных уголках страны было убито пять безоружных гражданских активистов.

Впрочем, есть в этой истории и позитивный опыт. Очевидно, что замирение возможно только после уничтожения первоначальных лидеров боевиков и их наследников. Третье поколение оказывается более склонным к компромиссу, но лишь в том случае, если два предыдущих были уничтожены у него на глазах. Опыт этот  вполне применим и в Украине — на Донбассе.