Казус Спартц. Кто использовал схему Сунь Цзы против Банковой

Кейс Виктории Спартц (которая от рождения в Носовке Черниговской области в 1978 году и вплоть до замужества носила фамилию Кульгейко) имеет несколько измерений.

Первое – но для ее карьерных перспектив далеко не основное – это проблемы украинской государственной машины. Проблемы, связанные в основном со свойственным украинской публике системным недоверием к власти, а также неспособностью власти выстраивать эффективные публичные коммуникации и объяснять свою (без)деятельность. Проще говоря, это описанная еще Сунь Цзы схема: путь к победе прокладывается по ошибкам и уязвимостям противника. В данном случае принципиальных моментов три, и все они касаются кадровой политики. Вопрос назначения главы САП, а также отставок главы ОП Андрея Ермака и его заместителя Олега Татарова.

Именно эти три вопроса были основными для украинской аудитории во всех "наездах" Спартц на Банковую. Таковых сейчас пять – открытое письмо президенту Байдену, три пресс-релиза и весьма красноречивое интервью "Европейской правде", которое желательно смотреть, а не читать. Дело, однако, в том, что рациональное гнездо теряется среди обвинений в духе "всем известно" (можете с этим не соглашаться, но попробуйте найти независимые доказательства, лишенные пиарной составляющей). Между тем, именно вокруг этих "всем известных" претензий и разворачивались все баталии последних дней. Хотя лично я никак не пойму: неужели британское разведсообщество такое немое, а американское – такое безмолвное, чтобы не суметь предотвратить непосредственное участие Ермака в координации поставок оружия Украине? Между тем его утверждения об обеспечении этой координации до сих пор не опровергли ни советник Байдена по нацбезопасности Джейк Салливан, ни глава Объединенного комитета начальников штабов генерал Майк Милли – а предоставление Украине систем HIMARS согласовывали именно они. Более того – эта коммуникация продолжается и после заявлений Спартц. Это, помимо прочего, выглядит как очевидное свидетельство того, что Вашингтон не разделяет ее не подкрепленного никакими полномочиями призыва к отставке Ермака. И, учитывая, что кризис фактически завершился, ждать ее по меньшей мере наивно: никто никуда не уходит.

Что действительно беспокоит американский истеблишмент – причем обе партии – это состояние судебной реформы и борьба с коррупцией. И в контексте этого – вопрос САП. Как следует из вывода Еврокомиссии, который предшествовал предоставлению Украине статуса кандидата в ЕС, то же беспокоит и европейцев. Но есть одно но: с 24 февраля Вашингтон этот вопрос не поднимал, по умолчанию соглашаясь, что это несвоевременно. Однако то, что Спартц затронула эту тему, еще не указывает на изменение позиции.

Здесь мы подходим ко второму измерению. С самого начала мишенью конгрессвумен-республиканки от штата Индиана были не Ермак с Татаровым и даже не Зеленский – а Байден. В последнее время много писалось о биографии Спартц – преимущественно восторженно. Что ж, это подлинная американская мечта с элементами фантастики. Поездка в США на обучение, успешный брак после случайного знакомства в поезде, работа в финансовом отделе Генпрокуратуры штата, затем брокерская лицензия и старт политической карьеры без выборов – Спартц просто заняла место в сенате штата, освободившееся с выходом на пенсию предшественника. Это либо невероятное везение, либо – перспективной даме кто-то очень активно помогал. Потом, конечно, будут и выборы, и победа. Но старт всегда важен.

В свое время Спартц примкнула к Партии Чаепития – ультраправому крылу Республиканской партии, едва не расколовшему ее, но здесь на арену вышел Дональд Трамп. И с тех пор Спартц – человек из его обоймы. До недавнего времени все ее голосования вписывались в идеальный шаблон правой республиканки. Вплоть до того, что, будучи женщиной и имея двух дочерей, она голосовала против законопроектов, направленных на защиту женщин и улучшение их социальных условий. Образ Спартц – это образ "антисоциалистки, жившей при диктатуре" (хотя для человека, родившегося в 1978 году это не безоговорочное утверждение). И, судя по упомянутому интервью ЕП, полностью изменила "прошивку" – стала больше американкой, чем ее собственные избиратели.

До 24 февраля судьбой родины — или, точнее, страны происхождения — она вообще не волновалась, сосредоточившись на внутриамериканской повестке дня. С Украиной ее не связывало ничего – кроме разве до поры не слишком афишированных связей с бабушкой. И как отметил бывший президент Украинского Конгрессного Комитета Америки и экс-глава Всемирного Конгресса Украинцев Аскольд Лозинский, "просмотр ее биографии, образования и отсутствие какой-либо работы в украинском гражданском обществе, будь то в Украине или в Америке, четко показывает, что она не в праве делать резкие и противоречивые заявления об Украине. Она никогда ничего не делала в стране или для нее. Честно говоря, ее избрание было полной неожиданностью для всех, кто связан с Украиной или украинской американской общиной".

