Как посадить Трампа. Сумеют ли демократы расколоть республиканцев?

Обыски во флоридской резиденции Дональда Трампа, поместье Мар-а-Лаго, прошедшие 8 августа, и последовавшие за ними события, включая предъявленные Рудольфу Джулиани обвинения, вывели конфликт вокруг экс-президента и вероятного кандидата в президенты США от Республиканской партии на выборах 2024 года на принципиально новый уровень.

Конечно, Трамп и его окружение находились под следствием фактически с момента въезда в Белый дом. Но по результатам обысков Трампу инкриминируют более серьезные обвинения, чем когда-либо ранее: препятствование правосудию, незаконное сокрытие документов и незаконное получение конфиденциальной информации. Для оценки масштаба: ровно такие же обвинения, были выдвинуты против Сноудена. То, что в ходе обыска у Трампа был изъят паспорт, тоже заставляет вспомнить о Сноудене, застрявшем, после аннулирования паспорта, в транзитной зоне аэропорта "Шереметьево".

По факту, Трампа обвинили в шпионаже, хотя и с многочисленными оговорками. О прямом намерении торговать государственными секретами речи нет, но незаконное хранение секретных документов создавало такую возможность.

Кроме того, продолжаются старые расследования различных эпизодов деятельности Трампа: его роли в захвате Капитолия 6 января 2021 г.; причастности к схемам с подставными избирателями, и к давлению на власти штатов; наконец, гражданское дело о бизнесе Трампа — Trump Organization. 

Хотя никакие обвинения в отсутствии судебного приговора не помешают Трампу баллотироваться на выборах 2024 года, они формируют расклад симпатий и антипатий по отношению к нему. А это прямо влияет на электоральное положение Республиканской партии, как в нынешнем, так и в 2024 году.

Глобальный избирательный конфликт

Речь идет о т.н. "промежуточных выборах", определяющих позиции действующего президента во второй половине его срока. Процедура эта рутинная, но обстоятельства выборов 2022 года таковы, что речь может пойти о полной перекройке политического поля. Причем, как уже очевидно, эта перекройка ослабит позиции Демократической партии.

В обычной ситуации в этом тоже не было бы катастрофы. Американская двухпартийная система как раз и заточена на колебания между демократами и республиканцами. Хотя такой метроном способен доставить неудобства отдельным политикам, он успешно стабилизирует сложную, снабженную множеством взаимосвязей, сдержек и противовесов, систему управления американской конфедерацией. Напомню, что США – это конфедерация, с урезанными правами выхода из нее, на что требуется разрешение всех остальных членов. А штаты, то есть "states" – отдельные государства в ее составе.

Но ситуация 2022 года не вписывается в штатные рамки, задуманные создателями американской политической системы. Она переживает кризис, который ослабил барьеры на входе, и привел в Белый дом антисистемную фигуру Дональда Трампа. Правда, барьеры еще кое-как работают, и потому Трамп прошел в Белый дом с трудом, после серии неудачных попыток, и только на один срок вместо традиционных двух. Но он сохранил при этом решающее влияние в Республиканской партии, сделав ее, по сути, Партией Трампа. Для кого-то это вопрос совпадения во взглядах и личных симпатий, для кого-то — расчета и бизнеса, а кто-то внутри партии с Трампом жестко конфликтует, но равнодействующая всего этого именно такова.

Такое превращение Республиканской партии в партию одного человека совпало с циклом смены власти, с демократической на республиканскую, рутинно обусловленным тем, что критики действующей власти всегда получают некоторое преимущество.

Выборы 2022 года пройдут в единый для всех штатов США день: вторник, 8 ноября. Будут переизбраны полный состав Палаты представителей (435 конгрессменов), 35 из 100 сенаторов, губернаторы 36 штатов из 50, и трех территорий, генеральные прокуроры в 33 штатах, и в федеральном округе Колумбия, государственные секретари в 27 штатах и государственные казначеи в 28. Также пройдут выборы в законодательные органы 46 штатов, а в Канзасе, Калифорнии и Тенесси пройдут референдумы. В первых двух штатах – о праве на аборты, а в Тенесси – об ограничении прав профсоюзов.

Это будут первые выборы, проведенные по новым избирательным округам, перераспределенным после переписи населения в 2020 году, что вносит в них дополнительный элемент непредсказуемости. Но общая тенденция 2022 года, тем не менее, налицо: республиканцы имеют электоральное преимущество. Джо Байдену во второй половине срока придется договариваться с республиканским большинством в Конгрессе. А за этим большинством будет стоять Дональд Трамп, не испытывающий ни к Байдену лично, ни к его окружению никаких добрых чувств, и намеренный вернуться в Белый дом в 2024 году.

