Из мема в темы. Насколько реален Polexit

В Польше все чаще звучит слово "Полэкзит", то есть возможный развод Варшавы с Брюсселем. Это понятие появилось в 2016 г., когда Великобритания проводила свой брекзитовский референдум. В Польше как раз победила партия "Право и справедливость" (ПиС), которая в первые же недели своего правления пошла на конфликт с Брюсселем — у Европы были претензии касательно слишком свободной трактовки официальной Варшавой юридических процедур, изменяющих уклад в Конституционном суде страны.

Однако тогда "Полэкзит" был скорее интернет-мемом и насмешкой над действительностью.

Серьезной темой "Полэкзит" стал летом этого года.

"Полэкзит" и муниципальные выборы 

"Полэкзит" стал темой из ничего в связи с очередными конфликтами правящей партии с судебной ветвью власти в стране. Заблокировав в начале каденции Конституционный суд, ПиС не остановилась и начала наводить порядки ("бороться с устаревшим бытом", на языке ее спикеров) в остальных структурах судейской власти: в Национальном совете судопроизводства, Апелляционном и Верховном судах.

С лета прошлого года очередные попытки изменить состав и правила функционирования судов вызывают в Польше общественные протесты, более или менее массовые. В связи со схваткой вокруг судебной власти политический конфликт внутри Польши полыхал вовсю. С Еврокомиссией было помягче — Брюссель осторожно пытался применять к Варшаве метод кнута и пряника. Главным кнутом стал замглавы Еврокомиссии Франс Тиммерманс, комиссар, в числе прочих отвечающий за верховенство права. Остальные еврочиновники, а также Ангела Меркель и ее окружение были к Варшаве мягки непропорционально к содеянному.

Видя эту мягкость, ПиС с упорством слона продолжила наступление на суды: назначала новых глав, меняла составы, утверждала комиссии, несмотря на требования Брюсселя не делать этого.

Но это были действия политические. В юридической плоскости голос зазвучал из Суда Европейского Союза в Люксембурге, наивысшей инстанции для всех стран-членов, судебные системы которых соединены значительно больше, чем системы политические.

Суд ЕС приостановил действие конфликтных положений закона о Верховном и некоторых других судах Польши, постановив вернуть на должности тех судей, которых ПиС уже успела отправить на пенсию и назначить на их место других. И сделал это 19 октября, накануне первого тура муниципальных выборов.

Этот раунд завершился пирровой победой правящей партии. ПиС получила 32,3% голосов по всей стране, но Варшава, Познань и Лодзь остались в ркуах проевропейской коалиции во главе с "Гражданской платформой".

Более того, хоть ПиС и выиграла выборы в 9 региональных парламентах (оппозиционная "Гражданская коалиция" - в 7), на местном уровне она будет править лишь в Подкарпатском и еще паре восточнопольских воеводств. Партии попросту не хватает голосов, чтобы самостоятельно создавать большинство, а с формированием коалиций получается ни шатко ни валко: те же аграрии, к примеру, очень недовольны нападками со стороны ПиС в ходе избирательной кампании.

Европейский тупик ПиС

Польские власти оказались перед дилеммой. С одной стороны, фактическое исполнение постановления Суда ЕС было пощечиной для ПиС, которая, как и любая другая авторитарная партия, не может позволить себе отступления. С другой — подозрение касательно легитимности решения люксембургского суда подрывает договоренности, которые Польша подписала и приняла в рамках ЕС. Оспорить их — значит оспорить систему сообщества как такового.

Тупиком воспользовались враги Качиньского — как оппозиция, так и "ястребы" в собственной партии.

Оппозиция вспомнила о "Полэкзите" и принялась перед муниципальными выборами разогревать свой электорат — мол, если ПиС оставить в покое, она Польшу из ЕС выведет. Это сработало, электорат оппозиции более активно пошел голосовать, хотя предел активизации еще не достигнут. Однако в оппозиционных кругах все чаще говорят, что прошедшие муниципальные и приближающиеся евровыборы будут вторым референдумом по членству Польши в ЕС. 

С другой стороны, во время избирательной гонки слухами по поводу "Полэкзита" воспользовался министр юстиции и генеральный прокурор Польши Збигнев Зебро. Он — коалициант ПиС, но при этом возглавляет собственную партию, входящую в состав правящей коалиции Объединенных правых. Его считают "ястребом" в правом лагере, это в его министерстве писались драконские законы, подчиняющие судей партии власти.

Зебро, со своей стороны, перед выборами обратился в Конституционный суд с просьбой признать неконституционными нормы европейского законодательства, связывающие польские суды с Судом ЕС. Это прямой удар по евроинтеграции Варшавы. Польша, как и любая другая страна, вступая в ЕС, признает верховенство европейского законодательства над национальным.

Часть польских судей назвала это "шагом в сторону Полэкзита" (например, ассоциация Themis). Но прежде всего действие Зебро, возможно даже осознанно, добавило оппозиции масла в огонь, министр юстиции стал удобным примером, чтобы показать: вот, смотрите, "Полэкзит" реален. 

