Исламское Государство ждет судьба ассасинов
Парижская трагедия вынудила Западную Европу начать поиск вариантов внутренней мобилизации, который позволил бы пройти по грани между защитой гуманистических ценностей и самообороной. О ключевых причинах сложившейся во Франции и Бельгии ситуации написано уже, пожалуй, даже слишком много - это и особенности миграционной политики, и "синдром постколониальной вины", и принципиальная несовместимость, как минимум, ваххабизма с европейскими правами и свободами. На вопрос "кто виноват?" ответ уже дан. Вопрос "что делать?" сегодня гораздо более актуален.
Прежде всего, стоит отметить, что практически сразу же после убийств и перестрелок в Париже французская авиация нанесла удар по сирийской столице ИГ - Ракке. Учитывая то, что Франция постепенно активизировала свое участие в кампании против Халифата и до терактов, этот эпизод можно интерпретировать и как относительно случайно попавший в фокус штатный вылет. И - как акт отчаяния. Ведь очевидно - сколько бы пресловутых "авианосных групп" ни создавалось у средиземноморского побережья Сирии, уже доказано, что ИГ можно таким образом ослабить, но не разгромить. Если вынести за скобки степень инфильтрации экстремистами собственно западных стран-членов ЕС и ограничиться ближневосточным источником прямой военной угрозы, то и Франсуа Олланду ясно, что "гнездо" ИГ нельзя уничтожить без наземной операции. Но пока что незаметно, чтобы Париж был готов высадить в регионе Легион или регулярные вооруженные силы.
Заметно другое - наращивание Россией своего наземного участия в военных действиях Ассада против демократической оппозиции и "умеренных" исламистов. Но вскоре наивные надежды западных европейцев на то, что ИГ удастся уничтожить руками оппозиции, курдов, асадистов, "умеренных", россиян и иранцев - развеются. Конечно, интенсивность приносит плоды, а "халифат" в Сирии и Ираке переживает не лучшие времена. Тем болезненней будут его удары за пределами региона - и акции его франшиз, по крайней мере, какое-то время. Неужели, как часто заявляют, этот терроризм нельзя победить, понимая, что параллели с Ольстером и другими европейскими примерами не слишком полезны?
Почему же - просто имеет смысл заглянуть в те времена, в которых нынешний культ мусульманского террора черпает свою силу, вдохновение и пропагандистские технологии. В 1090 году один из вождей так называемых исмаилитов, условно говоря - шиитской секты (по иронии судьбы, более тысячи лет спустя алавиты Башара аль-Ассада тоже рассматриваются богословами как ответвление шиитов) Хасан ибн ас-Саббах захватил крепость Аламут в горах западной Персии. Впоследствии этот харизматический идеолог и военачальник овладел значительными территориями в Иране, Сирии и Ливане. "Имам" Хасан, проведший часть своей жизни в бесконечных войнах, перемежавшихся публичными философскими диспутами, сильно выделялся на фоне своего поколения и контекста конфликтов на землях отступавшей Восточной Римской Империи - не только интеллектом, но и предвидением, опередившим его время на века. Именно "низариты" - так называют эту воинственную общину историки и теологи - создали в Х-ХІ веках тот идеальный прототип одновременно теократического и макиавеллистского государства, к которому стремится ИГ. В европейской истории - и в "герметической" традиции - низариты Хасана, Старца с Гор, и его наследников - называются ассасинами. На изводах терминологии и мистики, разумеется, останавливаться не стоит - важно иное: феномен уничтожения врага (в том числе кощунника, хулителя) достоверно происходит именно из средневековой крепости Аламут.
