Глобальная трансформация. Почему Байден хочет сделать из ЕС военную державу и чем это грозит Украине

Вашингтонский аналитический центр Center for American Progress (Центр за американский прогресс (CAP), аффилированный с администрацией Джо Байдена, 1 июня опубликовал доклад, который сигнализирует о кардинальном изменении европейской политики США, что также скажется негативно на Украине.

Ввиду объема доклада (50 страниц), его обстоятельности и детализированности, а также учитывая то, что CAP — это кузница кадров для администрации Байдена, документ явно является набором рекомендаций для президента США, который вскоре отправится на саммиты G7 и НАТО. По своей сути этот документ представляет собой дорожную карту для грядущих попыток Белого дома изменить его парадигму отношений с Брюсселем.

Если вкратце, то основная мысль доклада заключается в необходимости поддержать и даже запустить Соединенными Штатами процесс трансформации Европейского союза в полноценную в военном отношении державу, а значит, и отказаться уже от стереотипа о том, что такой ЕС станет угрозой для целостности Организации Североатлантического договора.

Немного истории

Авторы доклада, научные сотрудники CAP, Макс Бергманн, Джеймс Ламонд и Сиена Чикарелли, напоминают, что после Второй мировой войны именно Соединенные Штаты и стояли у истоков создания Европейского Союза и выступали за создание единой европейской армии.

Прототипом ЕС и первым шагом в направлении создания Европой собственных вооруженных сил в начале 1950 гг. стала концепция Европейского оборонного сообщества (EDC), предложенная премьер-министром Франции Рене Плевеном как ответ на угрозу со стороны СССР.

Предложение француза многие страны Европы встретили прохладно и без особого энтузиазма. Однако Вашингтон в лице госсекретаря Джона Даллеса поддержал эту инициативу очень активно и даже выдвинул ультиматум союзникам — к их удивлению на саммите Альянса Даллес заявил, что Соединенные Штаты пересмотрят свое участие в НАТО, если европейцы не поддержат EDC.

По мере снижения угрозы со стороны Восточной Европы EDC утратила свою актуальность, но заложила базу для создания ЕС.

Тем временем менялось и отношение американского истеблишмента к идее оборонной автономности Европы, над которой в виде European Security and Defence Identity (Европейской безопасности и обороны, ESDI) и с позволения НАТО в 1990-х плотно работал Западноевропейский союз.

Помимо этого тогдашний премьер-министр Великобритании Тони Блэр и президент Франции Жак Ширак в 1998 г. заключили соглашение о формировании европейской армии численностью 60 тыс. человек.

Несколько дней спустя Вашингтон "забраковал" эту программу, аргументировав свою позицию тем, что ESDI будет дублировать НАТО и приведет к ослаблению Альянса.

В конце 1990-х и с начала 2000-х в Соединенных Штатах европейские инициативы в этом направлении воспринимали уже иначе, чем в послевоенное время — и как угрозу НАТО, и как возможную предпосылку к снижению влияния США в Европе.

Пути США и Евросоюза, в первую очередь его старожилов с Запада, разошлись.

Начался продолжительный процесс трансатлантического раскола. Европа корила Вашингтон за чрезмерный милитаризм, американцы же считали европейцев пацифистами, неспособными себя защитить.

Отчасти тому причиной, по мнению авторов доклада, служит фрагментация Евросоюза. Несмотря на то, что это якобы одна организация, мнение и влияние каждой столицы также сильны. Для их жителей быть гражданином ЕС — это дополнение к гражданству собственной страны. Потому консолидированное обеспечение собственной безопасности как ЕС, а не как часть НАТО с точки зрения американских и восточноевропейских военных не представляется возможным. Что, в свою очередь, лишь усиливает текущие разногласия между США и Европой.

Наибольшей же глубины раскол достиг после масштабной встряски, которую Западу устроила Россия, вторгнувшись в Украину. ЕС — прежде всего его "локомотивы" Франция и Германия — принялся интенсивно работать над изменением союзной структуры, продвигая и концепцию "двухскоростной Европы", и, собственно, создания единой европейской армии.

Особого успеха они пока не добились, поскольку далеко не все страны ЕС поддерживают эти инициативы. Прежде всего, это союзники США из Восточной Европы, которые с подачи Парижа и Берлина могут оказаться в итоге в клубе аутсайдеров двухскоростного Евросоюза,

Байден возвращается к истокам

45-й президент США Дональд Трамп лишь усилил трансатлантический кризис своей Twitter-дипломатией и риторикой, в частности ультимативными требованиями к союзникам нарастить расходы на оборону.

С другой стороны, разделить бремя расходов европейцев начала призывать еще администрация Барака Обамы. Получается, что Трамп попросту взял на вооружение этот вектор внешней политики и, в своей беспардонной манере неосмотрительно радикализировал. Отношения между ЕС и США, как видим по истории, приведенной в докладе, — материя тонкая. Одним шантажом накопившиеся проблемы не решить, и нужен комплексный подход.

Сейчас решение пытается выработать уже администрация Байдена. Правда, она не первая, пытающаяся проскочить между капелек.

По сути Байден, ратуя за возрождение трансатлантического партнерства, одновременно хочет его пересмотреть в угоду делегирования Америкой части своих функций и обязательств, обусловленных ролью "мирового полицейского", двигаясь как и Трамп к, пусть и условному, но изоляционизму.

Впрочем ни Байден, ни Трамп не являются новаторами в этом деле. На самом деле они продолжают политику Билла Клинтона и Джорджа Буша.

