Профукали Ближний Восток. Как Китай, Россия и Иран делят "наследство" США
Фактическое бегство Соединенных Штатов из Сирии - всячески, разумеется, полируемое символическими мелочами вроде патрулирования американской бронетехникой ряда нефтяных месторождений - со всей неизбежностью ставит вопрос об изменении стратегической ситуации на Ближнем Востоке. И здесь необходимо брать в расчет не только сам по себе рваный и непоследовательный характер политики нынешнего Белого дома в регионе, но и другие факторы.
Во-первых, частично предсказуемо, но и после вторых досрочных выборов Биньямину Нетаньяху не удалось сформировать в Кнессете коалицию большинства - примерно такие же шансы на это и у его ключевого конкурента Бенни Ганца, разве что потрепанный в нескольких избирательных кампаниях "Ликуд" треснет и расколется. Премьеру есть что терять - только нынешняя должность позволяет ему отмахиваться от уголовного преследования, простой министр или депутат по израильским законам подобной неприкосновенностью не обладает.
Нынешняя же внутренняя израильская повестка дня в особенности важна сегодня тем, что Тегеран небезосновательно считает себя победившей стороной в сирийской войне, в связи с чем он резко повысил градус заявлений, содержащих угрозы уничтожения Израиля. Что, естественно, мобилизует израильское общество даже жестче обычного. Но налицо обнаруживается определенный кризис лидерства, ведь, с одной стороны, Нетаньяху за десять лет банально надоел, и это избиратель демонстрирует упорно, не давая "Ликуду" не то что большинства, но даже и первого места. А с другой стороны, кроме Нетаньяху, преследуемого по разным вопросам прокурорскими гончими, в условиях потенциального столкновения с Ираном, а точнее, возникновения необходимости нанесения превентивного удара, - никого на израильском политическом Олимпе сегодня не просматривается.
Поэтому если дело дойдет до третьих досрочных выборов, а их вероятность остается высокой, то происходить они будут именно в такой атмосфере алармизма и истерики (собственно, локальные обострения теоретически могут помочь Нетаньяху удержаться у власти).
В этом смысле, во-вторых, не лишним представляется отслеживать происходящее в Ливане, где идут самые крупные за последние десять лет протесты против правительства, в которое существенным образом входит считающаяся во многих странах террористической организацией "Хезболла". Ведь Ливан, отметим, рассматривается Ираном как антиизраильский плацдарм, а контроль над частью Сирии предоставляет Тегерану сегодня возможность "нависать" над Израилем едва ли не со всех значимых направлений.
При этом, в-третьих, Россия пытается одновременно оставаться в разных плоскостях и сегментах союзником как Ирана, так и Израиля, а также важным политико-экономическим партнером Турции, в то же время прощупывая на предмет сотрудничества Саудовскую Аравию, а также инвестиционные возможности Катара и ОАЭ. Растяжение, конечно, совершенно акробатическое, но, тем не менее, кубышка в полтриллиона долларов и генерируемые Америкой хаос и вакуум в регионе дают Кремлю поле для маневра на Ближнем Востоке, а также время.
В-четвертых, при всей трагикомической специфике африканской политики РФ - она явно сопрягается с ближневосточной в силу существования пусть и не слишком надежного географического моста через Судан, Южный Судан и Ливию. В африканской экспансии России, конечно, немало анекдотичного. Например, намерение продать в Замбию самолет Sukhoi SuperJet 100 (SSJ-100) натолкнулось на неожиданное препятствие. Как заявил агентству ТАСС министр промышленности и торговли Денис Мантуров, в Замбии, кроме аванса, не нашлось средств на финансирование этого самолета, поэтому контракт находится в замороженном состоянии. Причем сам лайнер предполагалось строить в эксклюзивной версии - вероятно, для местного президента.
