Год Гаванской декларации. Почему Ватикан помогает Путину имитировать СССР
Годовщину Гаванской декларации Ватикана и РПЦ в постсоветском публичном пространстве отпраздновали скромно - несколько недоуменных публикаций (в смысле, ну и что это нам дало?), с десяток ядовитых постов в "Фейсбуке" (смысл - тот же). На высоком церковном уровне, конечно, все прошло с несколько большей помпой - конференции, доклады и прочая медь звенящая. В католических кругах убеждают - то ли "внешних", то ли самих себя - что все идет по плану папы, а план папы велик, и потому нам его так запросто умом не понять и аршином не измерить.
Понять католиков можно - они нервничают, потому что единственным видимым невооруженным глазом результатом Гаванской встречи стала новая степень гибкости Святого Престола в трактовке событий в Украине.
Боюсь, ничего, кроме странного единства первого и третьего Рима в оценке ситуации на Донбассе, не проросло за год. Не полагаясь на собственную компетентность во внутренних делах и настроениях в РПЦ, отошлю читателя к Сергею Чапнину - бывшему главреду Журнала Московской патриархии - который утверждает, что, собственно, на РПЦ Гаванская декларация никак не отразилась. Никакого смягчения риторики, тем более симпатии к католикам, в российских православных кругах не появилось. Да никто и не пытался их посеять. Никакие серьезные богословские работы "на сближение" не стартовали. Никаких корректив в программы семинарий не внесли. РПЦ, строившая свою идентичность в немалой степени на противопоставлению католичеству, даже не подумала пересмотреть свои идеологические основы в связи с подписанием Гаванской декларации.
Это все, что нам с вами следовало знать о "богословской" части документа, ради которой Ватикан якобы согласился на компромисс в политической части. Но компромиссом - к тому же ни к чему не обязывающим по крайней мере на короткой исторической дистанции - оказалась именно богословская, а не политическая часть. По "политическому компромиссу" Ватикан свои обязанности выполняет исправно. Во всяком случае в том, что касается Украины. И оттого Гаванская декларация оказывается именно политическим, а не богословским документом.
В глазах Ватикана, возможно, все выглядит несколько иначе. Тут, могут вам сказать, важен прецедент и длинная историческая дистанция. Великие дела не делаются быстро. Пройдут, может быть, поколения патриархов, пап, богословов и семинаристов, прежде чем сдвиг в отношениях престолов можно будет различить невооруженным глазом.
Зачем нам такая "вечность", спросите вы? Резонный вопрос. Потому что дело-то не в Вечности. Во всяком случае, не только в ней.
У Святого престола есть вполне прикладные цели - например, положение католического меньшинства в России. На фоне российских внутриполитических процессов лояльность Ватикана Кремлю может сыграть роль в судьбе российской католической общины. Т. е. отношения Москва—Ватикан - что-то вроде переговоров о судьбе заложников. У российских католиков ведь нет такого заступника, как у российских мусульман.
А еще в католической церкви очень настороженно относятся к тому, что пропаганда называет "украинским национализмом" - и не спешите обвинять российскую пропаганду (хотя, конечно, не без оной). Не стоит недооценивать влияние польского епископата в Римской курии.
А еще во главе Католической церкви в кои-то веки - "левый" понтифик. А левые по непонятной причине симпатизируют Москве. Которая - бесперечь - кормит правых.
Наконец, в курии очень по-разному оценивают сам факт Брестской унии. У многих она вызывает досаду, многие готовы согласиться с тем, что это был исторический курьез или политический просчет.
В общем, когда вам толсто намекают на то, что вы ничего не смыслите в изощренной ватиканской дипломатии, можете не сомневаться, что дело не столько в дипломатии, сколько во внутренней политике Ватикана. А в ней не всегда может разобраться даже сам Папа римский.
Впрочем, списать Гаванскую декларацию на придворные интриги Ватикана или "левую" ориентацию действующего понтифика не получится (хотя попытки были). Католическая церковь совершенно очевидно хочет поддерживать диалог с Москвой. Причем не с Московской патриархией, а с Кремлем. Это принципиально, потому что власть на самом деле у Кремля, а Моспатриархия выполняет роль дипломатического ведомства. Уже поэтому, кстати, никаких подвижек "в духе Гаванской декларации" не могло случиться внутри РПЦ: сам патриарх, который, может, и хотел бы "прокатолического" потепления, не имеет достаточно веса в собственной церкви, чтобы его инициировать. Путин мог бы помочь в этом патриарху, но ему это не нужно.
