Исламисты подыграли Путину
В минувший вторник боевики из организации "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ) захватили второй по величине иракский мегаполис Мосул, расположенный в северной провинции Ниневия, а через два дня взяли под контроль родной город Саддама Хусейна Тикрит в соседней провинции Салах-ад-Дин. И хотя удержать его не удалось, еще несколько населенных пунктов также были захвачены.
Тактика, примененная в этих случаях, отлично известна тем, кто интересовался в последние месяцы украинскими новостями. "Вдруг" появившиеся хорошо вооруженные люди врываются в административные здания, меняя государственные флаги на штандарты вымышленной державы, нападают на воинские части, разоружают полицию, захватывают склады военного имущества. Силовики в панике разбегаются или же в полной экипировке переходят на сторону захватчиков. Разумеется, искать руку Москвы в этих событиях не стоит, просто схожие задачи требуют подобных решений. Задача же у ИГИЛ, по сути, такая же, как и у ДНР в Украине, - дестабилизация региона. Так что Ниневия - это в некотором смысле иракский Донбасс.
Кстати, есть еще одна параллель: ИГИЛ так же, как и ДНР, является зонтичной структурой, объединяющей весьма разношерстную публику, - террористический
Теперь саудитам нужен новый план, к примеру, создания на стыке Ирака и Сирии радикального суннитского квазигосударства или зоны нестабильности, способной создавать угрозу сухопутным коммуникациям (прежде всего нефтяным) Ирана по направлению к Европе
интернационал из идейных бойцов, наемников, уголовников и фанатиков. Разница, причем существенная, состоит в том, что к созданию ИГИЛ (тогда еще ИГИ - о целом Леванте речь не шла) девять лет назад приложилась "Аль-Каида", ДНР же и ее производ‑ ные являются проектами Кремля. В случае с "Исламским государством Ирака и Леванта" также не обошлось без высокого покровительства: эту группировку вплоть до настоящего времени финансируют и снабжают спецслужбы Саудовской Аравии. В прошлом году ИГИ активно ввязалась в гражданскую войну в Сирии, и тут в названии группировки появился Левант, он же Шаам в арабской традиции, то есть Восточное Средиземно‑ морье.
Нельзя сказать, что в последний год ИГИЛ вела себя в Ираке спокойно. Наоборот, она пыталась установить контроль над западной провинцией Анбар, но безуспешно: ни договориться с местными суннитскими племенами, которые жалуют джихадистов не более, чем центральную власть, ни разгромить их боевикам не удавалось. На этом фоне нынешний прорыв выглядит мрачной сенсацией: экспорт нестабильности из Сирии в Ирак с его относительно хрупким балансом сил опасен для всего Ближнего Востока, особенно с учетом того, что администрация Барака Обамы, с помпой заявившая о завершении военной миссии в Ираке три года назад, сделает все, чтобы избежать ее возобновления. Тем более ввиду кризиса европейской системы безопасности из-за российской агрессии против Украины.
И хотя Белый дом уже пообещал Багдаду поддержку, речь о возвращении американского контингента в Ирак не идет. С другой стороны, силы ИГИЛ ограничены, и курдское ополчение "Пешмерга", напрашиваясь на аналогию с украинскими добровольческими батальонами, противостоит ее боевикам вполне успешно. Центральное же правительство Ирака отправляет на север наиболее подготовленные части. Так что страну ждет очередная АТО и локализация угрозы на неопределенный срок.
Вопрос в другом: почему ИГИЛ устроила свой рейд именно сейчас? Подобно тому, как Москва использует дестабилизирующий Украину новороссийский проект в конфронтации с Западом, Эр-Рияд пытался режиссировать сирийскую гражданскую войну, чтобы разорвать шиитский пояс, протянувшийся от Ирана через Ирак и Сирию до Ливана, и тем самым переиграть Тегеран в споре за региональное лидерство. Но этот сценарий реализовать не удалось из-за вмешательства Запада. Теперь саудитам нужен новый план, к примеру, создания на стыке Ирака и Сирии радикального суннитского квазигосударства или зоны нестабильности, способной создавать угрозу сухопутным коммуникациям Ирана по направлению к Европе.
Успехи ИГИЛ удивительным образом совпали с заявлением иранского министра нефти Биджана Зангане о намерении страны вернуться на второе место в ОПЕК по добыче, приоритетном развитии совместных проектов освоения месторождений и готовности в случае снятия санкций обеспечить полномасштабные поставки в ЕС. Очевидно, на Западе эту инициативу воспримут благосклонно. Отчасти иранская нефть может заменить российскую (здесь держим в уме недавний визит Барака Обамы в Эр-Рияд и разговоры о снижении цен на черное золото). Нефть является основой российской экономики, причем Москва не в состоянии контролировать ее цену. И если бы Иран и Саудовская Аравия заработали в связке, да на фоне роста добычи в Ираке и восстановления промыслов в Ливии рычаги управления бюджетом России окончательно ушли бы к ее соперникам.
Проблема в амбициях региональных игроков. Оставаясь союзником Вашингтона, Эр- Рияд демонстрирует все большее недовольство своим партнером - и в связи с сирийской проблемой, и в связи с ходом переговоров вокруг иранской ядерной программы. Иран, в свою очередь, оставаясь относительно дружественным по отношению к России, все больше тяготеет к восстановлению отношений с Западом. Таким образом, создается возможность для кратковременных ситуативных альянсов - такого себе геополитического адюльтера между Саудовской Аравией и РФ с одной стороны и Ирана и США - с другой. Сам факт такой возможности означает, что монополярный мир окончательно уходит в прошлое.
