Карабас-Барабас российского мочеспорта

Допинг-скандал в своем развитии прошел несколько этапов: от подозрений, что что-то нечисто, через постепенное нарастание напряженности - до взрыва и разоблачения. Драма окончена. Зло наказано. Но жизнь не театр: здесь нельзя опустить занавес и попросить зрителей на выход. История с допингом продолжает жить, но уже в жанре комедии.

Отчего бы и нет? Величие державы, воздвигнутое на груде пробирочек с мочой, - это действительно забавно. Давайте же попробуем взглянуть на цепочку событий, вызвавших удаление российских спортсменов из мирового спорта, с улыбкой.

Его куклы

Жизнь профессионального спорт­смена в России незавидная. По сути, он вещь, шестеренка государственной машины для получения медалей, лишенная права распоряжаться собой. Параллели с историей Карабаса-Барабаса, Дуремара и бесправных кукол из известной сказки, заимствованной "красным графом" Алексеем Толстым у Карло Коллоди, напрашиваются сами собой.

Начнем же мы, разумеется, с главного героя, который, несомненно,  Карабас, а вовсе не Буратино. Буратино тут всего лишь шут, трикстер, посланник хаоса, вторгающийся в налаженный мир и ломающий установленный порядок. Итак, наш главный герой Валерий Мутко, министр спорта Российской Федерации.

57-летний Мутко - типичный продукт среднепозднего СССР: мальчик из глубинки, окончивший ПТУ, быстро разобравшийся, что работать он не хочет, ибо это непрестижно, тяжело физически и невыгодно материально, и сделавший удачную комсомольскую карьеру, плавно перешедшую в карьеру чиновника. Старт, как и положено, был взят из Ленинграда, из окружения Анатолия Собчака. Это все, что стоит знать о происхождении Мутко, остальное - малосущественные детали.

В качестве министра спорта Мутко всегда занимал очень ясную позицию, рассматривая себя как директора добывающего предприятия, где выдаваемая на-гора добыча - это медали на различных международных соревнованиях. Чем больше медалей - тем сильнее можно раскочегарить пропагандистскую топку под названием "Российский спорт" и внутри страны, и вне ее.

Очевидно, что при таком подходе любое рацпредложение, повышающее общий выход полезного продукта, было весьма кстати. Очевидно и то, что ожидать от Мутко уважения к правилам и законам столь же нелепо и бесполезно, как от директора советского добывающего комбината - внимания к работе очистных сооружений и заботы об экологии.

Для руководителя советской школы - а именно таким руководителем был и остается Мутко, главными всегда были план и вытекающая из его выполнения/перевыполнения благосклонность начальства. Для достижения этой главной цели были хороши все средства. Разумеется, некая внешняя благопристойность была необходима, но лишь для того, чтобы проверяющие организации и завистливые конкуренты не помешали идти к успеху.

Под стать Мутко был и его кремлевский патрон. К слову, есть все основания полагать, что идею с допингами подал именно он. Идея, разумеется, была ворованной. Бюрократия вообще некреативна и неспособна придумать ничего нового.

Наследники Stazi

Токийская олимпиада 1964 г. была последней, в которой участвовала общая немецкая сборная. Тогда спортсмены из ГДР и ФРГ показывали схожие результаты. Но четыре года спустя, на играх в Мехико, восточногерманская команда, впервые выступая самостоятельно, триумфально опередила западногерманскую. Успех "социалистического спорта" был подтвержден и на играх в Мюнхене в 1972-м.

Через два года, в 1974 г., руководство ГДР в условиях секретности утвердило Государственный план за №14.25. Этот документ предоставил официальный (хотя и тайный) статус программе "улучшения физических показателей" спортсменов с помощью химических препаратов. Разумеется, допинги применяли и раньше - еще в ходе подготовки к Берлин­ским играм 1936 г. и, конечно, во время Второй мировой (хоть и с далекой от спорта целью).

Иными словами, германская фармацевтика имела хороший задел в этой специфической области, направленной на то, чтобы в ограниченный промежуток времени использовать спортсмена или солдата с максимальной эффективностью.

Но государственная программа, охватывающая все виды спорта и все этапы подготовки спортсменов, делающая допинг столь же обязательным элементом большого спорта, как государственный флаг, гимн и форма сборной ГДР, была уже качественно новым шагом. Staatsplan14.25 не только предоставил руководителям программы полный доступ к подготовке спорт­сменов, но и с целью сохранения ее в секрете закрепил плотное кураторство со стороны Stazi. С тех пор ниже третьего места на олимпиадах ГДР не опускалась. Всего же с 1956-го (когда возобновились Олимпийские игры) по 1988-й восточногерманские спортсмены завоевали 203 золотые, 192 серебряные и 177 бронзовых медалей. Програм­му тихо свернули в 1989 г., за год до объединения Германии: руководство Stazi хорошо просчитывало ситуацию и приняло решение тщательно спрятать концы в воду.