Помимо внутриамериканской составляющей, конфликт между демократами и Трампом носит также глобальный характер. Мир вырос из старых форм и рамок, и находится сейчас в системном кризисе роста. А всякий рост несет с собой массу новых рисков, что подтвердит любой родитель детей, вошедших в подростковый возраст.

Что до нынешнего кризиса, то он чреват, среди прочего, ослаблением государств в пользу ТНК, и попытками конструирования антизападной "многополярности мира", которые предпринимают архаичные режимы, получившие доступ к передовым западным технологиям. Все это, вместе взятое, грозит неприятными последствиями, в частности:

• Противостоянием между группой технологически развитых стран и группой стран – поставщиков критически важного сырья. В последнюю как раз и войдут архаичные режимы, которые укрепятся и закостенеют в рамках этой биполярности. Но разрыв между технологиями и источниками сырья выгоден ТНК, укрепляя их положение, так что у антидемократических стран есть в этом вопросе серьезные союзники.
• Дальнейшей утечкой технологий в слаборазвитые антидемократические страны, что усугубит их противостояние с Западом, и повысит риск очередной мировой войны, и так запредельно большой.
• Архаизацией и деградацией западной группы развитых стран, и, вследствие этого — общемировым экономическим кризисом. Общемировой кризис неизбежен в любом случае, но деградация Запада способна усугубить его продолжительность и последствия.

Альтернативный хороший сценарий в рамках возможного видится в виде компромисса между развитыми странами Запада и ТНК, и их совместными действиями по технологической изоляции, разобщению и демилитаризации антидемократического блока стран, с введением, в перспективе, жесткого финансового контроля над продажей сырья, и частично — внешнего управления. Но реализация такого сценария требует выверенной игры на глобальном поле. А Партия Трампа стоит на изоляционистских позициях, и оттого неспособна эффективно противостоять консолидации и усилению антизападного сырьевого блока.

С точки зрения американского избирателя

Средний потребитель контента, что в США, что в Украине, что где угодно еще, зачастую уже имеет сложившееся мнение: он либо за Трампа, либо против. Изменить его позиции достаточно сложно. В опросах, предшествовавших по времени обыску в Мар-а-Лаго с симпатией к Трампу относились 81% опрошенных, считавших себя республиканцами, и 41% в целом. Цифры после обысков отличались незначительно. Для сравнения: до штурма Капитолия Трампу симпатизировали 90% республиканцев и 44% опрошенных в целом, после — 85% и 41% соответственно.

Это означает, что обыски, которые в теории могли бы уронить рейтинг Трампа и воспрепятствовать ему баллотироваться в президенты в 2024 году, дали обратный эффект, сплотив его сторонников. С их точки зрения администрация Байдена прошла 8 августа 2022 года точку невозврата: "мы легли спать в Америке, а проснулись в Венесуэле, или на Кубе, или в путинской России", – эта цитата одного из комментаторов разошлась по чатам и соцсетям запредельно широко. Тезис об искусственности дела и шаткости позиций обвинения становится все популярнее, укрепляя веру в Трампа. Между тем, реальность такова, что, не беря в расчет чисто гангстерские методы, есть только один способ не допустить Трампа до выборов 2024 – провалить его на праймериз. Иных вариантов нет — особенности американского судопроизводства таковы, что довести до финиша любое дело против Трампа до выборов 2024 года невозможно, и еще не факт, что обвинения не развалятся вообще. Иными словами, хотя атака на Трампа порождена политической целесообразностью, с формально-юридической точки зрения она крайне сомнительна. Этот признают даже эксперты-демократы. Правда, они обвиняют республиканцев в том, что тем "удалось подорвать доверие к системе правосудия и к ФБР", но суть дела от такой формулировки не меняется.

"Мы явились свидетелями самой агрессивной акции правоохранительных органов, которая когда-либо была инициирована против бывшего американского президента за два с половиной века существования США", — вот еще цитата, получившая широкое хождение.

Есть ли у Трампа оппоненты внутри Республиканской партии, способные выстроить адекватную глобальным вызовам внешнюю политику, вернув размах метронома "республиканцы – демократы" в рамки, задуманные его конструкторами? Есть: это Лиз Чейни. Но Чейни только что провалилась на праймериз в Палату представителей от штата Вайоминг, причем, именно и только потому, что находится в жесткой оппозиции к Трапму внутри его партии. Будь это не так, ее победа была бы гарантирована. Правда, Чейни уже заявила о готовности баллотироваться на президентских выборах. Но на внутрипартийных праймериз у нее нет шансов против Трампа, и трудно себе представить, что же должно произойти, чтобы эти шансы появились. Не потому, что Чейни — слабый политик, а, потому, что позиции Трампа сильны. А сильны они в силу того, что понятны рядовому избирателю, живущему на свой заработок, а не на социальное пособие. Такой избиратель отлично разбирается в том, какая власть увеличит ему налоги, чтобы содержать на пособие тех, кто не может или не хочет работать, и одновременно далек от внешнеполитических проблем. Конечно, американцы традиционно не любят тиранов, но далекие тирании довольно абстрактны, а социально-бюджетная политика – вещь конкретная. При этом, такой избиратель – еще не Трампа, а просто не сделавший пока выбор, не сможет просчитать отдаленные эффекты практического трампизма. Он не глупец, не невежа, а ответственный гражданин, с приемлемым уровнем образования — но не разбирается в далеких от его профессии проблемах достаточно глубоко.

