Как спасти украинскую школу

О смысле слов

В украинской средней школе постоянно происходят какие-то реформы. Это состояние непрерывного реформирования длится уже почти три десятилетия (еще с 1986 г., когда был начат переход от 10 к 11 годам обучения). И, в общем-то, нельзя сказать, что реформы идут в неправильном направлении: она постепенно избавляется от совковых традиций, худо-бедно обновляет программы, методики, системы оценивания. Немало было сказано слов о необходимости спасать украинское среднее образование. От дорогих учебников с дурацкими ошибками, от сокращения школьной сети, от коррупции, от бедности (как школ, так и учителей).

Однако сейчас приходится ставить вопрос по-другому. Не о том, от кого или от чего спасти, а откуда. "Благодаря" всем негативным факторам (в том числе и Табачнику, и неизбывной многолетней бедности, и нынешней необходимости экономить на всем из-за войны) украинская школа все глубже застревает в месте под названием "прошлое". Если просто продолжать реформирование, пусть даже в самом правильном направлении, оптимальным способом и с адекватным руководством, то это, по-видимому, позволит избежать наращивания отставания, но вряд ли существенно его сократит. И мы и далее будем по чуть-чуть перенимать западный опыт, из года в год сетуя на нехватку средств.

Прошлое - это время всеобщего обязательного среднего образования, когда функция школы - занять детей (уроками и домашними заданиями), пока родители работают. Будущее - это время всеобщего (хоть и необязательного) высшего образования, когда функция школы - дать детям возможность получить ту подготовку, которую им не могут дать работающие (и вообще вечно чем-то занятые) родители. К этому будущему идут и западные страны, и высокоразвитые азиатские.

Итак, украинскую школу, застрявшую в прошлом, реформами не спасти. Ей нужно организовать прорыв в будущее. Это означает кардинальное изменение мотивации как учеников, так и учителей, и столь же кардинальное изменение отношения к средней школе со стороны родителей и государства. Тогда и вопрос о деньгах для средней школы обретет новое звучание - и будет решаться гораздо легче.

Тупой и еще тупее

Так можно оценить средний уровень знаний, продемонстрированный участниками ВНО в нынешнем году. Еще тупее - это про уровень знаний конкретно по математике и физике.

По данным Украинского центра оценивания качества образования (УЦОКО), в 2014 г. сдано 866,5 тыс. тестов внешнего независимого оценивания (ВНО). Это на 16,8% меньше, чем в прошлом, когда число сданных тестов составило 1041,6 тыс., и на 31,8% (то есть почти на треть) меньше, чем в 2010 г., когда это число было максимальным, превысив 1270 тыс.

Можно назвать две "долгоиграющие" причины, вызывающие снижение количества участников ВНО. Во-первых, это демографический кризис, из-за которого из года в год сокращается количество выпускников школ. Если в 1992 г. в Украине родилось 596,8 тыс. чел., то в 1995-м - 492,9 тыс., в 1996-м - 467,2 тыс., что на 21,7% меньше, чем в 1992-м. Вторая причина заключается в том, что для поступления в вуз можно подавать сертификаты прошлых лет. ВНО проводится в Украине с 2008 г., и с каждым годом после 2009-го растет число абитуриентов, подающих в вузы старые сертификаты.

Кроме того, в нынешнем году, конечно же, сказались оккупация Крыма и война в Донбассе. В прошлом на АРК и Севастополь пришлось 5,8% всех сданных тестов, на

Проходной балл для попадания в лучшую половину среди участников оценивания по математике и физике настолько низок, что можно дать неправильные ответы на три из каждых четырех вопросов - и все равно попасть в эту лучшую половину

Донецкую и Луганскую области - 13,1%. Однако, хотя большинство крымских абитуриентов Украина потеряла, но девушки и юноши из восточных областей все же довольно активно используют возможность поступления в вузы в других регионах Украины. В первой половине июля проходила дополнительная сессия ВНО, участие в которой приняли преимущественно абитуриенты из Донбасса. Всего, по информации УЦОКО, на дополнительную сессию перерегистрировалось более 20 тыс. из Донецкой и Луганской областей и более сотни детей из АРК. В то же время около 15 тыс. абитуриентов из Донбасса не перерегистрировалось. Для них организована третья сессия ВНО - уже на базе вузов во время вступительной кампании, поэтому итоговое число сданных тестов в 2014 г. должно вырасти, хотя отставание от прошлогоднего уровня все равно будет значительным.

