Французы обманули ожидания Кремля
Результаты первого (и - ожидаемо - второго) тура местных выборов во Франции, как и прошлогодние выборы в Европарламент, становятся жертвой информационной войны, которую Москва ведет далеко за пределами Пятой Республики. С одной стороны, их предварительный итог нельзя назвать ни успешным для правящей партии президента Франсуа Олланда, ни перспективным для Украины: мало того, что социалисты показали лишь третий результат, так на первом месте оказалось "Народное движение" экс-президента и приятеля Путина с Медведевым Николя Саркози. А на второе вышел ультраправый "Национальный фронт" Марин Ле Пен, получающий займы от российских олигархов из кремлевского пула и всячески отстаивающий в Европарламенте право Москвы попирать международные нормы.
С другой стороны, существует ряд обстоятельств, по которым не стоит придавать этой серии выборов чрезмерного значения как в отношении внутренней, так и внешней политики Парижа. Избирательная система Франции на всех уровнях, кроме президентского, более чем запутанна. Она построена по мажоритарному принципу как для парламентских, так и для региональных выборов, причем в ней второй тур обязателен в том случае, если в первом ни один из кандидатов не набрал конституционного большинства (50%+1 голос). Поскольку французскую политическую модель нельзя назвать двухпартийной, второй тур практически всегда неизбежен. Между тем в истории электоральных битв Пятой Республики большую роль на выборах всех уровней, включая президентские, играет фактор "третьей партии". Сегодня данную нишу пытается занять "Национальный фронт" Марин Ле Пен. Но пока эта правоэкстремистская партия не может убрать со своего пути преграду в виде статуса "нерукоподаваемой" политической силы.
Казалось бы, успех на национальном уровне выборов в Европарламент и четверть голосов в первом туре прошедших местных выборов, высокий рейтинг самой Ле Пен - достаточные основания для того, чтобы "фронтовиков" приняли в истеблишмент. Однако так не считают во Франции. В Национальном собрании "фронтовики" имеют всего два мандата. Такова карма третьих партий в том случае, если они не демонстрируют коалиционного потенциала.
Более того, Николя Саркози призвал избирателей во втором туре воздержаться, вместо того чтобы голосовать за партии Ле Пен или Олланда. Саркози, пытающийся возродиться как политик, до сих пор находящийся под угрозой обвинительного приговора и исключения из политической жизни за превышение служебных полномочий и ряд других прегрешений помельче (вроде использования денег семьи Каддафи на предвыборную кампанию), дал предельно ясный сигнал и в отношении "Националь-ного фронта". Какие-либо договоренности о поддержке общих кандидатов в округах или формирования коалиций в местных советах после выборов между "Фронтом" и "Народным движением" исключаются.
Если даже мельком просмотреть результаты по выборам разных уровней, уже заметно, что высокий процент поддержки "Фронта" мало где способен трансформироваться в результат, способный стать базой для соревнования в 2017 г. Большинство комментаторов обращат внимание на то, что французы явно недовольны рабочей политикой Олланда, но не могут сформировать какое-либо внятное послание правительству - чего же конкретно они хотят? Поэтому на данный момент более актуальным выглядит соперничество между правым и левым центром. Правый с заметным преобладанием выиграет данную серию местных выборов. Но изменит ли это что-то во внутренней и внешней политике республики? Похоже, что особенно нет - и вот почему.
Во-первых, остается более двух лет до следующих выборов, причем президентские выборы во Франции происходят на месяц раньше парламентских. А это значит, что никаких промежуточных стадий, на которых Олланд и его партия что-либо проиграли или выиграли бы, не будет. Но при этом вся власть в этот долгий период будет оставаться у них в руках. Во-вторых, судьба самого Саркози за данное время может поменяться несколько раз. В-третьих, не исключено, что Олланд сменит одного-двух министров и несколько смягчит (в непринципиальных моментах) политику макроэкономической стабилизации, пообещает тверже отстаивать французские национальные интересы на уровне ЕС (впрочем, куда тверже?). Неизбежно - со всей предсказуемой язвительностью - выскажется на тему этих выборов и критик франко-германской модели экономии Пол Кругман. Но это, собственно, и все.
Уровень законодательной власти, кабинета или канцелярии президента эта кампания не затронет, нет какого-либо повода объявлять досрочные парламентские выборы (в таком случае Олланд мог бы столкнуться с риском утраты значительного сегмента власти). Более того, нынешний возможный раскол правового электората президенту и его партии даже выгоден, поскольку такими темпами Николя Саркози, если доживет в политическом смысле до июня 2017 г., может угодить в ситуацию Лионеля Жоспена в 2002 г. И вывести во второй тур ту же Марин Ле Пен, справиться с которой Олланду пока что легко. Разумеется, очередная волна разговоров о росте ксенофобии и изоляционизма во Франции схлынет не сразу, но примечательно, что в съезде европейских неонацистов в Петербурге представители "Фронта" не участвовали: насколько могут, заботятся о репутации. Что же касается Киева, то негативных изменений в восточной политике Парижа ожидать не следует - она ничем не будет отличаться от немецкой.
Опубликовано в еженедельнике "Деловая столица" от 30 марта 2015 г. (№13/723)