Капитуляция как успех. Лондон и Брюссель договорились о брекзите

Более 4,5 лет назад в Великобритании состоялся референдум о выходе из состава Европейского Союза, к результату которого оказались не готовы даже его инициаторы, не говоря уже о прочем истеблишменте страны. С тех пор сменилось три правительства – Дэвида Кэмерона и Терезы Мэй, сегодня при власти кабинет Бориса Джонсона, на днях отпраздновавший свои первые полтора года. Но не станут ли они лучшими в каденции только что подписавшего с ЕС перелицованное соглашение Терезы Мэй премьера-консерватора, несмотря даже на условия пандемии, ударившей по острову особенно жестоко?

Недозабытое старое

Такой вопрос вполне правомерен с той точки зрения, что за прошедшие месяцы процесс брекзита так особо никуда и не сдвинулся, а между тем, в первые минуты Нового года карета могла превратиться в тыкву –Великобританию вполне могли отрезать от инфраструктуры ЕС безо всяких сделок. Ведь, как оказалось и как неоднократно ранее прогнозировалось, вход в европейскую систему – фунт, а выход – десять, если не все сто. Эгоистические требования Лондона, стремящегося сохранить выгоды от членства, но избавиться от обязанностей, не впечатляли Брюссель, Париж и Берлин.

В свою очередь, набирающие силу в Союзе Варшава и Бухарест заинтересованы (равно как и сами британцы) в сохранении для себя британского рынка труда, а Дублин не собирался соглашаться с тем, что его изолирует от континента старая колониальная хозяйка, у которой из передника могут выпасть Эдинбург и Белфаст. Джонсон, в свое время убедивший парламентариев принять некий очередной паллиативный транзитный документ с помощью ловкой манипуляции (фактически, это была сделка Терезы Мэй) продолжал шантажировать ЕС разрывом без правил, а убежденность ли это или блеф, понять было сложно. Но в итоге это оказался все-таки блеф. В частности, в последней итерации спор уткнулся в жизненно важные для Великобритании квоты по вылову рыбы.

В эти последние декабрьские дни Евросоюз рассматривал "новое" предложение Великобритании по решению вопроса о рыбном промысле в британских территориальных водах. Как будто на дворе XVIII век и очередная морская война – за следующим поворотом. Ради соглашения, которое уже превратилось в некую абстракцию, Лондон был готов пойти на уступки в вопросе о снижении квот на ловлю рыбы при условии, что Евросоюз предпримет встречные шаги и изменит свои позиции по другим пунктам переговоров. В итоге в рождественскую ночь было подписано соглашение, в котором Великобритания, по сути, приняла все условия ЕС. Даже совместное финансирование научных программ продолжено до 2027 года, а граница с Ирландией так и не возникнет.

Речь шла о свободном движении рабочей силы (если бы Британия выпала из этого измерения, зарплаты обычных граждан страны заметно просели бы), а также об открытом небе и программах промышленной поддержки, без которых загнется тот же угольный промысел. Похоже, что в обмен на формальный выход из общего рынка и – якобы – из общего законодательного поля, Лондон сдал все важные для радикалов позиции, и теперь Джонсон постарается продать эту сделку как "успех".

Шотландский намек

Новое предложение британских переговорщиков, как сообщается, подразумевало снижение почти на треть объема улова, передаваемого Соединенному Королевству. На прошлой неделе Британия настаивала на принятии Евросоюзом условия по квотам в размере 60%. Предложение приличное, но на данном этапе запоздалое – Джонсон с этими "взятками" выглядит в глазах ЕС как Трамп на климатическом саммите. Кроме того, истеблишмент требовал от премьера добиваться пролонгации переговоров – из каковой пролонгации, собственно, и состоит весь брекзит пятый год подряд. То же, по сути, произошло и сейчас – подписан некий паллиатив, который никак не избавит Лондон от проблем, в частности, в отношениях с Эдинбургом. Да и самим англичанам будет трудно объяснить, зачем все это понадобилось, если подписанное – это все то же соглашение Терезы Мэй.

В частности, первый министр Шотландии, националистка Никола Стерджен в своем Твиттере написала, что "было бы бессовестным добавлять отказ от торгового соглашения с ЕС к нынешним трудностям, вызванным мутировавшим штаммом коронавируса. Крайне важно, чтобы премьер-министр добился соглашения о продлении переходного периода". А мэр Лондона, лейборист Садик Хан заявил, что: "обеспечение безопасности ключевых цепочек поставок и борьба с пандемией коронавируса требуют полных и безраздельных усилий министров больше, чем когда-либо прежде. Идти на риск хаоса и неопределенности "брекзита" без сделки было бы опрометчивым шагом даже до недавнего всплеска случаев Covid и тревожных новостей о последнем штамме".

Но если Хана до поры до времени можно игнорировать – у нового лидера лейбористов сэра Кира Стармера тоже довольно странные идеи в отношении брекзита – то с шотландцами дела обстоят куда серьезнее.