Также нынешний год отличился низким уровнем знаний участников ВНО. Особенно удручающая картина наблюдалась на тестировании по математике и физике. Так, почти половина (46,6%) участников оценивания по математике набрали 11 и менее баллов из 56 возможных (то есть среди всех ответов свыше 80% были ошибочными). А доля тех, кто набрал 38 баллов и более (то есть кто ошибся менее, чем в трети ответов), составила всего 7,75% (в прошлом году аналогичный уровень знаний продемонстрировали 7,86% сдавших тест по математике, в 2012-м - 8,53%).
На тестировании по физике почти половина участников (48,1%) набрали 12 и менее баллов из 56 возможных (то есть среди всех их ответов свыше 78% были ошибочными). А доля тех, кто набрал хотя бы 33 балла или более (то есть кто ошибся менее чем в 42% ответов), составила только 7,44% (в прошлом году аналогичный результат показали 7,53, в 2012-м - 8,24, а в 2009-м - 8,91% сдавших тест по физике).
Иными словами, проходной балл для попадания в лучшую половину среди участников ВНО по математике и физике настолько низок, что можно дать неправильные ответы на три из каждых четырех вопросов - и все равно попасть в эту лучшую половину. С таким уровнем знаний эти "лучшие" потом идут в вузы - и принимаются, поскольку "таков у нас контингент абитуриентов" и "спасибо, что хоть такие идут", как объясняют в приемных комиссиях.

По остальным тестам картина не столь печальна, но и оптимистичной ее тоже не назовешь. Например, чтобы попасть в лучшую половину среди участников ВНО по истории Украины, достаточно дать 38% правильных ответов, по химии - 39%, по биологии - 43%, по мировой литературе - 44%, по географии - 45%, по всемирной истории - 47%. По украинскому языку и литературе достаточно набрать 48% от максимально возможного числа баллов, по английскому языку - 50%, по русскому языку - 52%.

В этой связи вызывают скепсис разговоры о готовящейся реформе ВНО. Сейчас споры ведутся вокруг вопросов хоть и важных, но по большому счету все же второстепенных: нужно ли возвращать систему в дотабачниковское состояние, когда ВНО являлось одновременно выпускным и вступительным экзаменом; есть ли логика в предложениях Министерства образования и науки по изменению системы начисления баллов; какова должна быть роль аттестата и медалей; стоит ли менять принцип составления тестовых заданий, которые сейчас оценивают в большей мере память участника ВНО, чем его навыки применения запомненных знаний. Даже если на все эти вопросы будут найдены самые адекватные ответы, это мало поможет лечению отечественной системы образования - как среднего, так и высшего.

Самые больные в этой системе, как уже было сказано и показано, - математика и физика. Однако именно эти предметы жизненно важны для украинской обороно- и конкурентоспособности. Нам нужны технически грамотные офицеры для армии и специалисты для оборонной промышленности. В то же время евроинтеграция создает новые возможности для наших айтишников, да и для нашей науки, поскольку она еще не совсем умерла. Растущую востребованность этих предметов ощущают и сами школьники. Так, количество сданных тестов по физике в 2009 г. составило 32,2 тыс. (2,9% от общего числа), а в 2013-м - 61,6 тыс. (5,9%), в 2014-м - 53,2 тыс. (6,1%).

Но наши школы и школьные программы по-прежнему равняются на тех, кому "эти физика и математика не нужны". Радикальное лечение известно: пора перестать рассматривать среднее образование как нечто самодостаточное и говорить, что школа "дает путевку в жизнь", вместо этого нужна концепция средней школы (по крайней мере ее старших классов) как подготовительных курсов к высшей школе. Понятно, что в такой концепции профилирование и специализация школ и отдельных классов будут уже не исключением, а всеобщим правилом. Кстати, тогда вырастет уровень профильных знаний и у абитуриентов-гуманитариев.

60 миллиардов на ветер

Учителям нужно дать больше свободы и одновременно ужесточить систему контроля качества образования.

