Китобойный умысел. Для чего японцы выдавили исландцев из грязного бизнеса
В минувший понедельник, 1 июля, Япония возобновила охоту на китов в коммерческих целях. Отказ от запрета на китобойный промысел, установленного Международной китобойной комиссией (МКК) в 1986 г., после многолетних споров был анонсирован в декабре прошлого года и оформлен де-юре этой весной. Япония вышла из МКК, сохранив сотрудничество с ней в качестве страны-наблюдателя.
Обосновывая возобновление промысла, власти Японии заявляют, что его объекты, малый полосатик и кит Брайда, полностью восстановили численность. Под вопросом только ивасевый кит, но он не входит в квоту добычи, к тому же в последние годы удалось добиться роста численности и этого вида.
И вот, завершив формальности, пять японских китобойных судов впервые за 33 года вышли в море из поселка Куросио, несмотря на призывы экологических организаций отказаться от этой затеи. Еще три китобоя вышли на охоту из поселка Симоносеки.
Охота на китов будет теперь вестись в собственных территориальных водах, а не в Антарктике, как это было раньше, когда Япония добывала китов, оставаясь в рамках запрета МКК, с научными целями, для изучения содержимого китового желудка, что требует умерщвления животного. Власти страны уже установили годовую квоту коммерческой добычи в 227 китов трех видов, что меньше, чем добывала Япония в рамках правил МКК, где она располагала квотой в 380 китов в год.
Тем временем на другом конце Земли, в Исландии, впервые за 17 лет китобойный сезон не будет открыт, но не по соображениям защиты животных, а из-за нерентабельности добычи и падения спроса на китовое мясо. Компания IP-Utgerd, занимавшаяся ловлей малых полосатиков, объявила, что решение исландских властей расширить, начиная с нынешнего сезона, прибрежную зону, где китобойный промысел поставлен под запрет, вынудило бы ее суда выходить дальше в море, а это повлекло бы слишком большие затраты. Вместо китов IP-Utgerd будет теперь ловить голотурий (они же — трепанги, или морские огурцы).
Вторая китобойная компания, Hvalur, сообщила, что власти поздно выдали лицензии на лов китов в этом году, отчего она не успела подготовить к сезону свои суда. Кроме того, руководители Hvalur заявили о проблемах со сбытом китового мяса на японском рынке, который был основным местом для его импорта.
В 2018 г. в Исландии было выловлено 145 обыкновенных и шесть малых полосатиков. До 2023 г. власти страны установили ежегодную квоту на вылов китов: до 209 обыкновенных и до 217 малых полосатиков.
Как устроена добыча китов в современном мире
Попытки международного контроля над китовой охотой предпринимались с 1931 г. В 1946 г. была принята Международная конвенция по регуляции китобойного промысла, на основании которой начала работу Международная китобойная комиссия. В 1986 г. в рамках МКК вступил в силу запрет на ловлю китов. Страны, желавшие продолжить китобойный промысел в Северной Атлантике — Норвегия, Фарерские острова, Исландия, Гренландия и Канада, — создали отдельную организацию, Комиссию по морским млекопитающим Северной Атлантики. При этом Исландия не стала выходить из МКК.
Впрочем, страны, вошедшие в МКК, тоже добывают некоторое количество китов, частью в своей прибрежной зоне, частью в основной зоне мирового китобойного промысла, у побережья Антарктиды. Добыча осуществляется либо "с научными целями", либо в рамках "традиционного промысла малых народов". В обоих случаях мясо без особых проблем попадает в систему торговли. Есть и поблажки для "своих": так, если попытки Норвегии, вышедшей из МКК, наладить экспорт китового мяса в Японию наткнулись на протесты японской общественности и скептическое отношение санитарной службы, усомнившейся в качестве мяса, добытого в сильно загрязненной Северной Атлантике, то Исландия, оставаясь в МКК, до последнего времени поставляла мясо китов, выловленных в той же Северной Атлантике, на японский рынок.
