Олигарх не совсем в бегах и неприятности президента. В Молдове пахнет досрочными парламентскими выборами

И снова Молдова радует интересными новостями, подавая полезный отрицательный пример и демонстрируя наш возможный завтрашний день.

Предыстория вопроса

Год назад, в результате длительных переговоров о создании правящей коалиции, выглядевшей поначалу невозможной из-за расклада сил по итогам парламентских выборов  24 февраля 2019 года, Демократическая Партия Молдовы - PDM, политический инструмент де-факто диктатора Владимира Плахотнюка, оказалась оттеснена от власти. Сам Плахотнюк, лишившийся поддержки и России, и ЕС, на которых он, в разные периоды своей деятельности, опирался, был вынужден спешно покинуть Молдову, уехав сначала в Лондон, а затем в Майами. Этому предшествовал длительный, растянувшийся почти на месяц, период уличного и судебного противостояния.

В итоге непримиримые противники Плахотнюка и друг друга, пророссийская Партия Социалистов (PSRM) и условно проевропейский блок ACUM ("Сейчас"), составленный из двух партий - "Действие и Солидарность" (PAS) Майи Санду и "Достоинство и Правда" (DA) Андрея Нэстасе - сумели, несмотря на противоречия, образовать парламентское большинство и сформировать правительство во главе Майей Санду. При этом президент и фактический глава PSRM Игорь Додон отдал ACUM все посты, которые тот запросил, оставив за PSRM только место председателя парламента. занятое ее номинальным главой Зинаидой Гречаной.

Коалиция получилась формально "многовекторной", по сути же абсолютно пророссийской. Теоретически те, кого не устраивала пророссийская PSRM, могли утешать себя тем, что в нее вошел проевропейский блок ACUM. Но и грантоедка Майя была плотно обложена российскими кадрами, вроде политического советника Владислава Кульминского, числящегося в базе "Миротворца", а ее европейские кураторы склонялись скорее к сотрудничеству с россиянами, чем к конфронтации с ними. Партия же Нэстасе живет на средства беглых в Германию молдавских олигархов, известных как "братья Цопа", сидящих на торговле российскими нефтепродуктами.

Но если не обращать внимания на такие мелочи, то все могли быть довольны. Тем более, что и Россия, и Запад в последние годы пришли к идее пояса буферных государств, находящихся под их паритетным влиянием.

Однако в дальнейшем внутри коалиции возникли трудности практического характера. Правительство акумистов, превзошедшее в своей некомпетентности правительство Алексея Гончарука, в рекордные сроки привело экономику к катастрофе, начав борьбу с коррупцией. Коррупция при этом не пострадала, зато доходы бюджета растаяли, как лед на горячей плите. 

Тогда PSRM, предвидевшая такой исход событий и загодя готовившая "план Б", заключила союз с PDM без Плахотнюка, PDM(б/п), что по смыслу сопоставимо с Советами без коммунистов, хотя люди в PDM(б/п) оставались по факту ровно те же. Это дало социалистам возможность сформировать правительство уже из людей своего круга, поскольку верхушки и PDM, и PSRM, как и положено правильным молдавским партиям, происходили из комсомольских функционеров, выросших на приватизации, а не из парвеню, подобранных неизвестно где, и вскормленных на грантах европейских НПО, как это было с ACUM.

В итоге правительство Санду отправили в отставку. А новое правительство Иона Кику стало разворачивать Молдову в правильном, с точки зрения правильных молдавских политиков, направлении, бескомпромиссно сближаясь с Россией и люто соперничая за московскую любовь с сепаратистами из ПМР. Плахотнюк же, в бытность свою у власти, предпочитал с ПМР дружить, видя в хозяевах "серой зоны" удобных деловых партнеров для проворачивания различных серых дел.

