Иск с сюрпризами. Почему экономический спор между Чехией и Лихтенштейном всполошил российских пропагандистов

"Лихтенштейн собрался забрать часть территории Чехии"."Лихтенштейн пересмотрел итоги Второй мировой войны". Под такими заголовками вышла в российских СМИ новость о подаче Лихтенштейном иска в ЕСПЧ против Чешской Республики с требованием вернуть принадлежавшую его гражданам земельную собственность: участок леса площадью 600 га недалеко от Ржичан в Средней Чехии. 

При этом, и в формулировке иска, и в комментариях министра иностранных дел Лихтенштейна Катрин Эггенбергер, давшей по этому поводу интервью Financial Times, сделан прозрачный намек на возможный компромисс: "Изъятие без компенсации неприемлемо".

Создание прецедентнов

Иск о возврате леса в районе Ржичан – осторожный пробный шар. Если он будет выигран, это создаст прецедент для восстановления прав на другие объекты, конфискованные у 39 граждан Лихтенштейна правительством Эдварда Бенеша в 1946 году, а также властями Польши в этот же период. В сумме речь идет о примерно 160 тыс. гектаров земли, на которых стоят исторические здания, в частности, замки Леднице и Валтице в Южной Моравии, внесенные с 1996 года в список всемирного наследия ЮНЕСКО и активно посещаемые туристами. К слову, площадь самого Лихтенштейна составляет всего порядка 16 тыс. гектаров.

Но пока это не более чем юридические воздушные замки. Иск в ЕСПЧ касается только 600 га леса, без особых туристических достопримечательностей. Точнее, в ЕСПЧ подана апелляция на решение Конституционного суда Чешской Республики, вынесенное в феврале, с отказом наследникам бывших владельцев леса в признании их прав. Более того, информации о том, принял ли ЕСПЧ иск к рассмотрению тоже пока нет. И Мартин Смолек, замминистра иностранных дел Чехии, уже заявил, что, по мнению его страны, это дело находится вне юрисдикции ЕСПЧ, поскольку затрагивает спор, возникший до появления ​​Европейской конвенции по правам человека.

Но хотя изъятие спорной собственности произошло в 1945-46 годах, в рамках декретов Бенеша о депортации немцев и венгров из Чехословакии, решение КС ЧР, вынесенное в феврале 2020 года, под действие ЕСПЧ подпадает. Это может создать еще один прецедент, позволив вносить под юрисдикцию ЕСПЧ старые случаи нарушения прав человека, через проигранный иск в одном из национальных судов и дальнейшее опротестование этого решения. С учетом же того, что иск Лихтенштейна, вне всякого сомнения, готовился очень тщательно, вероятность его принятия ЕСПЧ велика. Недаром князь-регент Алоиз по одному из образований — корпоративный юрист.

Что до политической составляющей дела – а правоприменительная практика ЕСПЧ чрезвычайно политизирована, впрочем, это относится ко всему международному правосудию — то и она благоприятствует Лихтенштейну. В Европе начался пересмотр не то чтобы итогов Второй Мировой войны, но непререкаемой правоты победителей. Пока, впрочем, по большей части, только России и ее сателлитов, что страшно бесит Кремль. И чехи, снявшие, к огромному неудовольствию Москвы, памятник маршалу Коневу – и тут же вспомнившие о заслугах армии Власова, тоже внесли в этот пересмотр некоторый вклад. Словом, делу, похоже, быть, а если так, то правота истцов из Лихтенштейна будет достаточно очевидна.

Почему очевидна? Здесь тоже все просто, и, одновременно, непросто.

Суть спора

Формальным поводом для изъятия собственности в рамках декретов Бенеша было обвинение ее владельцев в сотрудничестве с нацистами. То есть, хотя декреты о депортации и относились только к немцам и венграм, а с коллаборантами из числа чехов и словаков предполагалось разбираться на месте, их действие распространялось исключительно на лиц, сотрудничавших с оккупантами. На практике же пособниками нацистов были признаны все немцы и венгры. Этот фокус Бенеш провернул за счет признания пособничеством даже факта получения немецкого или венгерского гражданства на всей территории довоенной Чехословакии, без учета того, что этническим венграм и немцам оно присваивалось автоматически, так же, как российское в оккупированном Крыму. Можно ли было отказаться? В теории, как и в Крыму – да, и, как и в Крыму, единичные отказы были. Для этого требовались, во-первых, мотивация, на фоне капитуляции Чехословакии, даже не пытавшейся сопротивляться, а, во-вторых, немалое мужество. Куда большее, чем то, которое проявили в массе своей чехи и словаки, уютно сотрудничавшие с немецкой администрацией Протектората Богемии и Моравии и прекрасно чувствовавшие себя в Первой Словацкой Республике.

