Климатические войны. Трамп против Си Цзиньпина

Рациональный ретроград Трамп

Как известно, Дональд Трамп подписал указ "О поддержке энергетической независимости и экономического роста", в котором отменил или призвал пересмотреть практически все документы по проблематике глобального потепления, принятые в период правления Обамы.

Более того, сами термины "изменение климата" и "ограничение эмиссии парниковых газов" хотя и не попали под запрет напрямую, но признаны нежелательными. Служащие Министерства энергетики США получили указание не употреблять их в официальных бумагах для внешней аудитории. В бюджете на 2018 г. финансирование Агентства по защите окружающей среды будет урезано почти на треть — на $2,6 млрд, причем по большей части именно за счет программ оценки изменения климата. США также закрывают все программы международной помощи по адаптации развивающихся стран к климатическим изменениям.

Иными словами, антропогенный фактор воздействия на климат Земли признан администрацией Трампа если не мифическим, то, по крайней мере, малосущественным.

Что касается собственно энергетики, то указ Трампа отменяет протекционистские меры, дававшие преимущество инвестициям в "чистые" источники энергии по сравнению с неэкологичными. Приоритет отдан концепции энергетической независимости. Всем министерствам и агентствам поручено в течение полугода подготовить список проблем, сдерживающих добычу любых видов энергоносителей на территории США, и определить меры по их устранению. Таким образом, условия станут равными для всех, без оглядки на экологические проблемы. Останутся два критерия: дешевизна и эффективность. Трамп также отменил введенный администрацией Обамы мораторий на предоставление новых лицензий по добыче угля на федеральных землях, мотивируя это необходимостью сохранить рабочие места в угольной промышленности.

К слову, угля в США и при Обаме добывали немало. Так, в 2013 г. добыли 892 млн т. Это второе место в мировом списке угледобычи после Китая, который, правда, добыл вчетверо больше. Но это в 2,5 раза больше, чем добыла Россия и в 10 раз больше, чем Украина (данные, повторяю, 2013 г.). 92% угля, добываемого в США, сжигается на электростанциях, что дает треть всей электроэнергии. Иными словами, совершеннейшие Tesla ездят, по сути, на угле — тот же паровоз, но его топка вынесена за пределы машины. Обама пытался искусственными мерами изменить эту ситуацию в пользу альтернативной энергетики. А Трамп решил не форсировать прогресс, предоставив все естественному ходу вещей.

Эта смена курса немедленно отразилась и на внешней политике, создав дополнительное напряжение между США и Евросоюзом, пусть и малосущественное на общем фоне. На встрече министров энергетики стран "Большой семерки" и ЕС, прошедшей 10 апреля, не было принято совместное итоговое коммюнике. Министр энергетики Рик Перри заявил, что США не могут поддержать ту его часть, которая касается Парижского климатического соглашения, поскольку пересматривают свою климатическую и энергетическую политику. При Обаме Штаты пообещали к 2025 г. сократить выбросы парниковых газов на 26–28% по сравнению с уровнем 2005-го. Теперь это уже неактуально.

Тогда представитель Европейского Союза Мигель Канет, не критикуя Перри прямо, заявил, что на фоне позиции США он "особенно рад видеть, что все остальные присоединились к ЕС, подтвердив нашу твердую приверженность и решимость выполнить Парижское соглашение и продолжить переход на экологически чистую энергию".

Что означает смена энергетической политики США для мировой экономики?

Очевидно, в первую очередь она означает перераспределение инвестиций, а также грантов, выделяемых на научные исследования в различных отраслях. Ряд технологий, задавленных борьбой с выбросами CO2, получит ускоренное развитие, выбравшись из-под пресса.