После начала масштабного российского вторжения Спартц несколько откорректировала позицию – и ее голосование по Украине пошло вразрез с трампистским крылом республиканцев с его фокусом на изоляционизме и фиксацией на концепции "больших соглашений" (или сделок). Это дало надежду, что она станет "своим человеком в чужой команде". Именно этим – и очевидным стремлением сделать красивый пиар – было предопределено ее приглашение на подписание закона о ленд-лизе для Украины, хотя она не входила в число ни его разработчиков, ни его лоббистов. Но связующим звеном Спартц не стала – при том что большинство республиканцев, как и большинство демократов, выступает за всяческую поддержку Украине.

Спартц – вольно или невольно – вернула Украину в повестку дня избирательной кампании в США. Это уже третья версия "Украиногейта". Первая – в 2016 году – стала не слишком удачной попыткой команды Трампа перебить "Рашагейт", связанный с делом Манафорта, а также визитами Трампа в Россию и мутными контактами с представителями российского руководства. Тогда в ход пошли обвинения против Джо Байдена в давлении на украинское руководство, а его сына Хантера – в причастности к украинским коррупционным схемам.

Вторая – в 2019 – стала продолжением первой, и завершилась попытками импичмента самого Трампа, а также обвинениями против его личного адвоката Рудольфа Джулиани. Нынешняя атака питается теми же старыми нарративами – темой украинской коррупции и неэффективности контроля над американской помощью. Причем помощью в широком смысле – как военно-технической, так и финансовой. Шпилька против Салливана – твит "надеюсь, он справится с Киевом лучше, чем с Кабулом" с перепостом сообщения Ермака о разговоре с ним – именно об этом. Хотя такая игра за гранью фола — как учитывая, что "слив" Афганистана начал еще Трамп, так и из-за очевидной неуместности сравнения Афганистана с Украиной.

И здесь мы подходим к третьему измерению. С большой долей вероятности, Спартц использовали втемную — или она сама включила "пассионарность", рассчитывая, что ее игра против Байдена по двум ключевым для команды Трампа трекам — украинская коррупция и нехватка надзора за помощью — обеспечит ей достаточную поддержку на промежуточных выборах, чтобы сохранить место в Конгрессе и увеличить собственное влияние. Пока однопартийцы Спартц никак ее не поддержали. Скандал в США по большей части вообще прошел незамеченным, и реакция украинского кокуса (в виде заявления Марси Каптур о поддержке администрации Зеленского и "диких" обвинениях против нее) и диаспоры могли произвести представление о нем как о своего рода "этническом конфликте".

Однако тот факт, что на упреки Спартц отреагировал Госдеп, проведя пресс-брифинг профильной замгоссекретаря по вопросам контроля над вооружением и международной безопасности Бонни Дженкинс, — показателен. Фактически это единственная реакция на демарш конгрессвумен со стороны государства.

Дженкинс прямо заявила, что правительство США "уверено в обязательстве украинского правительства должным образом охранять и учитывать оборонное оборудование американского происхождения". То есть озвученное Спартц и любимое российской пропагандой предположение, что предназначенное для ВСУ оружие может всплыть в Сирии или в России, безосновательно (не считая возможности потери на поле боя, с которой Вашингтон мирится). Что характерно, то же заявлял представитель Пентагона еще 8 июля, спустя два дня после того, как Спартц начала свою "атаку" на президентов.

Это лишний раз подтверждает, что ее целью было вовсе не докопаться до истины, а хайпонуть – то есть "сыграть в политику", в чем она обвинила Байдена и Зеленского. Кстати, учитывая, что это произошло вскоре после возвращения из Украины, вполне можно предположить, что она действовала в интересах не только трампистов, но и кого-то здесь. В конце концов, украинская публика привыкла верить в хрустальную честность зарубежных политиков, критикующих ею же избранную власть. А в хрустальную честность бывших соотечественников, в поисках лучшей судьбы отрастивших новую идентичность, верит еще больше. Впрочем, в нынешние времена это касается только отбывших в западном направлении. И за сравнение Виктории Спартц со, скажем, Валентиной Матвиенко, можно автоматически получить клеймо "зелебота". А между тем, речь идет о том самом малороссийском, которое одинаково вредит Украине – безразлично из Москвы или Вашингтона.

Иное дело, что в результате промежуточных выборов, которые завершатся голосованием в ноябре, демократы могут потерять контроль над обеими палатами парламента. И тогда голос трампистского крыла республиканцев станет громче. Это уже общая проблема и для Банковой, и для Белого дома. У фальстарта Спартца есть один положительный момент: он указал направления следующих атак. Сейчас кризис фактически завершился, и если Банковая не накосячит с коммуникациями, дальнейшая реакция на него будет преимущественно в духе "чья бы корова мычала". Конечно, "игра в политику" и даже "политическая гражданская война" в Украине продолжится, тем более что она приобрела черты едва ли не религиозного конфликта сект свидетелей "барыги" и хейтеров "клоуна". И каждая из них будет использовать фактор Спартц для доказывания своих претензий на истину. Тем более что ожидать, что Спартц – если она победит в своем округе – изменит избранную лояльность, не приходится. Но истина, как водится, останется "где-то там".

Однако предупрежден – значит вооружен. Поэтому оставшееся до ноября время и Киев, и Вашингтон должны использовать максимально эффективно, чтобы лишить сторонников Трампа аргументов. И здесь, как бы этого кому-то не хотелось, речь идет прежде всего о процедурах, а не о персоналиях. Опровергать домыслы всегда легче, чем сочинять убедительные объяснения неудобным фактам.