Таким образом, Бенеш своими декретами решал три важнейших задачи. Он уводил в тень массовую коллаборацию чехов и словаков, включая соучастие в Холокосте. Между тем, Чехия произвела не менее трети оружия, которым воевал Третий Рейх, а словацкие части воевали на Восточном фронте. Он закрывал вопрос о немецко-венгерском меньшинстве, тяготевшем к Германии и Венгрии. И, наконец, он сплачивал чехов и словаков причастностью к геноциду и к ограблению изгнанных. Геноцид же был налицо: в 1945 — 1946 годах из Чехословакии было депортировано более 3 миллионов человек, около 19 тысяч из которых погибло. Все имущество депортированных досталось отчасти их соседям, отчасти чехословацким властям. Для справки: за конкретные преступления, совершенные в период оккупации, в Чехословакии осудили 46400 человек, из них к смертной казни – 778, включая как чехов со словаками, так и немцев с венграми.

Конечно, сотрудничество немцев и венгров с оккупационными властями носило массовый характер. К примеру, на выборах в декабре 1938 года 97,32% судетских немцев голосовали за НСДАП. Но голосовать за нечто предосудительное и совершать конкретные военные преступления – вещи разные, и здесь уместно еще раз напомнить об оружии, поставленном Рейху чешскими рабочими. Во всяком случае, поддержка оккупантов в рамках голосования за них и экономического сотрудничества с ними не оправдывает жестокостей, допущенных в ходе депортации, таких как Брюннский марш смерти, Устицкий и Пшеровский расстрелы и других. Инициаторами во всех случаях выступали чехи и словаки, и свалить преступления на ужасы советской оккупации не получается никак.

Первоначально чехословацкая позиция сводилась к советской классике "мы/отцы/деды воевали, и нечего бросать тень и катить бочку на этот великий подвиг". В дальнейшем, после краха соцлагеря, чехи и словаки все же высказали раскаяние, хотя и скользкое, больше похожее на перевод стрелок. Это хорошо видно при сравнении версий событий, изложенных в Википедии: русской, английской, чешской и словацкой, а также чешского радио.

О конфискованном имуществе с чехословацкой стороны вообще никто не вспоминал. До настоящего времени чехи и словаки не признают за собой вины за геноцид и отказываются говорить о какой-либо компенсации вообще.

Но при чем здесь граждане Лихтенштейна – нейтрального государства, не признавшего, к слову, учреждения нацистами протектората Богемия и Моравия (в отличие от Швейцарии, с которой Лихтенштейн состоял на тот момент в таможенном союзе) и жертвовавшего деньги Бенешу в бытность его главой правительства в изгнании в Лондоне? Ни при чем — и под декреты Бенеша его граждане, не сотрудничавшие с немцами явно, не попадали. Но против них сработал целый ряд факторов.

- Во-первых, советская оккупационная администрация, твердо державшая курс на включение Чехословакии в сферу своего влияния (по сути, Бенешу просто дали сделать грязную работу, после чего смыли в ходе февральского переворота 1948 года), не желала спотыкаться на каждом шагу о собственность граждан какого-то там княжества-карлика.

- Во-вторых, Москва имела изрядный зуб и на Лихтенштейн, и лично на князя Франца Иосифа II, давшего приют пяти сотням бойцов 1-й Русской национальной армии во главе с Борисом Хольмстон-Смысловским (все население княжества не превышало на тот момент 12 тысяч человек) и отказавшегося выдать их советской стороне – единственный случай в послевоенной Европе. Правда, в дальнейшем советские агитаторы выманили в Австрию примерно половину получивших убежище, пообещав им прощение – но то было их собственное решение.

Всех поверивших советским посулам расстреляли на территории Венгрии. Те же, кто не поддался на уговоры, после двух с половиной лет ожидания в Лихтенштейне, получили возможность уехать в Аргентину.