По-прежнему остаются актуальными технологии транспортировки и хранения электроэнергии, то есть совершенствования линий электропередач и технологий изготовления аккумуляторов. Альтернативные источники будут переориентированы с замены "грязной" энергетики на заполнение разного рода ниш, в которых обычное энергоснабжение невозможно. То есть солнечные батареи, ветряки и даже модульные АЭС остаются актуальными для труднодоступных районов, куда невозможно либо крайне сложно транспортировать энергию, вырабатываемую на обычных электростанциях. Но монструозные проекты гигантских ветряков и полей солнечных батарей, вырабатывающих энергию для потребления в обычных районах, в значительной степени отойдут в прошлое.

Очевидно, появится новое направление разработок — переработка избыточного CO2. Тут открывается настоящий простор для биоинженерии. В этой же нише возможно — и вполне вероятно — появление вменяемых и достаточно эффективных экологических программ по сохранению природных биоресурсов, способных перерабатывать CO2.

Менее очевидное следствие — прекращение утечки новейших энергетических технологий за пределы США, остающихся основным научным и инновационным центром современного мира. В них просто отпадет необходимость с прикладной точки зрения на какое-то время.

Нефть и газ, очевидно, не подорожают. Поскольку, во-первых, все ограничения на их добычу будут сняты, причем следом за США это сделают и все остальные страны, исходя из экономической необходимости оставаться конкурентоспособными. Во-вторых, альтернативную энергетику никто не запрещал, и она продолжит существовать в тех нишах, где будет выгодна экономически, а любое удорожание энергоносителей эти ниши неизбежно расширит.

Вопрос об альтернативной энергетике и влиянии выбросов CO2 перейдет, по всей вероятности, в политическую плоскость, став еще одним знаменем маргинального антиамериканизма. В государствах ЕС и вообще в промышленно развитых странах после некоторого сопротивления "чистого" лобби будут приняты законодательные акты, аналогичные указу Трампа. Парижский протокол, очевидно, ждут не лучшие времена. Тема парниковых газов прочно поселится на российских каналах.

Снижение внимания к вопросу антропогенных парниковых газов не означает сокращения исследований причин и хода глобального потепления. Важное значение приобретут успешное прогнозирование динамики этого процесса, просчет последствий и упреждающая реакция на них в виде заблаговременных инвестиций в инфраструктуру и производство.

Прежде всего сельскохозяйственные, в диапазоне от модификации ирригационных систем до конструирования новых ГМО. Именно на эти сектора Украине следует обратить максимум внимания, создать благоприятные условия для привлечения в них зарубежных инвестиций и передовых технологий, а также разворачивания на своей территории такого рода производств. Успешная деятельность в этом направлении с большой долей вероятности станет вопросом нашего физического выживания в перспективе ближайших 30–40 лет.

В целом же указ Трампа и смена энергетической политики США оставляют впечатление взвешенного шага. Хотя у прогрессивной общественности на сей счет, вероятно, иное мнение. Однако это мнение в значительной мере сформировалось под влиянием представителей Демократической партии США. В первую очередь бывшего вице-президента Альберта Гора, ставшего рупором экологистов и лауреатом Нобелевской премии мира за популяризацию темы глобального потепления. Причем, несмотря на то что впоследствии выяснилось, что солауреат Гора — Межправительственная группа экспертов по вопросам изменения климата — неоднократно подтасовывала данные, чтобы доказать антропогенную природу этого феномена, эта точка зрения оказалась в конечном счете превалирующей. Не в последнюю очередь благодаря мощной раскрутке в СМИ и массовой культуре. Так что в "ретроградном и политически мотивированном" решении администрации Трампа стоит увидеть и рациональный подход, основанный на реалистичной оценке ситуации. Век угля не закончен, и старые добрые паровозы, пусть и подправленные новейшими технологиями, еще пригодятся.

Резоны товарища Си

Почему Китай в отличие от США не выходит из Парижского протокола? Все довольно просто: в Китае, ставшем, по сути, всемирной промзоной, энергетика, построенная на сжигании угля, нефти и газа, порождает множество проблем помимо глобального потепления.