В Вашингтоне после второй войны в Персидском заливе, продемонстрировавшей прелести имперского перенапряжения (термин, обозначающий усталость от энергичной внешней политики, озабоченность сохранением ресурсов и появление в повестке дня вопроса о достижении слишком небольших результатов ценой чрезмерных усилий) начался дрейф к снижению роли США в такого рода конфликтах. И изоляционизм в Штатах мог бы состояться куда раньше, если бы не теракты 11 сентября, из-за которых Буш стал лоббистом тесного взаимодействия с Европой для борьбы с терроризмом.

По сути Байден сегодня возвращается к истокам — к взглядам США на безопасность в Европе середины прошлого века. Но со своими дополнениями и уточнениями.

Те изменения, которые в ЕС уже произошли, в принципе, необратимы. Евросоюз действительно становится все более самостоятельным игроком, пусть не все пока у него ладится с армией и проекцией мягкой силы. Правда, в Африке, к примеру, европейцы действуют даже эффективнее, нежели Штаты.

Вашингтон, судя по докладу CAP, мирится с этим, как и с усилением позиций Германии и Франции в ЕС и НАТО. Но пытается сделать это таким образом, чтобы и дать Брюсселю больше свободы, и сохранить влияние на Европу.

Основной аргумент: до создания единой европейской армии и работоспособной единой оборонной концепции ни одна европейская страна не сможет справиться с Россией или Китаем без помощи Соединенных Штатов.

Проблемы для Украины

Предлагая Евросоюзу стать военной державой в рамках НАТО, а не дублирующим Альянс образованием, администрация Байдена также придает импульс дальнейшему развитию Организации Североатлантического договора.

Да, агрессия России вернула НАТО к жизни после десятилетий "периода застоя", обусловленного распадом СССР — угрозы, которая и стала причиной создания Альянса после Второй мировой.

И все же Североатлантический альянс, опять-таки, ввиду нынешней фрагментации, не выбрался из кризиса полностью. Байден через процесс единения ЕС надеется выработать определенность и для самого НАТО.

В то же время, если оценивать ситуацию с точки зрения интересов Украины, Киеву создание такого плана определенности для государств Евросоюза ни к чему. По той простой причине, что задуманная администрацией Байдена перезагрузка отношений с ЕС, а не просто возвращение к прежнему уровню трансатлантического партнерства, будет весьма сложным и продолжительным процессом.

И, естественно, вряд ли он пройдет без сучка и задоринки, учитывая различия во взглядах национальных правительств Европейского союза. Не исключены новые споры и кризисы.

В это же время Украина может оказаться между молотом и наковальней, став объектом размена между США и ЕС, ведущими торг по тем или иным вопросам.

Один из них — это, очевидно, газопровод "Северный поток-2", адвокатом и главным бенефициаром в Европе которого является Германия. Байден уже авансом решил отказаться от введения санкций против непосредственно оператора трубопровода — компании Nord Stream AG, таким образом завлекая немцев за стол переговоров для обсуждения будущего Европы.

Вполне возможно, что вскоре СП-2 с точки зрения администрации Байдена может оказаться меньшим злом, поскольку компромисс с Германией, определенно, невозможен: Берлин хочет газ — как сырье и неизвестной продолжительности промежуточный этап перехода к зеленой энергетике, и газ российский — ввиду как коррупционных связей и бизнес-схем, так и по-прежнему неразвеявшихся по-миссионерски наивных надежд на втягивание РФ в цивилизованный мир путем кооптации ее элит и интеграции ее промышленности в глобальные рынки.

Усиление Евросоюза такими методами в любом случае Украину не устраивает. 

С другой стороны, не представляется возможным, что Киев сможет как-то повлиять на этот процесс. Хотя бы по той простой причине, что у Банковой попросту нет убедительных доводов для союзников, а ценность и привлекательность Украины для западных партнеров по-прежнему остается в большей мере вопросом возможности, а не реальности.

К тому же, если Евросоюз и сам фрагментирован, и в построении внешней политики предпочитает разводить различные проблемы по отдельным трекам для минимизации рисков патовых ситуаций, то Владимир Зеленский и его окружение, напротив, стремятся построить универсальную, максимально простую политику, работая над сокращением количества таких треков. Поэтому Банковая сводит воедино "Нормандский формат", переговоры в Минске, вопрос "Северного потока-2", вопрос Крыма и прочие всевозможные переговорные процессы.

Не разделять треки — это большая ошибка. С учетом массы разносторонних интересов других игроков, упрощение госполитики может привести к замораживанию вообще всех переговорных процессов.

Ну, например: позиция Берлина по СП-2 и Крыму известна: ФРГ не признает аннексию Крыма, но при этом лоббирует строительство российско-немецкого газопровода. Достичь взаимопонимания одновременно по обоим вопросам на одной переговорной площадке — на той же "Крымской платформе", как того хотят Зеленский и его советники — со всей очевидностью невозможно.

Подобные переговоры попросту забуксуют, если не прекратятся вообще. Чтобы недопустить подобных тупиковых сценариев европейский и американский политикум предпочитает дробление проблем на кластеры, обеспечивающие возможность компромисса.

Таким образом можно вести "узкую" дискуссию, которой не будет мешать разница во взглядах по другим вопросам.

Оборонная "автаркия" ЕС, к слову, — один из подобных кейсов, и, очевидно, вопросы повышения обороноспособности Союза будут отделены от вопросов взаимодействия его структур с натовскими.