Ежегодно Украина тратит на обучение школьников порядка 60 млрд грн. В отечественной системе среднего образования трудятся 508 тыс. учителей при 4,2 млн школьников, то есть на каждого преподавателя приходится всего по восемь воспитанников. Для сравнения: во Франции этот показатель составляет 15, в Германии - 18 человек. При этом качеством отечественного среднего образования недовольны ни сами ученики, ни их родители, ни вузовские преподаватели, к которым в итоге попадают выпускники школ.

Наряду с недостаточным финансированием отрасли и несовершенством учебных программ есть еще одна не менее важная причина невысокого качества преподавания - в школах становится все меньше учителей, способных увлечь своим предметом. Скуку на уроках не вылечишь чисто механически - за счет оборудования класса интерактивной доской или раздачей планшетов. Не сводится проблема и к повышению зарплат и усилению социальных гарантий педагогов. Чтобы добиться эффекта, им нужно дать больше свободы и одновременно ужесточить систему контроля качества образовательного процесса.

Сегодня Минобразования формально следит за выполнением всеми школами так называемого государственного стандарта. Ежегодно качество работы учителей проверяют посредством мониторинга знаний. Школь­ни­кам предлагается выполнить серию тестовых заданий и контрольных. Теоретически по их результатам можно судить о качестве преподавания того или иного предмета в каждой школе. Но проблема в том, что проводят эти срезы знаний сами предметники, работа которых оценивается, поэтому они зачастую не препятствуют списыванию, а то и помогают

Можно повысить конкуренцию в отрасли, разрешив безработным белым воротничкам преподавать после годичных курсов
по педагогике

ученикам решать задания. Не менее формальной является аттестация учителей и школ. Преподаватели обязаны проходить переаттестацию и повышать свою квалификацию каждые пять лет. Курсы для педагогов проводятся на базе институтов последипломного образования, которые есть во всех областных центрах страны. Эти занятия стоят государству немалых денег, ведь учителям оплачиваются проезд и жилье, начисляются командировочные, сохраняется зарплата по основному месту работы и пр. Однако сами педагоги признают, что, как правило, им начитывают лекции, не содержащие никакой новой информации. Что же касается аттестации учителей (формальная проверка уровня знания предмета), то широкой общественности неизвестны случаи, когда она заканчивалась бы не­­успешно или по ее результатам был снижен квалификационный уровень педагога по причине некомпетентности. Тем более невозможно представить ситуацию, когда по результатам аттестации была бы закрыта школа. Согласно требованиям МОН учебные заведения переаттестовываются один раз в десять лет, при этом проверяется не качество преподавания, а необходимый минимум: укомплектованность штата, наличие кабинетов для лабораторных занятий и т. д.

Если посмотреть на европейский опыт, то повысить уровень обучения можно в несколько этапов. Во-первых, организовать более качественный отбор учителей. Скептики скажут, что в условиях дефицита педагогов и невысоких зарплат, которые может предложить им государство, это нереально. Но на самом деле можно создать в отрасли здоровую конкуренцию, позволив претендовать на учительские места представителям других профессий, имеющим высшее образование, уверен заместитель министра образования Павел Полянский. По этому пути в свое время пошли многие европейские страны, в частности Германия. Как показал последующий мониторинг, те, кто имел классическое университетское образование и затем прошел годичные курсы по педагогике, зачастую оказывались более эффективными преподавателями, чем выпускники традиционных педагогических вузов. Учитывая уровень безработицы белых воротничков в Украине, желающие попробовать себя в новом амплуа наверняка бы нашлись, а доучивать их можно было бы на базе тех же институтов последипломного образования.

Второй шаг - обеспечить реальную, а не формальную аттестацию учителей и регулярное повышение их квалификации. В большинстве стран ЕС школы и преподаватели сами решают, каких именно знаний им не хватает, и, исходя из этого, заказывают соответствующие тренинги, курсы, а государство их оплачивает. Но и ответственность педагогов там не в пример выше. Скажем, во Франции директор школы, в которой хорошие или средние результаты в министерском срезе знаний показывают менее 50% учащихся, рискует лишиться своего места. А если такое происходит несколько лет подряд, могут закрыть и само учебное заведение.
Однако, в-третьих, для функционирования такой системы нужно, чтобы образовательный мониторинг проводила независимая структура. МОН уже изучает возможность создания подобной мониторинговой схемы. Пол­номочия экзаменаторов могут передать Украинскому центру оценивания качества образования или новой структуре, создание которой лоббируют общественные организации. Мони­торинговое агентство должно быть полностью автономным, подчиняться не МОН, а напрямую Кабмину. Здесь вопрос неизбежно упрется в финансирование: где взять деньги на независимый мониторинг. Найти миллионы, чтобы в будущем сэкономить миллиарды, - эта задача должна перестать быть непосильной для чиновников из нынешней власти. Иначе дело никогда не сдвинется с мертвой точки.