Такая несбалансированная политика заставила представителей ЕС, к слову, тоже получавших выгоды от серых схем и, вместе с тем, высказывавших наибольшее недовольство Плахотнюком, а также и США, хотя и в меньшей степени, но тоже недовольных Плахотнюком к моменту его ухода, смягчить свои оценки. В сравнении с рептильно-пророссийским Додоном и союзом PSRM- PDM(б/п), беглый олигарх был, по-видимому, признан сукиным сыном повышенной полезности.

Это сразу же отразилось и на поведении Плахотнюка, который, воспряв, стал возвращать Молдову под свою руку, благо, влиять на молдавские события он мог и из Майами. И 19 февраля 2020 года группа из шести депутатов PDM(б/п), во главе с Андрианом Канду, объявила о выходе из партии, обвинив ее руководство в сотрудничестве с PSRM. Учитывая, что коалиционное правительство Кику работало с 14 ноября 2019 года, такое возмущение явно запоздалым, если, конечно, не понимать его причин. Надо также отметить, что говорить о принципиальных разногласиях между PSRM и PDM тоже сложно. Во-первых, PDM при Плахотнюке подписала соглашение о сотрудничестве с "Единой Россией" (ПЖИВ). А, во-вторых, принципы в молдавской политике имеют определенную специфику, к которой мы еще вернемся. 

Зловредная же шестерка во главе с Канду создала парламентскую группу Pro-Moldova, по сути, PDM(п), и начала активно перетягивать в свои ряды депутатов PDM(б/п). Мощное на старте парламентское большинство PSRM+PDM(б/п) в 63 мандата из 101 стало таять, буквально на глазах.

Одновременно в сети стал всплывать компромат на Игоря Додона. Сначала вышло на свет финансирование PSRM из России, осуществлявшееся прямо через нынешнего молдавского президента. Это было бы готовым делом о государственной измене, не контролируй Додон Генеральную прокуратуру. Затем было вброшено видео, на котором Плахотнюк вручал Додону большой пластиковый пакет, судя по разговору между ними - с деньгами. Затем в Конституционном суде Молдовы случился переворот, в результате которого его председатель-социалист Владимир Цуркан, бывший посол в России, с бизнес-связями в Москве и с надежной папкой компромата на него в кремлевском сейфе, был заменен на Домнику Маноле. Конечно, назвать Маноле креатурой Плахотнюка невозможно - при нем она подвергалась преследованиям за независимые судебные решения, неудобные для "кукловода". Но на первом же заседании под ее председательством КС вынес решение о том, что условия российского кредита, который усиленно лоббирует Додон, являются антиконституционными.

Иными словами, в Молдове стала явно готовится смена власти, причем, именно Плахотнюком. В этой подготовке прослеживаются также и нотки личной мести, а мстить Плахотнюк хорошо умеет.

Нельзя сказать, чтобы Додон, в свою очередь, сидел сложа руки. Подконтрольный ему генпрокурор Александр Стояногло оперативно выступил с заявлением о выявленной следствием причастности Плахотнюка к банковской афере, известной как "кража миллиарда" (на самом деле, установленный ущерб, нанесенный этой аферой молдавскому государству, составляет порядка трех миллиардов евро, причем цифра не окончательная), и о том, что личная выгода Плахотнюка от этой операции, превысила $100 млн. Но все это было, что называется, не то. Плахотнюк, при любых обвинениях, выдвинутых в его адрес, мог рулить Молдовой и дистанционно. А вот Додон, лишенный поста президента и большинства в парламенте, мгновенно превращался в ничто. При этом, весь бизнес Додона сосредоточен в Молдове, а Плахотнюк и без молдавских активов оставался богатым человеком. К тому же, при приходе во власть команды Плахотнюка, все обвинения против него, очевидно, были бы сняты.

Между тем, дело шло к президентским выборам, назначенным на 1 ноября 2020 года, а большинство PSRM+PDM(б/п), истаяло, сжавшись до 50 депутатов. Тем не менее, технически оно оставалось большинством, поскольку депутаты, находившиеся в оппозиции, априори не могли объединиться против него.