Тем не менее, как бы ни смеялись над потугами Москвы сравниться с Пекином, Брюсселем и Вашингтоном, ряд потенциально серьезных сделок на сочинском африканском саммите все-таки был подписан. Так, ВЭБ РФ, Российский экспортный центр, Сбербанк и компания Gemcorp Capital LLP подписали рамочное соглашение о создании механизма финансирования торговли между Россией и странами Африки на сумму $5 млрд. "Трансмашхолдинг" заключил соглашение с Египетскими национальными железными дорогами о поставке 1300 пассажирских вагонов на сумму более €1 млрд. Первые поставки должны пойти уже в декабре.
Соглашение, стоит обратить внимание, подразумевает сборку вагонов из российских деталей на территории Венгрии. А финансирование этого проекта взял на себя венгерский Hungarian Export-Import Bank Plc. "Уралхим" и Grupo Opaia SA подписали меморандум о строительстве завода карбамида в Анголе стоимостью более $1 млрд. Проект предполагает и строительство портовой инфраструктуры. Российское предприятие будет отвечать за все вопросы, связанные с проектированием и технологиями производства, Opaia - за реализацию удобрений и их распространение в государственных хозяйствах страны.
Даже само по себе появление на повестке дня подобных меморандумов с цифрами - это крупнейший провал западной политики на Большом Ближнем Востоке и в Африке, даже если не считать нынешнюю западную внешнюю политику чем-то целостным. Иными словами, если бы в Вашингтоне не находилось у власти настолько безголовое руководство, как сегодня, всем этим поползновениям осуществлялось бы некое комплексное, системное противодействие, но его, очевидно, просто нет. Полный развал Госдепа, который скоро окажется без послов и ближайшие месяцы своего существования проведет в кабинетах следователей, весьма симптоматичен.
Что заставляет задуматься о роли Китая, который собирается на Большой Ближний Восток через Пакистан и все тот же Иран, а в Африке представлен, так или иначе, помасштабнее, нежели на данный момент Россия. Имеет ли для Китая смысл заполнять сложившийся вакуум в регионе - понимаемом как узко, так и широко? Несомненно, да - к меньшей осторожности Пекин подвигает как нелепая антикитайская кампания Трампа, так и вызов со стороны исламского фундаментализма, набирающий силу из обсуждаемого региона, а также полный провал европейской политики на Ближнем Востоке и, частично, на севере Африки.
Наконец, в-пятых, проблема ухода США проецируется на весь традиционно понимаемый Запад - по сути, та же Франция всего лишь держится за свои позиции в Африке (и все менее заметно в осязаемо европеизированном Ливане). Но удержит ли она их теперь, после прекраснодушных заявлений Макрона о конце эры колониализма и начале эпохи равноправного сотрудничества?
Что касается Великобритании, то она продолжает оставаться парализованной склерозом Брекзита. Будем надеяться, что не намертво и не навсегда, и в следующем году можно будет ожидать возвращения Лондона на глобальную политическую арену.
В свою очередь Германия намертво связана с Турцией, от которой стала зависеть в силу "миграционного менеджмента" Эрдогана, в определенной степени эффективного. Причем рано или поздно, с оглядкой на результаты земельных выборов, сложившаяся ситуация приведет к власти в Германии правых радикалов-изоляционистов, что вполне соответствует интересам Анкары, строящей собственную зону влияния и агрессивно отвечающей на моральные увещевания и экономические угрозы со стороны Берлина.
Из всего вышесказанного как минимум следует, что созданный недалекими решениями американского президента вакуум власти на Ближнем Востоке теперь вряд ли сможет комфортно разрешиться разделом на зоны влияния Турции, Ирана и Саудовской Аравии. Хотя бы потому, что существует израильская дилемма безопасности и выстраивание своих конфигураций Китаем и Россией на фоне объективного усиления (возможно, кратковременного) Ирана.
При этом каких-то изменений в политике США и Великобритании как в целом, так и в регионе придется ждать самое малое год-два. А в нынешнем темпе исторического времени 12-24 месяца можно спокойно конвертировать в три-пять лет по "старому курсу" эпохи стабильности мирового порядка.