Легенды о неуловимых, коварных и лишенных индивидуальности убийцах имеют под собой реальные основания, как и многочисленные свидетельства о драматических спектаклях с применением продуктов горения опиумного мака и рабынями-гуриями, в которые члены этого ордена мечтали вернуться в загробной жизни. Ордена, чьи крепости были построены сотнями похищенных греческих и арабских инженеров - аллюзии с нынешним ИГИЛ являются красноречиво многочисленными. Имам Хасан и его внутренний круг, вероятно, предвосхитили инструментарий экстремального промывания мозгов в нашем и предыдущем столетии. Более ста лет подряд, как одиночки, так и группы ассасинов - собственно, террористов - являлись фактором силы на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и даже Европе. Шпионская сеть Аламута раскинулась от Гранады до Самарканда. Любопытно, что в эпоху крестовых походов горный орден нередко менял стороны (так проявлялось макиавеллистское ядро в теократическом обрамлении), поэтому о нем и осталось так много свидетельств в воспоминаниях крестоносцев и связанной с ними мистической традиции. К примеру, низаритам позволялось креститься, если это было необходимо для выполнения задач поставленных руководством - поэтому и странно теперь удивляться внешней гибкости мировоззрения рожденных в странах ЕС организаторов терактов.
Зловещий орден в свое время казался своим мусульманским и христианским противникам таким же непобедимым, каким сегодня выглядит в глазах многих европейцев ИГ. Как и сегодня - когда основной урон Халифат терпит от единоверцев и курдов (тоже единоверцев), секта ассасинов последовательно утрачивала территории и влияние благодаря конкурентам. Так, в конце XII века победитель крестоносцев Салах ад-Дин (он же Саладдин, между прочим - этнический курд), расширяя свою империю мусульман-мамлюков, вторгся в сирийские владения ассасинов с запада. В то же время, с востока в эти края уже накатывались армии монголов. Какое-то время низаритскому государству еще удавалось сохранять независимость и лавировать, но в середине XIII века войска Хулагу, внука Чингисхана, вторглись в районы Западной Персии. Официально ассасины прекратили своё существование в 1256 году, после того, как пала крепость Аламут. По легенде, последнего ее правителя вывезли из крепости в железной клетке (по другой версии - он сам сдался монголам и был убит ими по дороге к ханскому двору). В 1273 году египетский султан Бейбарс I уничтожил убежища выживших ассасинов в горных районах Сирии.
Менее чем восемь веков спустя дела в Сирии и Ираке обстоят весьма похожим образом - дюжина религиозных группировок с разным политическим окрасом и используя разных внешних покровителей бьется на этих землях не на жизнь, а на смерть. Но лишь одна из них настолько зловеща и так глубоко проникла в европейский социум, что создала себе мистический имидж непобедимой. Безусловно, нынешний этап технологического развития человечества вносит свои коррективы.
Однако далекий исторический пример указывает на то, что ликвидация ИГ чужими руками уже сегодня выглядит гораздо привлекательнее, нежели с помощью десантов "новых крестоносцев". Причем в отличие от средневековой Европы, тогдашнего эмбрионального Запада - теперь такая политика является на порядок менее предосудительной (поскольку вдохновенных воинов Запада, которые на кораблях, верхом и пешком устремятся в окрестности Святой Земли на погибель язычникам - найдется в наши дни на несколько порядков меньше). Конечно, в средние века и возможности фанатиков проникать в саму Европу были значительно уже - но решение именно этого вопроса лежит за пределами задачи уничтожения "змеиного гнезда", угрожающего Западу.
Разумеется, как правило, история мало чему способна научить самоуверенных публичных политиков нашего времени - и тем не менее, представляется, что даже прагматизм нашептывает им похожие сценарии. Ведь мы продолжаем наблюдать за процессом непрямого усиления воюющих сторон внешними игроками - и сжимание территорий, контролируемых ИГ в Ираке. И только одна сторона извне региона - Россия - скорее всего, постоянно увеличивает свое присутствие на "земле", поскольку данные об участии регулярных российских военных частей в штурмовых операциях в Сирии уже не особенно и скрывают. Москва предсказуемо совершает ту же ошибку, что и в Афганистане - в то время как Тегеран, очевидно, свое участие постепенно сворачивает. В этом конкретном случае все чаще кажется, что тот, кто лучше изучил историю никогда по-настоящему не утихавшего ближневосточного противостояния - через несколько лет сможет примерить на себя лавровый венок победителя последователей Старца с Гор.