- В-третьих, лихтенштейнская собственность была весьма жирным куском, и возможность безнаказанно конфисковать ее создала для чехословацких и польских властей нешуточные соблазны.

И тогда Чехословакия, а также и Польша, при прямой поддержке советской администрации, а скорее всего, и подстрекаемые ею, пошли на ряд прямых подлогов, обвинив, среди прочего, Франца Иосифа II в принятии гражданства Третьего рейха.

Феномен Лихтенштейна

История этого крохотного государства весьма занимательна. Семья Лихтенштейн, родом из Нижней Австрии, где она владеет одноименным замком с 1140 года до XIII века и снова с 1807 года, сумела за несколько столетий собрать в собственность многочисленные, но разрозненные земли в Моравии, Нижней Австрии, Силезии и Штирии.

Но Лихтенштейны оставались вассалами Габсбургов. Желая встать с ними вровень, они выкупили два небольших феода, Шелленберг и Вадуц, находившихся под прямой юрисдикцией императора Священной Римской імперии. В 1719 году Карл VI, в знак расположения к "верному слуге, Антону Флориану из Лихтенштейна", издал декрет об объединении Вадуца и Шелленберга, и возведении их в достоинство княжества под названием "Лихтенштейн". Впрочем, князья Лихтенштейны не посещали свое княжество почти сто лет, его приобретение нужно было им исключительно для статуса и для вхождения в Рейхстаг.

После распада Священной Римской Империи в 1806 году, Лихтенштейн, хотя и с трудом, сумел сохранить независимость. С 1815 до 1866 года он был частью Германского союза, затем – снова независимым, хотя и тесно связанным с Австро-Венгрией, поскольку большая часть земель рода Лихтенштейнов находилась на ее территории.

После распада Австро-Венгрии вследствие Первой мировой войны Лихтенштейн заключил таможенный и валютный союз со Швейцарской конфедерацией, окончательно оформившийся к 1924 году. Это позволило ему пережить Вторую мировую, избежав оккупации и сохранив нейтралитет: опасаясь ссоры с Швейцарией, нацисты не решились ввести в него войска.

После войны, в связи с потерей значительной части собственности, княжество пережило непростые времена, но к концу 1970-х успешно освоило роль налогового оффшора. По данным на 2008 год состояние принца Лихтенштейна, Ханса-Адама II, оценивалось в $3,5 млрд., а уровень жизни населения был одним из самых высоких в мире.

В 1990 году Лихтенштейн вступил в ООН, в 1991 году — в Европейскую ассоциацию свободной торговли, в 1995-м — в Европейскую экономическую зону, хотя и использует в качестве валюты не евро, а швейцарский франк. В 2004-м заключил с ЕС договор о расширении Европейской экономической зоны, но его подписание заблокировали Чехия и Словакия, которые отказывались признавать Лихтенштейн государством из-за нерешенных вопросов собственности. Конфликт был кое-как урегулирован только в 2009-м подписанием Лихтенштейном с Чехией, а затем и со Словакией договоров о сотрудничестве, что означало формальное признание. Однако полноценных отношений между странами нет до сих пор. С декабря 2011 года Лихтенштейн вошел в Шенгенскую зону.

Последствия иска и российские страхи

Но вернемся к российской реакции на лихтенштейнский иск: смеси истерики, лжи, нескрываемого злорадства и страха. Истерика и ложь касаются в первую очередь трактовки событий, которые преподносят как попытку оторвать от Чехии часть территории, с упоминанием Мюнхенского соглашения 1938 года и с рассуждениями о пересмотре границ, установившихся после Второй мировой войны, и о том, что "карликовое государство Лихтенштейн хочет увеличиться в десять раз за счет территории Чехии". РБК даже вытащило для этого целых двух "экспертов": "научного сотрудника исторического института в Москве" Сергея Кудряшова и "члена Ассоциации историков Второй мировой войны им. профессора Ржешевского" Дмитрия Суржика.

"В 70-х годах было подписано Хельсинкское мирное соглашение, которое окончательно установило границы в Европе. Его подписали все европейские страны. Это было большое достижение Брежнева. Если к этому возвращаться, мы столкнемся с таким клубком противоречий, что этот вопрос сложно будет отрегулировать, — глубокомысленно вещает Кудряшов.- Если возвращаться назад, полякам захочется Западную Украину и Белоруссию, Львов назад. Как быть с Калининградской областью?".

