Кто третий? Что стоит за информацией о поставках иранских беспилотников в Россию
Вероятная сделка с поставкой иранских дронов России может быть частью пазла, который выходит далеко за пределы российской агрессии против Украины
Советник по национальной безопасности президента США Джейк Салливан заявил, что Иран предположительно готовится передать России несколько сотен дронов, причем некоторое количество из них – с ударными возможностями. К тому же, по его словам, США получили информацию, указывающую, что Иран готовится к обучению российских солдат пользоваться этими беспилотниками.
С одной стороны, это заявление стало очередным свидетельством того, что ВС РФ остро не хватает БПЛА в войне против Украины. Кстати, ранее неоднократно сообщалось, что россияне применяют даже беспилотники МЧС, а также коммерческие дроны китайского производства (как, впрочем, и ВСУ).
С другой стороны, систематические отказы Пекина помогать Кремлю оружием, и – шире – попытки КНР дистанцироваться от России в вопросе агрессии против Украины вплоть до отказа Си Цзиньпина посетить Москву, а также молчаливая поддержка ключевых санкций против РФ создали крайне неблагоприятный фон для попыток коммуникационной команды Путина отрицать факт международной изоляции его режима со стороны серьезных игроков. Тем более неблагоприятный, что на недавней встрече министров G20 Сергея Лаврова публично унизили коллективным бойкотом, закрыв тему участия Путина в саммите "Двадцатки". Лукашенкова Беларусь на роль союзника никак не тянет – это лишенный субъектности сателлит, остальные члены ОДКБ отказались поддерживать российскую агрессию против Украины, причем президент Казахстана Касим-Жомарт Токаев отважился на откровенную конфронтацию с Путиным. В этих обстоятельствах наличие субъектного и добровольного союзника для Москвы крайне важно. А военно-техническая помощь от этого союзника, пусть даже символическая, станет мощным фактором внутренней пропаганды.
Однако проблема более широкая – и выступает далеко за пределы контекста российской агрессии против Украины. Информация, на которую ссылается Салливан, может означать, что Россия и Иран сняли все конфликтные моменты по Сирии – и вышли на новый уровень партнерства. В частности, можно предположить, что Москва отказывается от претензий на зону влияния, ограничиваясь "демонстрацией флага" в стратегически важных локациях типа Хмеймима и Тартуса в обмен на определенные услуги со стороны Тегерана и гарантии номинального сохранения режима Башара Асада. Радикальное сокращение российского контингента в Сирии в апреле-мае может свидетельствовать о таком соглашении. Не исключено также, что осваивать иранские беспилотники россияне будут там же, тем более что условия обучения, что называется, максимально приближены к боевым.
Здесь зададимся вопросом: "Для чего Салливан озвучил эту информацию?". Вариантов два – это вброс или игра на опережение. Сделка может и не состояться, но в контексте последних событий это заявление может означать подготовку США к новому раунду давления на Тегеран – и нового витка игры на сдерживание Китая. Здесь следует упомянуть вот о чем. Во-первых, на следующей неделе Путин должен отправиться в Тегеран. Заявленная повестка дня – "углубление экономического сотрудничества". Мол, в условиях ужесточения западных санкций Россия заинтересована в развитии связей с Ираном. Оно, конечно, да – хотя речь идет об обмене опытом жизни под санкциями и их обходе. Особенно в том, что касается схем контрабанды энергоносителей. Однако здесь может быть и другое измерение, возвращающее нас к началу – к БПЛА. Дело в том, что иранское "импортозамещение", как и российское, в значительной степени опирается на Китай, и многие образцы иранских вооружений имеют именно китайское происхождение – хотя бы их производство и было локализовано. Поэтому нельзя исключить, что "дроновый" контракт станет либо началом, либо прикрытием для поставок китайской техники или запчастей в РФ. Иран в таком случае может выступать как простым посредником, так и промежуточным производителем, работающим на нужды российского ВПК.
Еще одно измерение, непосредственно с этим связанное, — предстоящее изменение статуса Ирана в рамках Шанхайской организации сотрудничества. На сентябрьском саммите Иран, ныне наблюдатель, станет ее полноправным членом. Это решение было принято еще в прошлом году. Среди прочего, это свидетельство смены Пекином ожиданий от организации. Москва пыталась соперничать с ним за лидерство в ней с самого основания, продвигая нарратив антизападного блока. Пекин же рассчитывал на получение от ШОС чисто экономической выгоды, видя в ней далекий аналог ЕС – как таможенного союза и общего рынка. И это долгое время было препятствием для вступления в организацию Ирана – даже тогда, когда к ней присоединилась Индия. Обострение ситуации вокруг ядерной программы Тегерана в Пекине считали нежелательным фактором, который и указывает на блоковость объединения и может ухудшить важные для Китая и Индии отношения с Европой и США. Однако теперь ситуация, похоже, изменилась. Китай, который в течение последнего года сам систематически шел на обострение – в частности, в вопросе Тайваня – теперь не видит в этом проблемы. Похоже, не сильно переживает и Индия, которая получает доступ к дешевым углеводородам, уходящим с западных рынков.
Это, в свою очередь, развязывает руки и самому Ирану. Здесь следует отметить, что Иран не сумел объяснить МАГАТЭ следы урана, обнаруженные на нескольких объектах, в результате чего Совет управляющих организации, состоящей из 35 стран, принял резолюцию США, Франции, Британии и Германии с критикой этой несостоятельности. В ответ Тегеран сразу сообщил агентству, что планирует демонтировать его контрольную аппаратуру, включая 27 камер, которые являются "почти всем" дополнительным оборудованием для мониторинга, установленным в соответствии с соглашением 2015 года. Таким образом, возврат к заключенному тогда соглашению по иранской ядерной программе может оказаться невозможным. Ситуация настолько серьезна, что буквально накануне заявления Салливана о незапланированном визите в Тегеран заявил Высокий представитель ЕС Жозеп Боррель. Он должен посетить Иран 24-25 июля в рамках текущих усилий по возвращению к полному выполнению Совместного всеобъемлющего плана действий, известного как ядерное соглашение с Ираном. То есть Боррель будет в Тегеране через считанные дни после Путина – если его примут.
Учитывая все изложенное, похоже на то, что потенциальная "дроновая" сделка Ирана с Россией вписывается в общий контекст соперничества Востока и Запада – и выглядит как попытка обратить в политический капитал "золотую акцию" страной, официально признанной спонсором терроризма. Вопрос, приблизит ли это к тому же статусу российский режим – и попытается ли Китай воспользоваться обоими режимами в качестве своих прокси в противостоянии с США.