Неожиданная развязка

И вот, в этой непростой ситуации, внезапно грянул гром. Депутат от PSRM Штефан Гацкан, вернейший из верных, личный друг семьи Додона, избранный, в связи с открывшейся вакансией, по одномандатному округу в Хынчештах в марте этого года, сообщил в ФБ об уходе из фракции в группу Pro Moldova, притом, в весьма нелестных для PSRM и самого Додона выражениях.

Мотивы, толкнувшие Гацкана на этот шаг, до сих пор остаются не вполне понятными. Конечно, в сделке фигурировали и наличные деньги, в сумме, по разным сведениям, от 0,5 до 1,2 млн. евро. Но, вероятно, на Гацкана еще и надавили при помощи компромата. Гацкан, держащий частную гинекологическую клинику, что уже само по себе создает большие уязвимости, не так давно был пойман на связи с 19-летней племянницей, которая совместно со своим бойфрендом засняла процесс на видео и попыталась шантажировать дядю - такие вот милые родственные отношения. Дело об инцесте тогда замяли, и Гацкан проскочил только как потерпевший, но осадок остался, к тому же дела такого рода легко достаются из архива, да и не факт, что случай с племянницей был единственным. Здесь надо заметить, что служба безопасности Плахотнюка, набранная им на высокие зарплаты из лучших кадров МВД, КГБ и СИБ Молдовы, тоже никуда не делась. Она не была распущена, и не поехала вместе с Плахотнюком в Майами, а просто ушла в тень, утратив официальный статус, хотя зарплаты ее работникам выплачивались как и раньше, в полном объёме и своевременно, вне зависимости от колебаний политического барометра. Иными словами, Гацкана, по всей вероятности, было, чем и кому припугнуть. 

Столь наглый увод из стойла, или, как выразился председатель PDM(б/п) Дмитрий Дьяков кража собственности, немедленно вызвал жесткую ответную реакцию. Социалисты наехали на Гацкана прямо в здании парламента, и заставили написать заявление о сложении мандата, после чего похитили и вывезли в неизвестном направлении. С тех пор Гацкана больше никто не видел вживую, хотя в сети и появилось несколько видеозаписей, где он, почему-то в маске - судя по всему, скрывающей повреждения лица, сообщал, что у него все хорошо и что его никто ни к чему не принуждал и силой нигде не удерживает. По последним слухам, Гацкан вместе с семьей выехал в Румынию. Впрочем, верить этим слухам нет ни малейших оснований. Гацкан с семьей может быть где угодно, или даже вообще не быть. Последнее, впрочем, маловероятно - после подписания отказа от мандата, подлинность которого уже признана Юридической комиссией парламента, социалистам нет смысла заходить так далеко. Так что Гацкана, а заодно и его семью просто где-то спрятали, в Молдове, или вне ее, от давления со стороны Pro Moldova, а также лишив возможности демонстрировать побои.

Затем, когда Гацкан уже исчез, до Генпрокуратуры дошло по почте его заявление, в котором он обвинил ряд пофамильно перечисленных депутатов фракции PSRM в угрозах насилием по отношению к нему и его семье. Прокуратура вынуждена была дать ход заявлению и открыть уголовное дело. Но, поскольку генпрокурор Стояногло прочно сидит в кармане Игоря Додона, нельзя исключить, что Гацкан еще отзовет свое заявление, выслав отзыв также по почте, и что это не вызовет у прокуроров никаких подозрений. ( И точно! Пока статья готовилась к публикации - так и случилось!)

