Гонконг не простил Китаю кризиса
Все потрясения Гонконга после присоединения к Китаю, кроме разве что Азиатского экономического кризиса и эпидемии атипичной пневмонии, - следствие стремления Пекина отнять у него особый статус и "унитаризировать" государство. Нынешние волнения не стали исключением. Их репетиции проходили в 2002-2005 гг., причем главная их причина оставалась постоянной: непреодолимый конфликт между коммунистической командной и демократической избирательной системой государственного управления. Местные власти сохраняют суверенитет во всех делах Особого административного района (ОАР) за исключением обороны и внешней политики. Руководство КНР худо-бедно обходило это неудобство, благо оно может влиять на избрание части состава Законодательного собрания, а также Комитета по выборам главного министра Администрации Гонконга.
Однако местное общество, более политически активное, нежели на материке, последовательно боролось за реформу избирательной системы. К примеру, полумиллионные демонстрации с требованием прямых выборов проходили еще в 2005 г. Тогда, впрочем, Пекин откупился отставкой "слишком прокитайского" главного министра - миллиардера Дун Цзяньхуа. Его зам Дональд Цанг не только досидел срок своего предшественника, но и в отсутствие сколько-нибудь серьезных конкурентов автоматически переизбирался дважды подряд. Сменщик Цанга, нынешний глава Гонконга Лян Чжэньин, не пользуется такой харизмой и может, по крайней мере гипотетически, повторить путь Цзяньхуа.
ни пойти на компромисс с протестующими оно не может это будет трактоваться как слабость. Гонконг же слишком развит и слишком внедрен в мировую финансовую систему, чтобы беспрекословно капитулировать перед Пекином
Однако в этот раз загубленная карьера Чжэньина вряд ли удовлетворит протестующих. Манифестации с требованием прямых выборов-2017 прошли еще в июле - аккурат в годовщину передачи Гонконга КНР. В августе китайский парламент вроде бы "услышал Гонконг" - при условии, что список будет ограничен тремя кандидатурами, согласованными с Пекином. Такое явное мошенничество вызвало нынешний взрыв. И это, пожалуй, главное сходство между киевским и гонконгским Майданами.
Остальное - разгон студентов, лавина протестов, самоорганизация через социальные сети, баррикады, маски и каски - подобия вторичные, вызванные сходством стоящих перед протестующими задач. Точно так же Антимайдан из гастарбайтеров и привлечение "титушек" к разгону демонстраций обусловлены сходством проблем режима. Жесткий силовой сценарий неприемлем: слишком уж дорого обходится память о крови на площади Тяньаньмэнь, вот и приходится обращаться за помощью к триадам. Протестующим тоже непросто: угрожать захватом административных зданий можно сколько угодно, но реализация ультиматума сразу же сделает их недоговороспособными в глазах Пекина.
Впрочем, проблема куда шире. Китайское руководство оказалось в очень щекотливой ситуации: ни пересмотреть решение парламента, ни пойти на компромисс с протестующими оно не может - это будет трактоваться как слабость. Гонконг же слишком развит и слишком внедрен в мировую финансовую систему, чтобы беспрекословно капитулировать перед Пекином. Протесты уже сказываются на второй после токийской крупнейшей фондовой бирже в Азии (общая капитализация почти $2,7 трлн), и если решение не будет найдено в ближайшее время, то это сулит немалые убытки для китайской экономики. Но это еще полбеды.
Снижение темпов экспорта - кстати, как и везде в промышленном мире - привело к стагнации доходов среднего класса. И Сянган просто оказался той точкой, с которой начался протестный разрыв в китайском обществе. В то же время Гонконг для КНР - угроза того же порядка, что Украина - для РФ. И Поднебесная, и Россия стоят перед похожими вызовами: зависимость от внешних рынков, коррупция, раздробленность, дисбаланс в развитии регионов, демографический кризис. Все это создает серьезное внутреннее напряжение, купировать которое становится все сложнее.
И Пекин, и Москва стремятся не допустить губительной для властной вертикали цветной революции на своей территории. Иными словами, они "всего лишь" обороняются от давления Запада в самом широком смысле. Это, в частности, означает, что в случае даже тени возможности того, что протесты перекинутся на материк, они будут подавлены максимально жестко.
Легкость, с которой Пекин идет на нарушение международного договора относительно принципов управления Сянганом, вызывает опасения, что он так же, как и Москва, готов пренебречь и любыми другими соглашениями. Параллель с Крымом налицо. И вовсе не случайно западный альянс начал рассматривать пусть и слабую, противоречивую, но связку КНР-РФ как проблему. В частности, заместитель главы Пентагона Роберт Ворк заявил на днях, что Америка должна выработать собственную стратегию в Азиатско-Тихоокеанском регионе и подготовиться к возможным вызовам со стороны Китая и России. По его словам, США должны убедиться, что действия Москвы и Пекина не будут "сопровождаться применением силы и требовать от США военного ответа". По мнению замглавы Пентагона, обе страны не прочь переиграть "некоторые аспекты мирового порядка", сложившегося после Второй мировой войны. Ворк напомнил, что США намерены вести прежде всего дипломатическую работу, однако готовы жестко реагировать в случае появления угрозы для Америки и ее союзников.
К слову, следом за этим заявлением Вашингтон снял 40-летнее эмбарго на поставки оружия Вьетнаму - не только воевавшему с Китаем, но до сих пор имеющему спор с ним за Парасельские острова. Последние сомнения относительно смысла этого шага развеивает номенклатура вооружений, на которые сняты ограничения. Судя по заявлениям Госдепа, речь может идти о сторожевых кораблях и комплексах береговой обороны. На этом фоне сообщения о том, что Япония запустила программу реформирования обороны, также нельзя считать простым совпадением.
Таким образом, обращение госсекретаря США Джона Керри к главе китайского МИДа Ван И проявить сдержанность в отношении гонконгских протестов следует трактовать не как вмешательство во внутренние дела Китая, а как призыв не искать выхода из внутренних проблем по российскому образцу - например, маленькой победоносной войны ради сплочения нации. Тем более что еще остается шанс, что и нынешние акции в Гонконге "рассосутся" с минимальным ущербом для авторитета Пекина, как и все предыдущие.
Одна страна - две системы
Эпопея с поглощением мощной коммунистической державой маленького, но экономически и технологически развитого островного государства, чей успех зиждется на принципах свободного рынка, - это реальная история Гонконга после 1997 г., когда Лондон вернул анклав под суверенитет Китая. Даже провозглашенный Дэн Сяопином принцип "Одна страна - две системы", легший в основу этого компромисса (и аналогичного - с Португалией в отношении Макао), звучит как эхо "идеи общей судьбы". Эхо, впрочем, искаженное: творец модернизации КНР согласился на протяжении полувека не менять сложившуюся за 99 лет британского владычества политическую и экономическую систему Гонконга (он же Сянган). Юридическим закреплением этого согласия стала совместная британско-китайская декларация и Основной Закон - мини-конституция Особого административного района (ОАР), каковым стал Гонконг после передачи Китаю.