"В целом территориальные споры не получают развития, потому что, во-первых, за более чем полувековое существование Ялтинско-Потсдамской системы народы сжились, смирились с существующими границами. Во-вторых, все хорошо помнят, что такое пограничные споры на примере Боснийского кризиса 1990—1995 годов", — вторит ему Суржик.

В действительности, ни о каком изменении границ речь не идет. Иск связан с признанием права собственности граждан Лихтенштейна в пределах чешской юрисдикции. Русские "эксперты", как обычно, заврались – впрочем, для того их в "экспертах" и держат.

"Лихтенштейнско-чешский спор напоминает старую и очевидную истину: важнейшими выгодоприобретателями по итогам Второй мировой войны стали страны Восточной Европы, причем их сделал таковыми Советский Союз. Однако их нынешняя политика — как в виде официальных заявлений, так и конкретных действий вроде сноса памятников — обличает ужасы коммунистической оккупации и выступает локомотивом пересмотра итогов войны. Более того, ими достигнут уже немалый прогресс, размывающий в западном общественном мнении незыблемость достигнутого 75 лет назад статус-кво. Вот только восточные европейцы упорно не желают осознавать, что тем самым пилят сук, на котором сидят", — пишет "Взгляд". Попросту говоря, "держитесь ближе к России, пацаны, и никто не отберет у вас то, что мы вместе украли" — что ж, это очень русский подход. Впрочем, как и "эксперты" РБК, автор "Взгляда", некий Евгений Крутиков, проговаривается о российских страхах: "Удастся ли им когда-либо добиться мечтаемых компенсаций-контрибуций с России — большой вопрос". "А начать можно будет даже не с передела межгосударственных границ (дело это слишком сложное и деликатное), а с конкретных случаев восстановления нарушенной справедливости со стороны государства в отношении частных лиц", — продолжает он.

Право, лучше и не скажешь. Но каковы же на самом деле возможные последствия иска, если он будет принять ЕСПЧ и выигран Лихтенштейном?

Что касается собственно иска, то ничего особенного не будет. Лихтенштейн уже дал понять, что претендует не на возврат собственности, а на справедливую компенсацию. Ее размер и форма не имеют принципиального значения. "Окончательный приговор суда может очистить наши отношения с Лихтенштейном от этой исторической проблемы", — уже заявила пресс-секретарь МИД Чехии Зузана Штихова.

Правда, в случае проигрыша дела, Лихтенштейн, безусловно, не смирится и продолжит попытки. Династия возрастом в 800 лет умеет ждать, и мыслит не десятилетиями, а веками. Для нее это вопрос не столько денег, сколько принципа, в той же мере, как была вопросом принципа невыдача Советам 500 русских, хотя их содержание стало тяжким бременем для не жировавшего до войны и обедневшего из-за нее Лихтенштейна. Но этот эпизод вошел в национальную мифологию как подвиг и был увековечен в виде памятника в деревне Хинтершелленберг, в 100 метрах от границы с Австрией, около таверны "Wirtschaft Zum Löwen" в которой шли переговоры с Хольмстон-Смысловским. Надпись на памятнике длинная, но ключевая фраза в ней звучит так: "Лихтенштейн стал единственным государством, противостоявшим советским требованиям об экстрадиции".

А вот прецеденты по иску, когда и если они будут созданы, станут инструментами для восстановления справедливости в тех местах и случаях, где и когда она была попрана победителями по праву сильного. Из множества шкафов полезут крайне неприятные и постыдные скелеты, и больше всего таких скелетов окажется связано с Россией. Кстати, а что там, в самом деле, с Калининградской областью, бывшей Восточной Пруссией? Ее статус подтвержден рядом международных соглашений, в том числе многосторонних, но все они являются следствием Потсдамского договора, одобрившего среди прочего депортации коренного немецкого населения.

А после Восточной Пруссии дело, глядишь, дойдет и до Крыма. Кстати, за выселение, в том числе и жесткое, немцев, не живших на спорных территориях до их оккупации, а понаехавших из Германии для колонизации завоеванного, никто ни чехам, ни полякам, не предъявляет никаких претензий. Вероятно, так же будет и в освобожденном Крыму.