Людмила Паращенко. Ответственный секретарь Ассоциации директоров школ Киева

Наша проблема в том, что все образовательные процессы в стране излишне бюрократизированы. Учителя жалуются на формальный подход институтов последипломного обучения к организации курсов повышения квалификации. Но и те, в свою очередь, сетуют, что им не дают внедрять инновации. Запустить дистанционную программу удалось только киевскому институту, да и то лишь для директоров школ. В остальных учреждениях работают по старинке: проводят стандартные курсы, на которых высококлассному специалисту, собственно, делать нечего. Польза от таких лекций разве что для молодых педагогов. Намного эффективнее и дешевле для государства было бы отпустить школы и учителей в свободное плавание. Пусть они сами решают, какие навыки им нужно совершенствовать и где это лучше сделать. Но при этом у каждого учителя должна быть "зачетка", в которой отмечалось бы его участие в тренингах, семинарах и пр. Это позволило бы государству контролировать процесс повышения квалификации. Чтобы заинтересовать учителей учиться, нужно, чтобы присвоение каждого нового квалификационного уровня сопровож­далось значительным увеличением оклада. Сейчас разница в зарплате молодого педагога и учителя-методиста не превышает 1,5 тыс. грн.

Лилия Гриневич: Есть идеи повысить нагрузку на учителей с нынешних
18 до 24 часов в неделю. Это оставит без работы треть педагогов

Глава комитета ВР по вопросам науки и образования о том, почему Украине не обойтись без сокращения учителей

.

Сейчас ваш парламентский комитет работает над новым законом о среднем образовании. Какие реформы ждут школу и когда они могут реально начаться?
Л.Г. Мы планируем вынести проект закона на рассмотрение ВР до конца нынешнего года. В нем меняется подход к содержанию образования. Сейчас школьников ориентируют на заучивание большого количества теоретической информации. Но Европа уже давно отошла от подобной практики и ориентируется на формирование определенных компетентностей. Школа должна научить ребенка прежде всего анализировать и критически оценивать информацию, количество которой стремительно возрастает. Мы также хотим усилить гуманитарную составляющую. Ученик любой общеобразовательной школы, будь то столичное или сельское учебное заведение, должен владеть на достойном уровне хотя бы одним иностранным языком. Без этого интеграция Украины в Европу попросту невозможна. Обязательность второго иностранного лучше отменить, ведь в итоге дети толком не знают ни одного языка. Кроме того, школы должны формировать у детей компетентности, нужные им для реальной жизни (к примеру, давать базовую правовую, финансовую, предпринимательскую подготовку). В новом законе будет уделено внимание большей самостоятельности школ и учителей, а также возможности родителей и общественности влиять на учебный процесс. Очень важной составляющей закона станет система внешней оценки качества образования.

Минфин инициирует пересмотр нагрузок на учителей и их увеличение с 18 до 24 часов в неделю. Значит ли это, что государство планирует массовые увольнения "лишних" педагогов?
Л.Г. Вполне возможно, что сокращения действительно готовятся. Но если государство увеличит нагрузки в таких объемах, как заявлено, без работы рискуют остаться треть педагогов. Как глава комитета я категорически стою на позиции, что любое увеличение нагрузки должно сопровождаться повышением зарплаты. Поскольку в условиях кризиса доходы учителей уменьшаются, то и нагрузку увеличивать нельзя. Стоит отметить, что у нас действительно наблюдается дисбаланс

Доход учителя должен зависеть от его реальной нагрузки на уроках и во внеурочное время, готовности повышать квалификацию и т. д.