Энергетика производит удручающее воздействие прежде всего на китайскую экологию. Убийственный смог в Пекине, не оставляющий шанса на выживание сотням тысяч людей, — жестокая и, в отличие от влияния антропогенного CO2 на климат Земли, несомненная реальность. Причем реальность исключительно китайская.

Некоторое представление о масштабах проблемы дает интерактивная карта на сайте aqicn.org, где можно увидеть, насколько сильно отличается качество воздуха в Китае, США и ЕС. Таким образом, альтернативная энергетика для Китая — вопрос выживания. Весьма вероятно, что повышенный интерес к ее развитию путем придания проблеме глобального характера в значительной степени пролоббирован из Пекина.

Но Китай не может позволить себе в одностороннем порядке вводить экологические ограничения или тратиться на разработку альтернативных технологий. При всем внешнем могуществе КНР ее экономика очень хрупкая. Она сталкивается сегодня с рядом кризисов и вызовов и дополнительной нагрузки такого масштаба не перенесет. Остается одно: раздувать проблему до общемировой и добиваться всемирной кооперации в поисках ее решения. Одновременно смещая акценты: преувеличивая роль антропогенного CO2 во вкладе во всемирное потепление и преуменьшая, а то и просто замалчивая катастрофическое состояние китайской экологии.

При этом, помимо проблемы "озеленения" энергетики, Китай столкнулся с другой, не менее острой.

Крупные альтернативные проекты, все эти поля солнечных батарей и ветряков, реализуемы только в отдаленных районах. Выработанную электроэнергию нужно еще передать потребителям, а существующие электросети не выдерживают нагрузки.

Не выдерживают до такой степени, что Китаю пришлось скорректировать планы 13-й пятилетки: через четыре года СЭС должны выйти на суммарную мощность в 110 ГВт вместо 150, а ветрогенераторы — на 210 ГВт вместо 250. Проблема мобильности источников электроэнергии — или их способности работать в густонаселенный промышленных районах — стоит в Поднебесной не менее остро, чем проблема экологии. Пытаясь найти хотя бы частичное решение, КНР, к примеру, начала программу строительства мобильных плавучих АЭС.

Иными словами, Китай не может позволить, чтобы мировая проблема парниковых газов была снята с повестки дня. В этом же заинтересованы и его ближайшие соседи — Южная Корея, Россия и Япония. Страдают, разумеется, и другие соседние страны, но речь о тех, кто способен действенно лоббировать сохранение Парижского протокола.

В общий пакет проблем альтернативной энергетики Китай пытается вложить и, по возможности, интернационализировать и ряд других важных для него вопросов. Например, проблему смога в крупных городах. Спектр мер, предпринимаемых властями Китая, тут очень широк: от поощрения на государственном уровне производства электромобилей и привлечения из-за рубежа новейших технологий их производства до создания в Пекине специальной полиции для борьбы со сжиганием мусора и разжиганием жаровен на открытом воздухе. Но даже 100%-ный перевод автопарка на электроэнергию и полный запрет на сжигание чего-либо в черте города не решат проблему. Она — в угольных электростанциях, расположенных слишком близко от обитаемых мест и которые нельзя перенести дальше по инфраструктурным причинам. Что пользы от электромобиля, если рядом дымит угольная ТЭС?

Итак, Китаю необходим технологический прорыв одновременно по двум направлениям: в области выработки альтернативной энергии и ее транспортировки. Или как вариант нахождение таких технологий альтернативной энергетики, которые позволили бы реализацию проектов с большой выходной мощностью в промышленно развитых районах.

В свою очередь, страны ЕС на нынешнем витке технологий неизбежно оказываются энергетически зависимыми. Не суть важно, от чего именно — от поставок российского газа, норвежской нефти или сжиженного газа из Арабских Эмиратов. Таким образом, развитие "зеленой" энергетики актуально и для стран ЕС.