На вопрос "зачем Ватикану Москва" нет смысла искать сугубо рациональные (тем более прикладные) ответы. Потому что тут важна, в первую очередь, красота игры. В которой мир четко поделен между центрами притяжения, границы территорий очерчены и незыблемы, вертикали нерушимы, "власть" и "авторитет" - синонимы, мир - шахматная доска, кнопок только две, на часах Судного дня - без двух минут, и все зависит только от того, что сделает тот или иной "политический тяжеловес" и насколько проворным окажется "противовес".
От всего этого очень откровенно несет нафталином. От всех этих "сфер влияния", "канонических территорий", "князей церкви" с их сверхгосударственными амбициями и мелочными интригами, фриков, мусолящих кнопку потными пальчиками и оттого мнящих себя владыками мира. И первый, и второй, и третий Рим - анахронизмы, разыгрывающие перед публикой довольно унылую реконструкцию биполярного мира. В которой они интересны разве что друг другу. Судьбы "вертикалей" и бюрократий - церковных, государственных, сверхгосударственных - мало влияют на жизнь людей, которые живут все больше за счет горизонтальных связей и понимают универсализм (в отличие от империи и церкви) очень практично.
Эта идея отражает, с одной стороны, глубины непонимания Ватиканом украинских реалий, с другой стороны, нежелание иметь дело с этими реалиями. Неважно, что именно происходит в Украине, есть ли тут реальный факт противостояния православных и греко-католиков, неважно даже то, что включение в украинский контекст именно Русской православной церкви - это оговорка по Фрейду. Просто Ватикан в тесном сотрудничестве с Москвой реконструирует Ostpolitik. На фоне прочих российских реконструкций - СССР, застоя, геронтократии, холодной войны - Ostpolitik выглядит вполне органично.
Думаю, даже формулировки заявления Коха направлены на то, чтобы слово Ostpolitik, не прозвучав, все же всплыло - речь идет именно об интересах Русской православной церкви в Украине, а также о "вовзобновлении диалога". Что, разумеется, тут же отсылает нас к комиссии, работавшей в период выхода УГКЦ из подполья - своего рода финальному аккорду ватиканской Ostpolitik. Политики, направленной на "поддержание диалога" с Московской патриархией, ценой которого было молчание о судьбе УГКЦ в СССР и фактически молчаливого согласия Ватикана на ликвидацию УГКЦ — по крайней мере на территории Украины.
Как вы понимаете, это слово обязательно должно всплыть в памяти украинских греко-католиков в связи с заявление Коха. И подействовать на них совершенно определенным образом: в УГКЦ до сих пор припоминают Ватикану это "дипломатичное предательство". Год назад, когда слово Ostpolitik было сказано в связи с Гаванской декларацией, оно показалось излишне эмоциональным. Но за год "дозрело".
Представленный в швейцарском Фрибурге проект католического кардинала, тесно сотрудничающего с Отделом внешних церковных связей Моспатриахии, о том, "как нам обустроить Украину", исходящий из пропагандистского штампа о религиозном противостоянии, основанный на московских фальшивках, которые глава ОВЦС МП регулярно озвучивает на православно-католических встречах, довольно четко очерчивает место собственно Украины в политике двух церковных империй. И, боюсь, точно так же, как униатские положения Гаванской декларации никто не догадался согласовать, собственно, с униатами, так и в этот раз по вопросу противостояния никто не стал консультироваться в Киеве. Не царское это дело - прислушиваться к голосам провинциалов.
Все это, впрочем, можно было бы не принимать всерьез. В конце концов, это не более чем реконструкция. Ватикан помогает московским партнерам имитировать СССР - поддерживать в телезрителях иллюзию "великой страны", "империи", которая вершит судьбы своих колоний в непосредственном диалоге (или конфликте) с другими политическими тяжеловесами. Москва помогает Ватикану поддерживать видимость экуменического диалога и влияния на "неуправляемый Кремль". Заодно в украинские греко-католики высказывают недовольство Ватиканом - и это на руку и Москве, и отчасти Римской курии. Унию невозможно отменить, УГКЦ не выйдет упразднить. Но можно сделать ее положение шатким, а жизнь - нервной.
И в Москве, и в Ватикане прекрасно понимают, что ситуация в Украине им неподвластна. Вернее, подвластна - но только в негативном ключе. Все, что они могут, - помешать. И они это делают, помогая друг другу сохранять иллюзию влияния. И в Москве, и в Ватикане если не знают наверняка, то догадываются, что между собой украинцы могут договориться. И униаты, и "московские попы", и "раскольники", - если оставить их с глазу на глаз, найдут модель сосуществования и в перспективе - единства. Но сама эта мысль знаменует бывшим "тяжеловесам" разрушение того миропорядка, в котором они привыкли жить.