Это ощущение реальности , вероятно, сыграло определенную роль в процессе выборов. Здесь стоит отметить, что в ходе первого тура ПиС не сумела взять ни одного крупного города, а во втором - ноябрьском - туре эту тенденцию закрепили устоявшие Краков, Гданськ и Щецин, в которых действующие мэры сохранили свои посты, причем с бесспорным почти двухкратным преимуществом. Собственно, иного было трудно ожидать: выборы очень четко продемонстрировали раскол между если не глобализованным, то, по меньшей мере, "евроинтегрированным" мегаполисом и сосредоточенной на себе провинцией. Сторонник ПиС - это в массе своей крестьянин, житель глубинки и бюджетник, не особо состоятельный, тяготеющий к патернализму и государственной опеке. Противник - бизнес-среда, зачастую самоустроенный, самодостаточный предприниматель, которого отнюдь не радует даже гипотетическая дискуссия о разрыве с ЕС.

Опасно ли само появление термина "Полэкзит"?

Примечательно, что главным воплотителем в жизнь идеи "Полэкзита" стала ПиС. Чем больше партия власти опровергала слухи, тем больше ее оппоненты начинали в них верить.

Сразу после первого тура муниципальных выборов Ярослав Качиньский подчеркивал, что его партия не желает выводить Польшу из ЕС. "Это ложь, —  заявил он. — Мы [...] должны соблюдать европейское законодательство, но мы ожидаем, что власти ЕС также будут соблюдать это законодательство", — говорил Качиньский на избирательном вече в Радоме в поддержку своего кандидата (который, кстати, неделю спустя проиграл).

"Полэкзит" в течение последних дней опровергали премьер-министр Матеуш Моравецкий, глава кабинета польского президента Кшиштоф Щерский, глава канцелярии премьер-министра Михал Дворчик и многие другие. ПиС пыталась показать, что "Полэкзит" — это лишь технология и слух оппозиции, которая способна на все в избирательной кампании.

Лавина опровержений дошла до того, что глава Европейского совета, бывший премьер-министр Польши Дональд Туск, находясь в понедельник в Варшаве, категорически предостерег: "Даже если у Ярослава Качиньского нет плана вывести Польшу из Евросоюза, то само появление термина "Полэкзит" в политической дискуссии опасно". Туск при этом сослался на британский пример, когда тема Брекзита вышла из-под контроля политиков, поставив страну "перед смертельно опасным риском".

 "Ястребы" и Россия

Несмотря на предостережения Туска, понятие "Полэкзит" уже существует, а благодаря последним муниципальным выборам оно перешло из разряда мемов в статус серьезной темы для аналитиков.

Первой ласточкой этого перехода стала серия летних интервью отца нынешнего польского премьер-министра, бывшего антикоммунистического оппозиционера Корнеля Моравецкого, данные сначала федеральным российским, а позднее польским, близким к правительству СМИ. 77-летний политик повторял штампы российской пропаганды об Украине и Грузии, а также, апеллируя к Путину, просил обратить внимание, "когда в Польше проходят какие-то изменения, выборы", чтобы глава Кремля высказал "жест открытости в отношении поляков".

Кто-то воспринял эти слова как признак безумства амбициозного, но подзабытого политика. Кто-то сваливал на то, что Моравецкий на старости лет окружил себя подозрительно близкими к России людьми. А кто-то воспринял серию заявлений как тест на реальную европейскость и антироссийскость поляков — пройдет ли, мол, и если да, то насколько и где?

Дело в том, что ЕС в начале этого года поддерживали 84% поляков, но при этом около половины польского общества за то, чтобы страна никогда не принимала евро и беженцев, даже под угрозой выхода из ЕС.

Так же, как ПиС из простого слуха превратил "Полэкзит" в тему обсуждения, Корнель Моравецкий ввел пропутинскую пропаганду в большую польскую политику. Ранее такого никогда не было.

Страхи России и "Полэкзита" настолько сильны и иррациональны, что очень быстро могут стать неконтролируемыми. Именно от этого предостерегал Дональд Туск. Перед майскими выборами в Европарламент Ярослав Качиньский, скорее всего, спрячет "ястребов", а потому опровержения "Полэкзита" прозвучат в Польше еще не один раз.

Но максимально возможный прогноз, который можно сегодня сделать, — лишь до конца мая. Выборы в Европарламент могут принести немало неожиданностей, нет еще понимания, каким образом и куда хочет двигаться Евросоюз в ближайшие десятилетия. Действующий тактически — по ситуации — Качиньский будет анализировать, что и с какой Европой ему выгодно иметь. Инфраструктура для движения по разным направлениям в Польше уже есть, к этому добавляется все большая армия конъюнктурщиков, стоит лишь правильно дергать за ниточки.

А в случае чего, можно выпустить и "ястребов".

Игорь ИСАЕВ — главный редактор портала украинцев Польши PROstir.pl