на образовательном рынке труда. Ведь из-за демографического спада количество детей школьного возраста в последние годы заметно снизилось. К примеру, сейчас их почти на 2 млн меньше, чем десять лет назад. При этом численность педагогов практически не изменилась. В итоге соотношение количества учеников на одного учителя у нас уже почти вдвое меньше, чем в среднем в ЕС, что накладно для бюджета. Этот путь проходят и другие страны Восточной Европы. К примеру, в Польше в прошлом году сократили 6 тыс. учителей. Но там сокращения сопровождаются программами социальной поддержки (выплаты пособий, переквалификация, поддержка для тех, кто хочет открыть свой бизнес и пр.). Это тоже требует немалых средств, но зато разгрузит учительский зарплатный фонд в будущем. У нас же о специальных программах адаптации для учителей пока не говорят. Если их не будет, то сокращения грозят социальным взрывом в обществе.

Сократив часть учителей, государство, по логике вещей, получит возможность платить больше оставшимся. Какими, по вашему мнению, должны быть зарплаты в отрасли, чтобы в школы пришли талантливые и мотивированные спе­циалисты?
Л.Г. Я считаю, что в Украине, как и в большинстве стран мира, учитель должен принадлежать хотя бы к нижней прослойке среднего класса. Тогда появляется соответствующий социальный статус, уважение в обществе и пр., а это наверняка привлечет в профессию молодежь. Чтобы достичь этой планки, согласно закону, педагогам нужно платить хотя бы среднюю зарплату по промышленности. На сегодняшний день это порядка 5 тыс. грн. в месяц (для сравнения: оклады учителей варьируются в зависимости от категории специалиста от 1,2 тыс. до 3 тыс. грн. в месяц. - "ДС"). Параллельно с повышением зарплат нужно менять схему их начисления - доход учителя должен зависеть от его реальной нагрузки на уроках и во внеурочное время, готовности повышать квалификацию и т. д. Без квалифицированных, любящих свою профессию учителей невозможно претворить в жизнь реформу для реального повышения качества образования.

Альтернатива серости и стандарту

Даже если Минобразования будет очень мобильным и начнет реформировать среднюю школу немедленно, на преобразования уйдут годы: громоздкую систему быстро перестроить не удастся. Так что в новые школы имеют шансы пойти разве что дети нынешних учеников. Кто не хочет ждать - активно ищет альтернативы общеобразовательным муниципальным учреждениям.

Сегодня по меньшей мере половина детей в больших городах и до 20% в райцентрах дополнительно занимаются с репетиторами и посещают различные внешкольные курсы и занятия. Особенно это касается учащихся выпускных классов. Семьи с высоким и выше среднего уровнем дохода в качестве альтернативы рассматривают варианты перевода ребенка в частную школу. К ним у родителей тоже есть претензии, но там их, по крайней мере, готовы слушать и хоть как-то корректировать образовательный процесс. Несмотря на кризис в стране, за последние два-три года в крупных городах не закрылась ни одна частная школа, более того, количество детей в них растет. На сегодняшний день, по данным МОН, в стране работают более 200 негосударственных учебных заведений. В них учатся около 30 тыс. детей, что составляет 0,7% от общего числа украинских школьников.

Пока в Украине процесс выбора оптимальных моделей обучения происходит хаотично. Но государство могло бы его направлять и контролировать и даже извлечь определенную пользу для образовательной системы в целом, уверен директор школы "Афины", представитель общественного объединения "На­ука и образование" Алексей Греков. Для этого МОН нужно качественно изменить требования к стандартам среднего образования. Сейчас есть так называемая обязательная

В Германии в обязательный перечень входят восемь предметов,
а не 20, как в Украине, а большую часть учебного времени занимают занятия по основному профилю

составляющая, исполнение которой забирает практически все учебное время, так как в нее входит порядка 20 школьных предметов. Так что на реализацию своей собственной программы даже у самых креативных школ остаются считанные уроки. Если же государственный стандарт уменьшить до нескольких обязательных предметов и расширить вариативную составляющую, школы смогли бы активнее продуцировать интересные образовательные модели и бороться за учеников. К примеру, в Германии в обязательный перечень входят всего восемь предметов. Зато профильных лицеев, гимназий и авторских школ насчитывается более 20 типов. Более половины времени в школьном расписании занимают уроки не из обязательного перечня, а по основному профилю учебного заведения.

