Джонсона — в премьеры. Как британцы сами себя перехитрили
Борис Джонсон дал Sunday Times первое после своей отставки развернутое интервью. Даже делая поправку на присущую экс-министру и бывшему лондонскому мэру эксцентричность, нельзя не сделать вывод, что на Даунинг-стрит царит хаос, вызванный отсутствием реализма в отношении Евросоюза. Брюссель настаивает на недопустимости промежуточных вариантов Брекзита и своеобразном закрытии счетов Лондоном — уходя, уходи.
Джонсон, как ни парадоксально, вполне солидаризируется с таким подходом (понятие "жесткого Брекзита" ему примерно тождественно). И, думается, все-таки он претендует на руководство партией, поскольку, хотя Тереза Мэй всячески отнекивается от необходимости новых досрочных выборов, довольно трудно представить себе иной выход из образовавшегося тупика.
После раскола в кабинете и провального Зальцбургского саммита, на котором лондонский план "мягкого" развода представители континента фактически высмеяли, у Мэй возникли крупные проблемы с лидерством в партии, а с большинством в парламенте сложности появились с первого же дня после злосчастных досрочных выборов, которые она же и инициировала.
Дилемма, однако, выглядит гораздо шире, чем дальнейшая карьера Терезы Мэй. Сегодня рейтинги консерваторов и лейбористов примерно равны, но при этом следует иметь в виду следующее. Во-первых, терпение избирателей не является безграничным, а пока что нелепая агония Брекзита лишает Великобританию 2 млрд фунтов ежемесячно.
Во-вторых, постепенно Мэй рассорилась со всеми, кроме мелкой группы ольстерских юнионистов (да и те мгновенно сели на шею со своими местными вопросами). Вновь набравшие рейтинг либеральные демократы, уверенно контролирующие северную корону шотландские националисты, партии Уэльса и другие партии Ольстера поддерживать ее и ее планы не станут. Удовлетворить всех сразу очень трудно. Да и лейбористы могут предложить более реалистичные конфигурации.
В-третьих, риск проиграть очень высок, а ветеран международного движения за мир и социалист-сентименталист Джереми Корбин — откровенно не тот лидер, который нужен Великобритании в тяжелые времена, ведь похоже, что он вполне способен капитулировать перед Россией. Над Путиным, конечно, издеваются, издавая о нем сатирические книги, а новый министр иностранных дел, пытаясь перещеголять своего предшественника Джонсона, грозит удавить всю сеть агентов ГРУ в Великобритании. Тем не менее очевидно, что главный враг британцев находится в Москве, а не в Брюсселе.
В-четвертых, пока что лейбористы не намерены менять руководство (Корбин весьма жаждет стать премьером, прошлогодние выборы он считает для себя и партии удачными), хотя альтернативные кандидаты уже нарисовались. Среди них, разумеется, мэр Лондона Садик Хан, который пока что делает вид, что полностью удовлетворен гарантиями своего нового выдвижения на нынешний пост. Сильная сторона Хана состоит в том, что озвученная им идея повторного референдума и лейборизм в его фигуре имеют некую целостность, а слабая — в обострившейся ксенофобии избирателей.
Из вышесказанного следует, что, если Корбин остается у руля левых, а Мэй рискует проиграть кампанию правых, вполне оптимальной именно для украинских интересов была бы замена консерваторами Мэй на Джонсона. Потому что такой маневр, с одной стороны, дает тори шансы выиграть и закрыть вопрос по Корбину. С другой — хотя курс Джонсона на первых порах экономически ослабит и Соединенное Королевство, и ЕС в силу резкого обрубания связей, за неимением лучшего (второго референдума) — сойдет. Хотя бы потому, что это сделает политику Лондона более целостно агрессивной по отношению к РФ. В данном случае лейбористы именно под руководством Корбина выглядят менее убедительно.
Однако на пути реализации данного сценария существует ряд препятствий.