Как это устроено в Японии
После введения моратория на коммерческую охоту на китов в 1986 г. Япония "в научных целях" ежегодно добывала от 200 до 1200 особей, что вызывало обвинения в замаскированном коммерческом промысле. Обвинения были верны только отчасти: хотя торговля китовым мясом и поддерживала финансово японскую экспедицию в Антарктике, прибыль от продажи мяса, добытого под "научным" прикрытием, не могла превышать затрат на экспедиционную деятельность. Отлов китов, по меньшей мере части из них, действительно был необходим, поскольку содержимое их желудков давало картину мировых запасов рыбы. Что же до объема этого отлова, то он был компромиссом между научными целями, получением необходимой для поддержания экспедиции прибыли и емкостью рынка порядка 5 тыс. т китового мяса в год.
Для сравнения: в 60-х годах прошлого века, когда китовое мясо было в Японии массовым продуктом, его поставки составляли более 200 тыс. т в год. Впрочем, всплеск потребления китятины был вынужденной мерой на время бедного периода после Второй мировой войны, и ее постепенно заменили другими видами мяса. К моменту введения запрета МКК в 1986 г. потребление мяса китов сократилось до 6 тыс. т — просто в силу развития животноводства. И если в 1960 г. среднестатистический японец съедал всего 5,2 кг мяса в год, из которых больше трети приходилось на китовое, то к 2017-му объем потребления вырос до 32,7 кг, разделенных между птицей (13,4 кг), свининой (12,8 кг) и говядиной (6,76 кг).
Так что запрет практически не повлиял на потребителей: те, кто хотел и мог позволить себе покупать китовое мясо, перешедшее из разряда общедоступного и дешевого источника белка в разряд деликатеса, не столько даже дорогого, сколько имеющего нишевый спрос, могли это делать в почти что прежних объемах.
При этом, согласно результатам опроса, проведенного японской прессой, регулярно едят китовое мясо 4% японцев, 10% употребляют его изредка, а 37% никогда не пробовали этот продукт.
Вкусно ли это? Смотря как приготовить и смотря как хранилось мясо на пути к потребителю. Если все условия соблюдены, то это... просто мясо, своеобразное на вкус, но, даже если это своеобразие вам понравится, ничего запредельного в нем нет.
Как это будет организовано по-новому
Коммерческая добыча означает возвращение бизнеса в частные руки. Ранее, поскольку правила МКК запрещали коммерческую добычу северного малого полосатика, Япония каждую зиму посылала в район Австралии и Новой Зеландии "научную" флотилию китобоев для "исследовательской ловли" в водах Южного полюса во главе с базой "Ниссин-Мару" для переработки и хранения добычи. Официальная цель экспедиции заключалась в проведении исследований, выловленные киты считались "побочным продуктом", а выручка от их продажи засчитывалась в качестве "дохода от побочной деятельности". Иными словами, ловлей китов занималось исследовательское учреждение, и фактически это был государственный проект.
Технически добыча велась силами двух организаций — Института исследований китов и компании "Кедо Сэмпаку", которые дополняли друг друга по функциям, а их штаб-квартиры были расположены на одном этаже офисного здания.
Ряд японских экспертов считает, что коммерциализация добычи убьет промысел или по меньшей мере сократит его объемы. Причина та же, что и у исландцев: низкая рентабельность и высокие риски, порождаемые жестким квотированием, коротким периодом сезонного промысла, ограниченностью его района, риском того, что под давлением экологических организаций правительство переменит свое решение или снизит квоту, наконец, склонностью умных китов избегать районов, где на них ведут охоту, особенно если им есть куда оттуда уплыть.
Между тем за годы простоя частная китобойная отрасль просто перестала существовать и нуждается в долговременных вложениях в новый флот. База "Ниссин-Мару", 1977 года постройки, находится на пределе исчерпания ресурса, к тому же прибрежная добыча китов требует не только судов, но и береговой инфраструктуры. Спрос же на китовое мясо сегодня низкий. На продукты питания тоже есть мода — и киты определенно не в моде, так что 5 тыс. т собственной добычи и экспорт из Исландии покрывали спрос полностью, а трудности у исландцев при экспорте китятины в Японию возникли вполне закономерно.
