Дилемма Йенса Столтенберга
И сам 13-й Генеральный секретарь НАТО, и его ближайшее окружение вынуждены постоянно балансировать между суровой реальностью, в которой война против Европы уже идет, и категорическим нежеланием европейцев осознавать этот факт.
О чем молчит Генсек
Последние по времени выступления Столтенберга, выстроенные хронологически, дают картину именно такого лавирования. В эфире CNN 7 марта Генсек НАТО высказывает мнение, что Россия пытается расколоть альянс. Но, несмотря на эти попытки, заверяет Столтенберг, в рядах НАТО все прочно: "на многочисленные попытки Москвы запугать соседей и разделить НАТО альянс отвечает укреплением единства и адаптирует свою военную концепцию", а также усиливает группировку НАТО на Востоке, что уже "позволило сдержать напористую Россию".
Десять дней спустя, 17 марта, на встрече с премьер-министром Латвии Марисом Кучинскисом, Столтенберг обещает присутствие в Балтии многочисленного и многонационального контингента НАТО, что, по его мнению, "даст четкий сигнал, что нападение на любого союзника будет означать нападение на всех членов оборонного блока". Кому именно адресован сигнал, Столтенберг не уточняет, но это и так очевидно.
На следующий день, 18 марта, во вторую годовщину оккупации Крыма Россией, Столтенберг, выступая на форуме в Брюсселе, заявляет, что Североатланти-ческий альянс "не видит немедленной угрозы безопасности какой-либо из стран-союзников". Правда, он видит "напористую Россию, ответственную за агрессивные действия в Украине". Но поскольку Россия остается крупнейшим соседом НАТО, альянсу необходимо развивать с ней отношения, которые основываются "и на военной силе, и на более конструктивном сотрудничестве". Одновременно Столтенберг подчеркивает необходимость сочетания политического диалога с сохранением санкций США и ЕС. "Никакого противоречия тут нет, - говорит он. - Важен результат".
И вот 22 марта Европу накрывает результат, правда, не тот, который ожидался: серийный теракт в Брюсселе и злорадная реакция России. "Пока Столтенберг, себя не помня, сражается с мнимой "российской угрозой" и размещает войска в Латвии, у него под носом, в Брюсселе, взрывают людей", - написал в Твиттере глава комитета Госдумы по международным делам Алексей Пушков. Еще дальше пошла пресс-секретарь российского МИДа Мария Захарова, заявившая, что "нельзя поддерживать террористов в одних частях планеты и думать, что они не придут в другие".
А Столтенберг лишен возможности ответить россиянам. Слишком многие из глав стран альянса панически боятся серьезного конфликта с Россией и склонны скорее раз за разом идти на уступки Кремлю в надежде достичь компромисса, чем признать неизбежность грядущего противостояния. И Столтенберг вынужден действовать по принципу "что вижу, о том пою", говоря о необходимости сплотиться "в борьбе против террора во всех странах, этнических и религиозных группах". "Все члены НАТО являются участниками коалиции, которая сражается против Исламского государство", - заявил он в выступлении, посвященном брюссельским терактам.
Хуже Волдеморта
Ничего большего Столтенберг сказать просто не мог. Ситуация, когда правда слишком ужасает, чтобы признать ее и действовать сообразно реалиям, и когда ее по этой причине подменяют успокоительной ложью, что, в свою очередь, порождает неверные действия, усугубляющие и без того сложное положение, совсем не нова для европейских политиков. И дело тут не в их ограниченности или плохой информированности. Устройство всей европейской политической системы таково, что завоевание симпатий общественности неизбежно оказывается на первом месте в списке ее приоритетов. Любые внешние кризисы приходят и уходят, а грядущие выборы маячат на горизонте всегда. Обыватель не любит скверных новостей, а равно и тех, кто их ему сообщает. Он не способен, да и не желает разбираться в сложных политических хитросплетениях - ему подавай простые версии событий. А интересы бюрократических структур, каковыми все без исключения европейские парламентские партии в первую очередь и являются, всегда имеют в корпоративной системе ценностей наивысший приоритет.