Сможет ли Китай, воспользовавшись нынешним сходом США с дистанции "экологической" гонки, занять в ней лидерские позиции? На этот вопрос нет однозначного ответа. Попробуем взвесить все за и против.

Очевидно, что уровень антропогенных выбросов CO2 как таковой Пекину не интересен, его проблемы конкретнее и зримее. Ни одна из альтернативных энергетических технологий и даже все они вместе взятые на существующем уровне развития не смогут их решить в рамках приемлемых сроков и объемов инвестиций.

Но у Китая нет научных и инженерных центров, да и ресурсов, способных осуществить качественный прорыв самостоятельно. Для достижения такого прорыва и снижения собственных издержек ему нужна максимально широкая международная кооперация. Следовательно, Пекин будет поддерживать Парижский протокол на плаву всеми возможными способами.

Разумеется, сам Китай также будет прилагать усилия в этом направлении. В том числе финансируя исследования через дочерние структуры, вероятнее всего, в тех же США либо зазывать к себе американских и европейских специалистов.

В этом случае, даже получив в свое распоряжение требуемые технологии, Китай не будет их монопольным держателем. Хотя, несомненно, он вложится в их развитие и получит к ним доступ в виде возможности производства промышленных образцов.

С другой стороны, политика Трампа означает новую волну индустриализации в США. И как только на рынок будет выброшен новый продукт, некая "технология Х", позволяющая действительно забыть об угольных ТЭС не под предлогом проблемы потепления, а из простых соображений рентабельности, американцы немедленно перехватят инициативу в ее усовершенствовании и дальнейшем развитии. А также в производстве на своей территории наиболее совершенных образцов оборудования, конкурирующих с китайскими.

Таким образом, Китай, вероятно, сможет стать мировой фабрикой альтернативной энергетики, если говорить об объемах производства. Но он не сможет занять в ней лидирующего положения. Тем более что политика реиндустриализации США, помимо всего прочего, приведет и к усилению доллара. Это заставит инвесторов уходить в долларовую зону.

Чем вызвано изменение климата

За последние 100 лет средняя температура поверхностного слоя атмосферы повысилась на 0,3-0,8 °С, площадь снежного покрова в Северном полушарии снизилась на 8%, а уровень Мирового океана поднялся на 10-20 см. Однако вопрос о том, в какой степени эти изменения обусловлены человеческой деятельностью, остается открытым. Дело в том, что температура Земли определяется очень большим числом взаимозависимых факторов, и проанализировать их влияние во всей полноте сегодня не представляется возможным. В частности, она существенно зависит от изменений состава атмосферы. Причем поскольку система атмосферных циркуляций очень сложная и чувствительная, то доли процента и доли градуса могут привести к заметным последствиям. Но, помимо состава атмосферы, температура зависит также и от солнечной активности. И все эти природные процессы очень медленные и инерционные, а системное наблюдение за ними худо-бедно ведется в лучшем случае последние 100 лет или еще меньше.

Таким образом, скептики, полагающие вклад антропогенного фактора в глобальное потепление сильно преувеличенным, говорят о том, что климат Земли подвержен циклическим изменениям, независимо от вмешательства человека. На него влияет множество процессов с разной длиной цикла - как земных, так и солнечных. А их равнодействующая вызывает периодические изменения - потепления и похолодания. При этом избыточное потепление всегда запускает процессы, которые в дальнейшем приводят к похолоданию.

Скептики отмечают, что в пользу сторонников теории антропогенных выбросов CO2 говорят только два аргумента: потепление совпало по времени с индустриальным скачком и его последствия более ощутимы в Северном полушарии, где как раз сконцентрирована основная часть мирового производства. Но оба эти аргумента парируются другими. Например, Северное полушарие отличается от Южного не только концентрацией промышленности, но и множеством других фактором, в частности, другим соотношением поверхности воды и суши, и еще массой других отличий, каждое из которых способно повлиять и на климат, и на концентрацию CO2 в атмосфере.