Прежде всего Тереза Мэй будет сопротивляться выборам до последнего, агония в отношениях с Евросоюзом будет вяло продолжаться, обе партии (и общество вместе с ними) — фрагментироваться.
Сам по себе Джонсон — отъявленный нонконформист, и бюрократическая часть партии (Уайтхолл) обоснованно его опасается. Впрочем, в наличии имеются и более умеренные потенциальные сменщики Мэй, однако общество потребует подтверждения их мандата выборами, а это, как уже было сказано, в целом рискованно. Харизмой обладает только Борис Джонсон.
Далее, побеждать на выборах Джонсону надо будет с большим запасом, ведь вряд ли третьи партии пойдут с ним в коалицию. Иными словами, необходимо не просто выиграть выборы, но в первую очередь вдохнуть в дезориентированных тори новую энергию.
Очевидно, что как ни крути, а жесткий Брекзит неумолимо повышает риск дезинтеграции Соединенного Королевства с непредставимым еще пять лет назад возобновлением конфликта в Северной Ирландии, уже проявившимся на уровне политических элит. Похоже, что ответа на этот вызов у Джонсона пока нет — по крайней мере мирного. В то время как Джереми Корбин вполне готов "распустить" Великобританию, если "того захочет народ", — он говорил о чем-то вроде этого в интервью перед выборами 2017 г.
Но есть и два позитивных обстоятельства для Джонсона и тех, кто заинтересован в том, чтобы Великобритания так или иначе преодолела нынешний кризис.
Во-первых, Джонсон сможет, в отличие от Мэй, договориться с Вашингтоном о новом торговом соглашении, а во-вторых, удержать консерваторов от развала.
Ведь, к примеру, в Германии мы видим выход "Альтернативы для Германии" на второе место в рейтингах, а ведь успех ей обеспечили в своем большинстве бывшие избиратели ХДС/ХСС. Политически это пока не особенно важное обстоятельство (поскольку выборы произошли весьма недавно), но крайне симптоматичное. В Великобритании же, наоборот, пока есть шанс не допустить подобной деградации либерально-консервативного лагеря, пусть и нелегкой ценой (часть ее — обновление тори). И этот шанс — Джонсон.
Тем не менее пока что более вероятным кажется инерционный сценарий — возня с Брекзитом, постепенное, но происходящее рывками ухудшение условий торговли, полная потеря кабинетом парламентской поддержки, принуждение Мэй к выборам где-то летом и не впечатляющая, но достаточная победа лейбористов. Причина относительно высокой вероятности такого сценария — общая импотенция, боязнь принятия решений и безответственность подавляющего большинства западных элит во втором десятилетии XXI в. в силу их социальной инфантильности. Этот тренд обрекает те или иные ситуации на развитие по худшему возможному пути, притом что проблем у Евросоюза достаточно и без Великобритании, отсюда и "неуважительное" отношение в Зальцбурге, на которое пожаловалась Мэй. Впрочем, перефразируя известную пословицу, "назвался Брекзитом — полезай в евротуннель". Ведь никто не заставлял Мэй возглавлять выпиливание страны из Евросоюза и кормить избирателей фантазиями о том, как страна расцветет от восстановления "суверенитета".
Единственный потенциальный позитив воплощения такого мрачноватого, но, увы, вполне реального сценария (политический кризис, перевыборы в невыгодный момент и победа лейбористов во главе с Корбином) — второй референдум. При этом следует понимать, что ЕС не намерен делать скидок Великобритании (равно как и ее частям, о чем ранее было довольно резко сказано шотландцам) как в формате развода, так и в процессе потенциальной реинтеграции, поэтому страну разденут что так, что иначе. Ведь она первой дала слабину, не рассчитав последствий разрыва. Но при всей притягательности картины "Возвращение блудного сына" ценность этого полотна девальвирует проблематичность Джереми Корбина с его явно неуместным пацифизмом. Вместе с тем выбирать британцам и их элитам придется из вот такого ограниченного списка возможностей.