Впрочем, полностью обрубить все ниточки столь обширной программы было, конечно, невозможно. История с допингами временами всплывала, но раздувать сильный скандал не было смысла как минимум по двум причинам: во‑первых, ГДР ушла в прошлое, а во‑вторых, ФРГ было совсем ни к чему доставать из шкафа еще один скелет времен Эриха Хоннекера.

Не исключено, что много лет спустя, разбирая уцелевшие архивы ФСБ канувшей в небытие Российской Федерации, историки еще выловят какое-нибудь "Рас­поряжение №14/88", которое будет прямо воспроизводить целые абзацы из Staatsplan 14.25. В конце концов, все новое, что когда-либо появлялось в России, всегда было стареньким западным секонд-хендом, купленным по дешевке или украденным.

Дешево, надежно и практично

Систематическое применение допингов позволяло улучшить спортивные результаты на 10-15, а то и 20%. Даже с учетом низкого качества спортивной инфраструктуры это гарантировало преимущество перед конкурентами. Не решающее - поскольку большую часть выигрыша съедала инфраструктурная отсталость, но достаточное, чтобы оставаться среди "мировых спортивных лидеров". Ну а спортивные победы - любимый инструмент всех диктаторов, они прекрасно консолидируют общество, отвлекают от бытовых неурядиц и поддерживают чувство коллективного превосходства и коллективной гордости за успехи, достигнутые под их мудрым руководством.

Чтобы применять допинги в широких масштабах, были необходимы две вещи. Во-первых, сами допинги. Здесь все было просто. Спортивная и околоспортивная медицина быстро шагает вперед - и далеко не всегда в одобряемом международными спортивными организациями направлении. Во-вторых, нужны были способы взлома системы антидопингового контроля. Это было уже сложнее и не всегда решалось сложными фармакологическими методами. Но то, что не может сделать наука - ибо это сложно, могут сделать спецслужбы. Зачастую это выглядит довольно неэстетично. Зато относительно дешево, надежно и практично.
Так министерство спорта РФ превратилось в министерство рекордов и мочи.

Великое мочеиспускание

Иностранцы, работающие в России, из века в век допускают одну и ту же ошибку: они считают образованных и владеющих английским языком аборигенов равными себе. Приличные манеры, дорогой костюм и хорошо поставленная европейская фразеология успешно скрывают от наивных посланцев Запада зияющую ментальную пропасть. В результате расслабившегося европейца можно брать, что называется, тепленьким: наврать ему с три короба, развести на спонсорство или просто украсть бумажник. Или, как в нашем случае, нахально подменить анализ мочи.

Подробности подмены во всех деталях описаны в Сети, и повторять их нет необходимости. Вкратце все работало так: если анализ проводился в России, то черное попросту называлось белым: на положительную пробу давали ответ - "отрицательная". Но было важно не перегнуть палку, поскольку полное отсутствие положительных проб насторожило бы зарубежных партнеров.

Поэтому кое-кого из своих иной раз приносили в жертву, а кое-кому из иностранцев прощали применение допинга. Заодно утилизировали и отслуживших свое спортсменов: они, списанные по допинговой дисквалификации, были сговорчивее во всех отношениях и ни на что не претендовали. А знание того, что любого непокорного могут в любой момент выбросить вон, всего лишь честно проведя анализ, очень помогало поддерживать дисциплину в рядах спортсменов действующих.

Мутко был в курсе происходящего, но держался в тени. "Связной" из лаборатории отправлял информацию в Российское антидопинговое агентство (РУСАДА), где знали, кому принадлежит проба, - в лаборатории пробы анонимны. Зам­министра спорта Юрий Нагорных выносил решение: "со­хранить" - то есть прикрыть или "карантин" - то есть в топку. В организации процесса также участвовали советник министра спорта Наталья Желанова, сотрудник Центра спортивной подготовки России (ЦСП) Алексей Великодный, замдиректора департамента науки и образования минспорта Авак Абалян, глава управления медицинских и научно-исследовательских программ Олимпийского комитета России Ирина Родионова, офицер ФСБ Евгений Блохин и замглавы Московской антидопинговой лаборатории Юрий Чижов. Список этот, естественно, неполный.