Британский премьер Невилл Чемберлен не являлся ни трусом, ни дураком. Напротив, он был неглупым человеком и успешным политиком вплоть до злосчастного 1938 г. Но он оказался загнан в предельно узкий коридор политически возможных решений. Правда, чтобы увидеть на его примере, как это сработало, нужно перелопатить горы исторических трудов и сопоставлять множество фактов. Но понять, как устроена европейская политика, можно и более простым путем: посмотрев несколько серий "Да, премьер-министр" и перечитав тот кусочек саги о Гарри Поттере, где министр Фадж, вопреки очевидности, не может признать реальности вернувшегося Волдеморта. Не потому, что Фадж непроходимо глуп, а потому, что политические последствия такого признания для него ужаснее, чем даже сам Волдеморт.
За все надо платить, а за немалые плюсы европейской демократии приходится платить медленной реакцией на серьезные вызовы и постоянным желанием уйти от решения по-настоящему трудных вопросов, переложив их на плечи следующего функционера.
С мировоззрением наперевес
Ну а в России, притом уже давно, еще со времен раннего СССР, зафиксировали эту уязвимость. И с успехом пользуются ею, создавая удобные для себя популистские версии событий и формируя массив фактов, эти версии подтверждающих. Сегодняшняя версия мироустройства, продвигаемая Кремлем в Европе, выглядит примерно так: мир столкнулся с конфликтом культур, когда мусульманский Восток грозит смести европейскую цивилизацию. Европа, привыкшая жить в мире и достатке и сохранившая после двух мировых войн страх перед любым сколь-нибудь масштабным военным конфликтом, закрепленный почти что генетически, воевать с исламским миром неспособна. В противоположность Европе Россия располагает большими запасами пушечного мяса, воспитанного в постоянной готовности безропотно умереть по приказу Кремля в любой части света. С учетом этого факта Россия - естественный и безальтернативный союзник ЕС в этом противостоянии, и отталкивать ее Европе опасно. Напротив, такому ценному союзнику можно и должно прощать небольшие слабости и особенности поведения, как то: отсутствие прав человека внутри страны и экспансионистские устремления в пределах границ СССР. Ради спокойной жизни Европа вполне могла бы скормить России бывшие советские республики, которые все равно не стали полноценными государствами и для ЕС являются только обузой и источником досадных проблем. Россия готова избавить Европу от этого бремени и, что еще важнее, дать ей надежный щит на Востоке и привлекательного торгового партнера в своем лице.
А еще Россия готова взять на себя роль гаранта общеевропейской стабильности, причем куда менее амбициозного и склонного вмешиваться во внутренние дела европейских государств, чем США. Ну а пока Европа не прониклась пониманием важности союза с Россией, она, естественно, получает ответку. Вот был Париж. Теперь Брюссель. И будет еще. Так вам и надо. Вы будете страдать и нести потери до тех пор, пока не начнете сотрудничать с Россией.
Несомненно, такая версия событий привлекательна своей простотой и сулит достаточно легкое разрешение европейских проблем. У нее есть единственный недостаток: она лжива от начала и до конца абсолютно во всем.
Однако РФ нуждается в доступе к европейским технологиям - такое технологическое паразитирование на развитых странах характерно для всей российской истории.
Москва ни при чем?
Взрывы в Брюсселе уже вызвали споры о степени причастности к ним Кремля. Но фактов, свидетельствующих о прямой причастности России к этому теракту, сегодня нет. Такая причастность даже в принципе вызывает сомнения. За почти 80 лет, в течение которых СССР, а затем и современная Россия шаг за шагом, начиная с Коминтерна, выстраивали систему дестабилизации Запада, было создано множество буферных структур, позволяющих надежно дистанцироваться от таких обвинений. России просто незачем так сильно подставляться, особенно с учетом того, что Кремль отчаянно добивается если не снятия, то хотя бы ослабления санкций. То есть ни ФСБ, ни ГРУ, ни какие бы то ни было другие российские спецслужбы непосредственного отношения к произошедшему в Брюсселе сейчас (и в Париже несколько месяцев назад), с огромной долей вероятности, не имеют. Возможное наличие среди подозреваемых граждан РФ само по себе ничего не доказывает.