Кит и китовый промысел в японской культуре
Массовой традиции добычи китов, подобной, к примеру, алеутской, в Японии не было никогда. Прибрежные деревни, жившие рыболовством, могли устроить охоту на кита при подходящем случае, но это не было их основным занятием. Промышленный же китобойный промысел сложился только к 1890-м годам, в период реставрации Мэйдзи и сопровождавшей ее индустриализации.
Тем не менее порядка 60% жителей Японии приветствовали возобновление китобойного промысла. С исполненными энтузиазма заявлениями выступили и чиновники. "Возобновления коммерческого китобойного промысла ждали китобои по всей стране", — заявил глава Управления рыболовства Японии Сигето Хасэ. "Меня просто переполняет чувство счастья, я очень растроган. Это небольшая индустрия, но я горжусь охотой на китов. В моем городе люди охотились на китов больше 400 лет", — вторил ему глава Японской ассоциации по охоте на малых китов Есифуми Каи. "С сегодняшнего дня я бы хотел, чтобы китобои ловили китов, соблюдая квоту и стремясь к возрождению промысла", — сказал министр рыбного хозяйства Такамори Йосикава на церемонии в Симоносеки.
Первые убитые киты, привыкшие к безопасности у берегов Японии и в связи с этим утратившие бдительность, были доставлены на берег в Куросио спустя всего несколько часов после выхода в море. Улов составили два малых полосатика, один из которых достигал более 8 м в длину. Его тушу и доставили на склад, где команды китобойных судов провели древний ритуал окропления тела кита сакэ для очищения добычи. Подробности ритуала не сообщаются, но, вероятно, часть сакэ была употреблена и по обычному назначению. "Сегодня лучший день. Это стоило того, чтобы ждать 31 год", — заявил по этому поводу уже упоминавшийся Есифуми Каи.
Если же оставить в стороне пафос заявлений, то... Впрочем, без пафоса никак не получится.
Налицо коммерческая попытка изменить позиционирование мяса кита на продовольственном рынке от доступного в принципе деликатеса "на любителя" к дорогому и заведомо дефицитному продукту, рассчитанному на богатых любителей экзотики, прежде всего туристов, создав тем самым моду на этот продукт. Пафосная апелляция к традиции и шумная пиар-кампания в сочетании с некоторым снижением поставок на рынок для создания дефицита являются центральной частью этого плана.
В рамках новой концепции туристам, как иностранным, так и внутренним, будет предлагаться не просто мясо, а продуманный аттракцион, включающий знакомство с многовековой историей китобойного промысла в Японии, не то, чтобы совсем уж вымышленной, но значительно приукрашенной, осмотр китобойных судов, мест переработки туш, собственно дегустация, проводимая с максимально возможным пафосом, и, наконец, посещение буддийского храма, где почитают души убитых китов, — этот обычай существовал в в рыбацких деревнях, где такая добыча практиковалась. Каждый убитый кит получал символическую могилу, посмертное буддийское имя, запись с биографическими данными: имя, дата и место вылова, название рыбацкой артели, словом, китов посмертно почитали наравне с людьми и проводили по ним поминальные службы.
С одной стороны, это говорит о том, что поимка кита была событием исключительным и никакого систематического промысла не существовало. С другой — в Японии, где сейчас развернулась борьба за возрождение традиций, точнее, организация обороны против западного влияния, размывающего японскую культуру и превращающего ее в унифицированный вариант западной, американо-европейской, просто грех было бы не воспользоваться такой возможностью, да еще и заработать на этом — ведь здесь открывается простор для целой индустрии: сувениры, фильмы, собственно туризм.
Таким образом, гибель японскому китобойному промыслу не грозит. Он лишь изменит структуру прибыли, став экзотическим аттракционом, сделав процесс добычи зрелищным и привлекательным для туристов и повысив статус мяса кита от банальной закуски под сакэ до элитного продукта с многовековой традицией, вкушаемого с надлежащим уважением и, естественно, за плату, сообразную его высокому статусу.