Сложнее было при выступлениях за границей. Здесь приходилось нелегально выносить пробы из охраняемой зоны, вскрывать, не оставляя следов, специальные номерные пробирки и подменять их содержимое. Для подмены был создан тайный банк мочи, в котором спортсмены, сидящие на допинге, размещали свои "вклады" про запас, в периоды, когда они допинг не принимали. Моча замораживалась и хранилась в сейфе, а во время соревнований доставлялась на место и пускалась в дело.

Случались и накладки. Мочи могло не хватить, и ее приходилось разбавлять водой до нужного количества, а чтобы сохранить плотность пробы, фиксируемую при ее взятии, добавлять соли, поскольку анализ на соленость заведомо не проводился. В особенно трудных случаях приходилось использовать мочу посторонних лиц, вероятно, офицеров ФСБ, подписавших документы о неразглашении, в расчете на то, что тест ДНК проводить не будут. Таким образом, у каждого чекиста, привлеченного к проекту, помимо пресловутых горячего сердца, холодной головы и чистых рук, должна была быть и идеальная моча. В целом, несмотря на отдельные трудности, процесс мочеиспускания проходил организованно, с полным осознанием всеми его участниками государственной важности мероприятия.

Вершиной успеха стала Олим­пиада в Лондоне 2012 г. и зимняя Олимпиада 2014-го. Россия взяла в Лондоне 81 медаль, заняв четвертое место в списке стран-участниц. А в Сочи вышла на первое место, получив 33 медали. Это была высшая точка, достигнутая организаторами проекта. Казалось, фонтан подменной мочи достигает самых далеких звезд.

Sic transit...

Но тут, как обычно, все испортил человеческий фактор. Олимпиада в Сочи закончилась в феврале, а уже в декабре 2014 г. появился скандальный фильм Хайо Зеппельта "Секретный допинг - как в России делают чемпионов". Его героями стали несколько известных легкоатлетов, вышедших на контакт и давших признательные показания.

Фильм вызвал скандал и цепочку расследований. Наверху занервничали и стали избавляться от свидетелей, сдавая третьестепенные фигуры, которые, по официальной версии, применяли допинг самодеятельно. Но потушить пожар не удавалось. 23 ноября 2015 г. деятельность РУСАДА была приостановлена как несоответствующая кодексу WADA (Всемирное антидопинговое агентство). В январе 2016-го уволенные директор московской лаборатории РУСАДА Григорий Родченков и его зам Тимофей Соболевский, сыгравшие в этой истории роль коллективного Дуремара, уехали в США, где изъявили готовность покаяться в содеянном и тут же получили работу по профилю в зональном антидопинговом центре WADA.

В Москве заметались и стали зачищать концы. 3 февраля 2016 г. в возрасте 52 лет неожиданно умер Вячеслав Синев, председатель исполнительного совета РУСАДА. Через две недели, 15 февраля 2016 г., тоже в возрасте 52 лет умер Никита Камаев, исполнительный директор РУСАДА. Оба покойных отличались прекрасным здоровьем - но вот поди ж ты...

Показания Родченкова легли в основу доклада WADA, который, собственно, и поставил точку в этой истории. Хотя, пожалуй, не точку, а многоточие. Отказ в допуске российских спортсменов на Олим­пиаду в Рио будет по полной программе использован российской пропагандой для нагнетания в "патриотическом" обществе ненависти ко всему окружающему миру. Для производства ненависти можно использовать любое топливо. Ведь реальность - это, в сущности, пустяк!

И последнее. Мутко не сдадут. карабасами-барабасами, даже оступившимися, никто разбрасываться не станет. Слишком ценные кадры. Проще сменить весь набор кукол, что постепенно и будет сделано.

Бунт брошенных кукол

Фильм Хайо Зеппельта вряд ли получился бы столь убедительным и опасным, если бы не откровения непосредственных участников допинговой аферы. Причины этого "кукольного бунта" были, разумеется, вполне приземленными. Взбунтовался отработанный материал - спортсмены, по разным причинам выброшенные на периферию российской системы распределения благ или принесенные в жертву через "карантин" как утилизируемый биомусор. Бегуньи Юлия Степанова, Лилия Шобухова и метательница диска Евгения Печерина решили рискнуть и сыграть ва-банк.

Игра удалась. Статус "свидетелей WADA" позволил списать прежние грехи. Так, Степанова, дисквалифицированная в 2013 г. за употребление допинга, с 1 июля получила право принимать участие в международных соревнованиях в статусе нейтральной спортсменки.