Главное — маневры. Что означает карабахское перемирие, достигнутое в Москве

За прошедшие выходные ситуация в Карабахе кардинально поменялась. В пятницу, 9 октября, по настоятельным просьбам армянской стороны, главы МИДов Азербайджана и Армении были усажены за стол переговоров, и договорились о перемирии с 12.00 субботы. Посредником в переговорах между Джейхуном Байрамовым и Зограбом Мнацаканяном выступил глава МИД России Сергей Лавров.

Переговоры шли трудно, так что даже после 10 часов торга перемирие вышло бутафорское. Стороны согласовали прекращение огня для обмена пленными и телами погибших, а также договорились продолжить согласовывать дальнейшее прекращение огня и приступить к мирным переговорам, подтвердив неизменность посредничества Минской группы ОБСЕ. И тут же обвинили друг друга в нарушении перемирия уже через пять минут после его начала — в 12.05. субботы, 10 октября. 

В итоге полноценное прекращение огня так и не наступило, а обе стороны продолжают обвинять друг друга. И даже в том, что интенсивность боевых действий, якобы, снизилась, тоже верится с трудом.

Наиболее значимые бои идут сейчас за города Джебраил и Гадрут. Власти непризнанной Нагорно-Карабахской Республики (НКР) заявили, что азербайджанские войска по состоянию на 12 октября пытаются захватить Гадрут, который по сообщениям азербайджанской стороны ранее уже был ей занят. Ильхам Алиев даже заявил о намерении лично приехать в оба освобожденных города.

Насколько можно судить о реальной ситуации, суммируя противоречивые сведения, за Гадрут идут сейчас встречные бои. Армяне пока удерживают большую часть господствующих над городом высот, что не дает азербайджанцам выбить их из Гадрута окончательно. Город находится в ущелье, зелень ещё не опала, застройка плотная – всё это сильно нивелирует азербайджанский технический перевес, сводя бой к борьбе пехотных подразделений, в которой обороняющиеся армяне имеют ряд преимуществ. Сходная ситуация сложилась и в Джебраиле, но там азербайджанцы добились несколько больших успехов.

Итак, налицо новый поворот: перемирие без перемирия. Что он означает?

Азербайджан: Война на истощение

Военный потенциал Азербайджана, поддержанного Турцией, несомненно, превосходит потенциал Армении и НКР, поддержанных Россией. Как следствие, наиболее рациональная тактика азербайджанской стороны на первом этапе войны – последовательно выбить тяжелую технику армян. Этому, насколько можно судить, способствует и отсутствие у армян эффективной ПВО.

При всех возможных путях снабжения карабахской группировки оперативно пополнить большие потери техники Армения не сможет. Да, в настоящее время армянские самолеты, которые Грузия обязана пропускать через свое воздушное пространство, перебрасывают в Ереван легкое вооружение и добровольцев. Не исключено, что армянский авиапарк в ближайшее время пополнится и несколькими гражданскими транспортниками, способными перевозить тяжелую технику. Но и это не компенсирует действительно больших её потерь.

Далее, на мировом информационном фронте, Азербайджану нужно представить свои успехи по максимуму, так как по линии "информационного разделения сторон" и пройдет в итоге, линия уже реального прекращения огня. То, что на каком-то этапе реальное перемирие будет заключено, и ситуация при этом останется половинчатой: что-то из оккупированных армянами территорий азербайджанцы к тому времени освободят, а что-то нет, — представляется единственно возможным вариантом. При этом Азербайджан заинтересован, чтобы территории, освобожденные им к моменту такого перемирия, были как можно большими. Конечно, любое частичное освобождение Карабаха для Баку лишь промежуточный этап. Но ему крайне важно выйти из первой фазы размороженного конфликта во временное перемирие победителем. При этом, его победа должна выглядеть как можно более убедительной.

Причина в том, что т. н. "международное сообщество" безразлично к территориальной целостности как Азербайджана, так и Армении. Международные бюрократы действуют по принципу "пусть сегодня не стреляют, чтобы мы досидели до конца своего срока на занимаемой должности, а там хоть потоп". Именно на этом нехитром положении и построена вся идеология "замороженных конфликтов". В конечном же итоге это означает, что международная бюрократия всегда поддержит право сильного, легко переступив через юридические формальности. И сейчас она тоже поддержит победителя, готового продиктовать условия мира — любого мира.

Более того, степень поддержки НКР и Армении со стороны армянской диаспоры тоже будет зависеть от успехов и неудач каждой из сторон. В случае убедительных побед Баку диаспора с какого-то момента будет склонна скорее вложиться в переселение той части армян, которые предпочтут уехать, чтобы не иметь дела с вернувшейся азербайджанской властью, чем в поддержку проигрываемой войны. Это относится и к России: поддерживать армян, заведомо проигрывающих войну, Москва тоже не станет. Иной вопрос, что она сделает все возможное, чтобы Азербайджан получил на освобожденной территории как можно большее по численности и максимально нелояльное к нему армянское население – как значимый фактор дальнейшей дестабилизации региона.  

Но есть и ряд проблем, играющих на руку армянам.