Но Россия на протяжении четверти века очень последовательно создавала вокруг себя - сначала на постсоветском пространстве, а затем и вне его - предпосылки для масштабной террористической деятельности. Она целенаправленно - и небезуспешно - искала уязвимости в общеевропейской системе безопасности. Россия и сегодня раскачивает ситуацию, всеми силами увеличивая градус напряженности. Например, активно разрушая систему международных договоров по контролю над вооружениями, прежде всего по ограничению тактических носителей ядерного оружия.
При отсутствии четкого понимания того, что никакой долговременный мир с Россией для Запада невозможен, поскольку наилучшим вариантом для Москвы является полное разрушение нынешней европейской системы ценностей и отношений, это вынуждает Генсека НАТО к трудному и не очень эффективному лавированию. По сути, Столтербенг сегодня самый одинокий политик в Европе - с учетом того, что Генсек НАТО - должность все же более политическая, нежели военная.
Границы толерантности
Уже на следующий день после терактов в Брюсселе организаторы атаки были идентифицированы, а двое из них задержаны. Террористами оказались бельгийцы. Правда, арабского происхождения, но рожденные и выросшие в Бельгии, не имевшие никогда иного гражданства, кроме бельгийского. Второе поколение мигрантов из мусульманских стран, мусульмане - но все-таки бельгийцы. В Париже, к слову, была та же картина: Францию взрывали французы.
Характерно, что у представителей первого поколения - у тех, кто сумел приехать в ЕС и закрепиться там, совсем другие заботы. Они заняты интеграцией в новую среду, надеясь, что их дети займут достойное место в рядах граждан новой родины. Но дети, когда они, воспитанные в надежде стать настоящими европейцами, узнают, что интеграция не удалась, становятся проблемой. Формально они граждане ЕС. Реально - нет.
Что им мешает? Во-первых, как ни парадоксально, мешает европейская толерантность. Позволяя мигрантам жить своей жизнью, обособленной от коренных обитателей принявшей их страны, и селиться компактными общинами, где дикие обычаи и стереотипы консервируются, Европа своими руками создает гетто. А гетто всегда порождает социальную обособленность и неуспешность.
Во-вторых, приобретя немалый опыт успешной работы с христианскими конфессиями, Европа не сумела найти подходы к мусульманам. Тактика толерантных уступок лишь усугубляет ситуацию, укрепляя отчуждение между коренным населением и потомками мигрантов.
В-третьих, Европа как таковая, вся, целиком, а не только ее арабская или мусульманская составляющая, находится на переломе общественных формаций. Переход к постиндустриальному обществу только начинается. Он порождает перемены на рынке труда, когда огромные массы людей оказываются невостребованными и переходят в ряды прекариата. Очевидно, что прежде всего это сказывается на обитателях гетто.
Все эти факторы порождают разочарование и протест, доходящий в крайних проявлениях до прямого терроризма.
Как лечить? Минимум толерантности и жесткое требование уважать местный стиль жизни и соответствовать ему. Мигрантов в первом поколении следует ставить перед простым выбором: или живи так, как принято здесь, или убирайся. Если бы современные европейские политики умели и могли мыслить стратегически, они действовали бы так с самого начала, и проблема не возникла бы вовсе. Теперь это делать приходится в авральном порядке. Интегрируйся или уйди. Иначе - волна террора и деградация Европы до уровня третьих стран, откуда приехали предки нынешних террористов. Именно об этом, к слову, мечтают и в Москве.