Можно пойти еще дальше: создать многоуровневую систему аттестации по отдельным предметам, которую проводили бы независимые аттестационные центры. Чтобы, пройдя определенные тесты, любой желающий мог подтвердить свой уровень знания предмета и использовать эти сертификаты наравне со стандартным аттестатом о среднем образовании. При этом государственных экзаменаторов вообще не должно беспокоить, где ребенок получил знания: в государственной или частной школе, на курсах или вообще дома. При нынешнем уровне развития информационных технологий неленивый школьник может вполне пройти общеобразовательную программу, не выходя из дома.

Внедрение таких схем параллельно с поддержкой негосударственных школ спровоцировало бы настоящий образовательный бум в стране, уверены эксперты. Пред­ста­вители частных учебных заведений уже давно добиваются перехода к принципу финансирования образования, по которому живет вся Европа, когда деньги "ходят" за ребенком вне зависимости от того, в какую школу его решили отдать родители. В Польше переход на эту систему в свое время привел к тому, что общественные организации и родители начали массово создавать новые школы. В Финляндии, чья образовательная модель считается одной из лучших в Европе, авторские школы открываются быстро, без бюрократической волокиты, и финансируются как коммунальные.

Подобное разнообразие на рынке заставило бы и государственные школы повышать образовательные стандарты, чтобы не растерять учеников. А основной задачей Мин­образования стал бы жесткий контроль, чтобы закрыть доступ на рынок различным шарлатанам и сомнительным педагогическим методикам. Пока в министерстве только пишут новую концепцию развития средней школы, и сегодня невозможно предположить, каким окажется качество этого документа.

Лучшие из худших

Отечественных школьников тщательно оберегают от любых сравнений с одногодками из других стран - так легче убедить родителей, что у нас хоть чему-то учат.

Чтобы понять, как реформировать среднюю школу, ей вначале нужно поставить диагноз. Сделать это наиболее точно позволяет участие в различных международных исследованиях, которые дают возможность увидеть картину в сравнении. Пока Украина отметилась лишь в двух таких мониторингах, и результаты, как и ожидалось, оказались отнюдь не лучшими. Это окончательно убедило чиновников от образования спустить процесс на тормозах.

Международные исследования принято считать золотым стандартом в определении качества национальных образовательных систем. Они объективно позиционируют страну в мировом образовательном рейтинге, выявляют недостатки систем, помогают разработать стратегии их устранения. На сегодняшний день наиболее авторитетными считаются исследования PISA, TIMSS, PIRLS, CIVIC, ICCS и SITES. У каждого из них есть своя специфика. Так, PISA проверяет способность учеников применять теоретические знания на практике, TIMSS является срезом знаний по естественным и математическим наукам, PIRLS исследует, насколько хорошо школьники понимают прочитанное (актуально для младшей школы). CIVIC и ICCS замеряют интеллектуальный уровень учащихся, а также сравнивают образовательные системы по обществоведческим наукам. Наконец, SITES изучает уровень проникновения информационных и коммуникационных технологий в образовательную систему. В перечисленных проектах регулярно участвуют практически все европейские, а также ведущие азиатские страны.

Украина участвовала в международных срезах знаний лишь дважды: наши школьники проходили тесты TIMSS в 2007 и 2011 гг. В первом TIMSS принимали участие ученики четвертых и восьмых классов. И по математике, и по естественным наукам Украина попала в категорию "середнячков": четвероклассники получили 469 и 474 балла соответственно, восьмиклассники - 463 и 485. В следующем цикле в 2011

Квиту придется отдать долг Табачника: Украина до сих пор
не расплатилась за участие в исследовании TIMSS-2011