Разрыв нынешних связей с ЕС без сделки, на котором фактически настаивал Джонсон, эксплуатируя уже успевший устареть миф о сравнимости потерь Великобритании и ЕС от развода – с дополнительными тяжелыми последствиями, резко увеличит шансы стоящих у власти в Шотландии националистов на организацию обретения независимости.

Что примечательно – в следующем году в Великобритании, скорее всего, появится новый монарх и, хотя в случае выхода Шотландии из состава Соединенного Королевства он, по-видимому, останется королем и для шотландцев, начинать царствование с сецессии английской "Украины" мало кому по душе…

Вспомним, что в 2014 г. на референдуме о независимости 55% шотландцев высказались за то, чтобы остаться в составе Великобритании. А в 2016 г. заметно больше жителей региона – 62% – проголосовали за сохранение членства в ЕС. С этого момента начался предсказуемый рост доли тех, кто настроен на отделение от Соединенного Королевства и присоединение к ЕС. В нынешнем году, после "как бы" произошедшего брекзита, эта тенденция ускорилась. 14 декабря был опубликован репрезентативный опрос компании Survation – 43% шотландцев высказываются за независимость, а 41% – против. Если пропорционально распределить 16% неопределившихся, то соотношение сторонников и противников выхода из Великобритании составит 52% против 48%. Как становится понятно из опыта британских референдумов – это много. Более того, с августа это уже 16-й подряд опрос, который демонстрирует преимущество сепаратистских настроений в королевстве.

Джонсон сливается

Отмечается и уверенное лидерство в опросах Шотландской национальной партии, полностью съевшей на своей территории лейбористов и эксплуатирующей социал-демократическую повестку дня с национальным колоритом. Считается, что Стерджен, используя автономию региона в сфере здравоохранения, проводила гораздо более эффективную в глазах шотландцев политику по борьбе с коронавирусом, чем (признаем, нелюбимый в Шотландии) Борис Джонсон. Которого, против воли, если так все и дальше будет продолжаться – запомнят не "чумовым", а "чумным" премьером.

На предстоящих уже в мае 2021 г. выборах в парламент Шотландии националисты вместе с местными "Зелеными", также выступающими за независимость, скорее всего, получат прочное большинство. Стерджен заявляет, что ее партия пойдет на выборы с программой, главным пунктом которой будет проведение повторного референдума о независимости, и в случае победы будет добиваться от Лондона согласия на скорейшую организацию такого референдума. На что у нее будет народный мандат. Беспорядочный дрейф от континента породит массовые настроения в пользу независимости. Теперь дрейф будет просто остановлен, но "еврофила" из Джонсона это не сделает.

Позитив, впрочем, в том, что на какое-то время успокоится Ольстер, который вовсе не привлекает идея превращения в "остров на острове" с ежедневными соблазнительными призывами ирландских сирен. Уэльс, соединенный с Англией глубокой династической унией и экономически сравнительно слабый, вряд ли двинется в сторону сецессии, по крайней мере, быстро – но в крае появляется все больше табличек на валлийском языке, а это, как видно из опыта Беларуси, значит немало. Но теперь уэльсцам дадут какое-то время дышать все те же европейские деньги.

Весь вопрос заключался в том, будет ли Джонсон стоять до конца по всем этим позициям. Как и предполагалось, нет. По сути, он их сдал. А теперь тори-радикалы должны обмануть сами себя, признав это соглашение (абсолютно то же, что было предложено Терезе Мэй) – большим успехом брекзита. По иронии судьбы, убери брекзит – и это было бы очень успешное премьерство, а пока что из внешнеполитических, например, успехов, лишь соглашение с Украиной, звонок Байдена и кое-какие подвижки в военно-политическом планировании.

Увы, впечатление складывается такое, что Джонсон может повторить ошибку Трампа, поставив свою послушную партию во главу угла. Пандемия, конечно, может убить чей угодно рейтинг, но тягостный брекзит прочно ассоциируется именно с Борисом Джонсоном – это капкан. Тот же, в который попал Дэвид Кэмерон, пообещав радикалам референдум, который не собирался проводить, а затем был принужден это сделать. Или Мэй, которая пыталась усидеть на двух стульях – лондонском и брюссельском.

По мнению премьера, "жизненно важно, чтобы все понимали, что Великобритания должна иметь возможность жить по собственным законам, а также, что мы должны иметь возможность контролировать наши собственные рыбные промыслы. И остаются в силе условия ВТО, которые будут более, чем удовлетворительными для Великобритании".

Но у ВТО нет армии, в чем могли не раз убедиться самые разнообразные его члены за последние годы. А новый или политический штамм вируса вряд ли поможет отложить переговоры, дав европейцам сыграть в любимую игру "принять что-то временное". Ловко упаковавшему в рождественскую обертку "сделку Мэй" Борису Джонсону предстоит придумать что-то новое, чтобы спасти собственный рейтинг и британскую экономику, проваливающуюся в пропасть без дна.