Иными словами, шансы Трампа быть избранным в 2024 году от усиления давления на него со стороны ФБР пока, по меньшей мере, не снижаются. Шансы же Байдена получить неудобные для него Конгресс плюс законодательные собрания штатов близки к 100%. И за спиной этих ветвей власти будет вырисовываться недружественная ему фигура Трампа.

Возможные шаги Байдена и Трампа

Положение усугубляется преклонным возрастом Байдена и его непростым состоянием здоровья. Оставляя в стороне инсинуации в кремлевском стиле о слабой дееспособности действующего президента США, приходится, тем не менее, признать, что, оставаясь опытным и эффективным политиком, Байден работает на пределе своего ресурса. Нет гарантии, что он сможет баллотироваться на выборах 2024. А, если не он, то кто тогда?

Очевидной замены Байдену нет — общее постарение политиков первого ряда стало проблемой Демократической партии. Республиканской, впрочем, тоже, но там царит Трамп, которому к выборам 2024 года будет 78 лет. А Байден на 4 года, ровно на один президентский срок, старше Трампа, и ему будет уже 82.

И, даже если Байден подойдет к новым выборам в наилучшей форме, шансы Трампа все равно будут велики. И есть большая вероятность, что он их повысит, раскачав имидж преследуемого антидемократической властью, и попытавшись, опираясь на большинство в Конгрессе и заксобраниях штатов, расшатать систему непрямого голосования.

Конечно, полностью сломать ее за столь короткий срок у Трампа явно не получится. Но, используя, как предлог, новую нарезку округов, и посеяв сомнения в эффективности непрямой системы, он сможет попробовать урезать голосование по почте, многом предопределившее победу Байдена.

Что может противопоставить этому Байден? Видны следующие варианты.

Первый: теневая поддержка Лиз Чейни. Но в случае утечки это чревато большим скандалом, с помощью которого Трамп добьет Чейни, и поднимет свой рейтинг. А, еще, сколько Чейни не надувай, у Трампа в обозримом будущем рейтинг все равно будет больше.

Второе: расколоть Республиканскую партию, и вывести на выборы третью силу, способную полноценно выдвинуть кандидата в президенты. Эту идею, в виде проекта широкой политической платформы "Вперед", которая "должна объединить конструктивные элементы политического спектра и перерасти в новую партию" если уж "нынешние не способны преодолеть политический экстремизм, раздирающий страну", сейчас продвигают ее инициаторы: республиканцы Дэвид Джолли и Кристин Тодд Уитман, и демократ Эндрю Янг.

Провести кандидата от "Вперед" в Белый Дом едва ли будет возможно, а вот разорвать республиканский электорат уже можно попробовать. Демократы, правда, тоже рискуют что-то потерять, но, учитывая особенности их электората, едва ли такие потери будут велики. Впрочем, демократов более или менее устроит не только победитель от "Вперед", но даже Лиз Чейни. Их не устраивает только Дональд Трамп, и его трампизм.

В целом, идею "Вперед" американские избиратели встретили благосклонно: опрос Gallup в начале года показал, что появление третьей партии одобряют 70% независимых, 63% республиканцев и 46% демократов. Правда, сыграть в третью силу, действуя на опережение и рассчитав все так, чтобы удар пришелся по демократам, может и сам Трамп. А, если его позиции внутри Республиканской партии будут подорваны, что, впрочем, маловероятно, то и возглавить эту силу. 

Наконец, можно попытаться сбить популярность республиканцев, втянув их в дискуссию по проигрышному для них вопросу. Таким вопросом стало право на аборт.

Дискуссия вокруг него возникла после того, как Верховный суд отменил 24 июня свое решение 1973 года по делу "Роу против Уэйда", закреплявшее право на аборт на федеральном уровне. Это оставило вопрос об абортах на усмотрение отдельных штатов, где немедленно начались кампании за их ограничение или запрет. При этом, республиканцы, исходя из особенностей своего базового электората, зачастую вынуждены поддерживать такие ограничения, что может оттолкнуть от них часть колеблющихся. Это, пожалуй, самый реалистичный способ укрепить позиции Демократической партии к выборам 2024 года. Но шансы на победу Трампа все равно будут велики.