г. участвовали, к сожалению, уже только восьмиклассники, продемонстрировав небольшой прогресс: 479 баллов по математике и 501 балл по естественным наукам. Однако поскольку учащиеся четвертых классов уже не были задействованы, в следующем TIMSS, которое будет проводиться в 2015 г., сравнительный цикл придется начинать сначала. Это если Ук­ра­ина все же решится в нем участвовать - и не ради процесса, а с намерением делать выводы. Потому что результаты TIMSS-2011 министерство, возглавляемое Дмитрием Табач­ни­ком, отправило в никуда: формально отчиталось, что наши позиции улучшились, но никаких дальнейших шагов по модернизации образовательного процесса не предприняло. Также оно приняло решение отказаться от участия Украины в PIRLS-2011, хотя такие планы были. То есть результаты были фактически засекречены и процесс заморожен из-за политической составляющей. Кто-то вложил в голову Виктора Януковича ошибочную мысль о том, что участие в исследованиях и обнародование результатов - это оценка работы власти, а не часть процесса реформирования системы. На самом деле страну-участницу должно в наименьшей степени волновать ее место, главное - понять, где и почему система работает плохо, а не сделать кого-то виноватым. Эту логику, надо думать, принимает Сер­гей Квит, и его задача - разъяснить ее Петру Порошенко.

Есть еще одна причина, по которой у нового министра пока нет четкого представления о дальнейшем участии нашей страны в международных исследованиях. Теперь вопрос упирается не в нежелание, а в деньги. Чтобы стать участником нового проекта, нужно заплатить членский взнос порядка $300 тыс. и взять на себя административные расходы на проведение тестов в размере 1,5-1,6 млн грн. К слову, Украина до сих пор не рассчиталась за предыдущий TIMSS и должна агентству International Association for the Evaluation of Educational Achievement, которое его проводит, $50 тыс. и 50 тыс. евро. Хотя, учитывая важность и актуальность вопроса, это не тот случай, когда можно ссылаться на режим экономии и нехватку денег в бюджете. Эта задача вполне по силам отечественным меценатам со стажем, а также тем, кто готов вложиться в общественно значимый проект для отбеливания имиджа. Найти таких людей и убедить их выделить необходимые средства - еще одна задача, которую обязан решить министр.

Павел Полянский
Заместитель министра образования и науки

Мы понимаем, что уровень преподавания в украинских школах далек от идеала. Но за один год улучшить этот показатель вряд ли возможно. Мы сейчас разрабатываем новые подходы к оценке профессионального уровня педагогов, повышения их квалификации. Одна из моделей, которая обсуждается, предполагает, что учителя периодически будут проходить тестирование на базе региональных подразделений УЦОКО. Проана­ли­зировав эти работы, можно будет понять, каких именно знаний и на­выков не хватает тому или иному преподавателю. Исходя из этого, можно разработать индивидуальную схему повышения квалификации. При этом вовсе не обязательно, чтобы она реализовывалась исключительно в институте последипломного обучения. Учитель сам сможет выбирать университет и преподавателей, которые, по его мнению, смогут подтянуть его профессиональный уровень лучше всего. Институты последипломного обучения также нуждаются в реформировании. Важно иметь в виду, что главная их функция состоит не в представлении второго высшего образования, а именно в работе "на учителя".

Необходимо пересматривать и сроки переаттестации учителей. Периодичность раз в пять лет очень большая, учитель же должен повышать свой уровень постоянно. Но для этого, кроме профессионального, нужен еще и материальный стимул. Повышение квалификации должно сопровождаться существенным ростом зарплаты. В ближайшее время это проблематично, так как уже понятно, что, по крайней мере, до конца этого года пересмотра окладов работников образования не будет.

Чтобы получить хорошего учителя, нужно реформировать и вузовскую подготовку специалистов. У нас зачастую выпускники педагогических институтов толком не знают ни основного предмета, ни педагогики. Возможно, стоит присмотреться к международному опыту, где те, кто хочет стать учителем, учатся в классических университетах, а затем в течение года-двух осваивают педагогические технологии. Но главное, чтобы в педагогику пришли мотивированные люди. У нас же в профессию идут или по призванию, или же идет "двойной отрицательный отбор": сначала в профильные вузы поступают те, кто не смог попасть в более престижные учебные заведения, а затем в школы идут выпускники, не сумевшие устроиться на более высокооплачиваемую работу. Помимо материального стимула, нужно еще и сделать работу учителя более интересной и независимой. МОН взяло курс на децентрализацию управления школами. Нам удалось существенно сократить на центральном уровне отчетность, которая всегда была чрезмерной: учителя, директора и местные чиновники буквально тонут в бумаготворчестве. Также на следующий учебный год мы пересмотрели список внешкольных обязательных мероприятий, сократив его вдвое. Таким образом, школы смогут проводить больше собственных конкурсов, фестивалей и пр.