Руководство НКР знало, что рано или поздно Азербайджан предпримет попытку вернуть свою территорию – и три десятилетия превращало ее в укрепрайон. Добавим к этому сложный рельеф, а также осень, за которой последует зима: хотя зелень спадет, но начнется зимняя непогода с характерными для этой местности туманами. Это неблагоприятно скажется на действиях авиации.

Иными словами, даже полное господство в воздухе азербайджанской авиации, прежде всего беспилотников, и почти полное отсутствие у армян тяжелой техники не сделает освобождение Карабаха легкой прогулкой. Ресурсы же Азербайджана тоже не беспредельны. Существует и психологический фактор: Баку должен успеть взять тайм-аут раньше, чем число потерь станет перекрывать торжество от побед над старым врагом. Именно по этой причине Баку нужно соблюсти серединный курс – с одной стороны, не переставать повторять, что проблему Карабаха может закрыть только полное освобождение захваченных армянами территорий, с другой – вести переговоры, пусть безуспешные, но дающие возможность в нужный момент приостановить наступление, оставаясь в роли победителя и хозяина положения.

Вопрос о том, удержит ли Азербайджан инициативу, сейчас и решается в районе Джебраила и Гадрута. Азербайджанская сторона стремится занять эти города как важнейшие исходные пункты для наступления на Карабах с юга, что позволит отрезать его от границы с Ираном. Армяне, в свою очередь, стремятся отбросить азербайджанцев назад, к Физули. До тех пор, пока борьба за Джебраил и Гадрут не завершится окончательной победой одной из сторон, ни о каком перемирии, даже временном, не может быть и речи.

Армения: партия войны против Пашиняна

Судя по всему, устранение или, по меньшей мере, политическая изоляция Пашиняна – одно из ключевых условий поддержки, поставленных Москвой руководству НКР. Военные неудачи копят напряжение в армянском обществе, и Пашинян, вероятно будет назначен их главным виновником: мол, если бы не он – Россия помогала бы нам решительнее. Успехи же, если они будут, несомненно, припишет себе соперничающий с Пашиняном степанакертский клан. Можно также ожидать возвращения в армянскую политику Роберта Кочаряна – выходца из Карабаха, абсолютно контролируемого Москвой.

Тем не менее Пашинян в ближайшее время, вероятно, усидит. Военная удача изменчива и партии войны лучше иметь под рукой мальчика для битья. Однако дальнейшие политические перспективы "премьера из народа" не просматриваются.

Что касается ситуации в Карабахе, то Ереван, безусловно, заинтересован в перемирии, и как можно более продолжительном. Это позволит армянам восстановить понесенные потери в технике, а также несколько подорванный неудачами боевой дух.

Кроме того, Армения пока более успешна в информационной войне, чем Азербайджан, причем во многом за счет хорошо поставленной работы с диаспорой. Это также позволит Еревану извлечь больше выгод из перемирия, чем Баку. Впрочем, ровно так же, как армию, Азербайджан сможет переформатировать и эти структуры. Этим, в период затишья, Баку, вероятно, и займется.

Россия и Турция: в поисках равновесия интересов

С одной стороны, Анкара ясно заявляла о желательности вмешательства России в ситуацию, и поддержала московские переговоры, а также достигнутую там договоренность о перемирии, пусть и чисто формальном. С другой, турецкая позиция остается неизменной: Армения должна уйти со всех захваченных ей территорий Азербайджана, включая Карабах. Суммируя одно с другим можно утверждать, что Турция хочет побудить Россию снизить ставки на Ереван и согласиться на роль Баку как площадки интенсивного российско-турецкого сотрудничества. Ближайшим шагом на этом пути должно стать включение Турции в переговоры по Карабаху, о желательности чего уже заявил Ильхам Алиев.

Пойдет или нет Москва на такую смену акцентов, сильно зависит от военных успехов Баку и Еревана. Если говорить о настоящем моменте — от исхода боев за Джебраил и Гадрут. Если же говорить о стратегических перспективах качественно нового сотрудничества на Кавказе по линии Москва-Баку-Анкара, то они выглядят сложно, неоднозначно, но, в принципе, могут реализоваться. Односторонняя игра Кремля Арменией выглядит сегодня анахронизмом, а паритет с Турцией на азербайджанской площадке, напротив, сулит всем сторонам немалые выгоды. База для смены курса также есть: в Армении, несмотря на зависимость от России, зреет недовольство "дружбой" с Москвой, загнавшей страну в тупик. В Азербайджане есть русский сектор в школах и институтах, русский культурный центр, русские газеты, передачи по ТВ — ничего подобного нет в Армении. Азербайджанские связи с Россией, прежде всего экономические, значительно больше, чем связи России с Арменией, а Азербайджана с ЕС или США. Таким образом, Баку, как площадка для сотрудничества с Анкарой, выглядит для Москвы весьма уютно.

Насколько возможна такая смена курса станет ясно по реакции Москвы на предложение Алиева. Хотя, даже в случае отказа на этом этапе в дальнейшем возможны аналогичные предложения, от которых Москва уже не сможет отказаться. 

Как такая конфигурация скажется на Украине – сказать сегодня сложно. Но ее варианты и украинские реакции на них, безусловно, стоило бы просчитать. Было бы только кому этим заниматься.