Независимо от того, в какой степени Гацкан является, как говаривал Остап Бендер, нравственным человеком, поведение PSRM в этой ситуации отдает открытым бандитизмом. В ответ все фракции парламента, кроме правящего меньшинства PSRM+PDM(б/п), стали бойкотировать его заседания. И, поскольку PSRM+PDM(б/п) располагают сейчас только 49 мандатами, а кворум составляет 51 и более, то проводить заседания стало невозможно. Кстати, переизбрать на место Гацкана кого-то нового тоже невозможно: в Молдове уже отменена смешанная избирательная система, и с 15 августа нельзя проводить выборы по одномандатным округам, а провести их до 15 августа тоже нельзя, по ряду процедурных причин. В то же время, конституция Молдовы определяет, что "Парламент состоит из 101 депутата", а, значит, отставка Гацкана генерирует конституционный кризис, ставящий под сомнение легитимность действующего парламента.

Словом, в Молдове пахнет досрочными парламентскими выборами - кстати, и Додон уже высказался в поддержку этой идеи. Плюс приближаются срочные президентские. И возникает вопрос об их результате, и о дне проведения: одновременно с президентскими или отдельно? С учетом традиций Молдовы в этом вопросе, велика вероятность, что выборы проведут в один день. Но, поскольку это выгодно Додону, а КС сейчас играет против него, выборы могут и разделить по времени. Тем более, что, отрыв депутатов от пока еще правящей коалиции, несомненно, будет продолжен, и все будет развиваться как в известном стишке про десять негритят. 

И еще возникает вопрос о кандидатах на президентских выборах и о составе нового парламента, который может быть принципиально иным, даже по составу партий.

Молдавские принципы

Делать прогнозы пока преждевременно, но некоторые соображения общего характера можно высказать уже сегодня. В первом туре президентских выборов в 2016 году Игорь Додон получил 47,98% голосов, Майя Санду - 38,71%, во втором туре, соответственно, 52,11% и 47,89%. Иными словами, Додон собрал 28% голосов от общего числа избирателей, Санду - 26%, а разница в 67 тысяч голосов была получена в ходе подозрительных манипуляций в Гагаузии и Приднестровье. И в первом, и во втором туре Додона поддержали Россия и Плахотнюк, во втором туре за него призывала голосовать еще и "Наша партия" Ренато Усатого, также пророссийская. Несмотря на все это результат Додона оказался неубедительным, а его сегодняшнее положение еще более неустойчиво, чем четыре года назад.

В свою очередь, несмотря на провал в качестве премьера, Майя Санду и сегодня имеет отличные шансы на победу. Обрушение правительства Санду было слишком стремительным, и ее электорат просто не успел заметить провала. Но несостоятельность Санду, и отсутствие у нее какой-либо команды никуда не делись. И если в роли премьера она была бессильна, то в роли президента окажется манипулируема своим пророссийским окружением. В итоге, несмотря на проевропейскую риторику, Санду будет еще более пророссийской, чем даже Игорь Додон.

Впрочем, никакой власти, кроме формально-буферной, лавирующей между Западом и Москвой, по сути же - неосоветской, и по этой причине пророссийской, в Молдове быть не может. Эта безальтернативность заложена в принципиальном устройстве молдавской политики.

Публичной политики в обычном смысле в Молдове не существует, поскольку ее общество неспособно стать для такой политики социальной базой. Причина этого в том, что Молдова являет собой не исторически сложившееся государство, получившее желаемую независимость, а лишь случайный осколок, оставшийся от российской, до 1917 года и советской, 1940-х годов, экспансий. Молдавское общество по этой причине крайне атомизировано, и нет ничего, что объединяло бы его, или хотя бы достаточно большую его часть - ни общей истории, ни общего национального самосознания. Общество Молдовы находится на догосударственном уровне развития и не имеет шансов самостоятельно подняться на ступень выше, поскольку его продолжают разрывать притяжения Запада, Румынии и России. Как следствие, Молдова, как государство, существует лишь формально, в той же степени формально, что и скороспелые государства постколониальной Африки, выросшие, как грибы, в 1950-х годах прошлого века. Большинство же из них, помыкавшись и испробовав "социалистического развития", вернулось в орбиту отпустивших их метрополий.

Политологические конструкции в таких странах не работают - им не на что опереться. Значение имеют только родоплеменные ценности, а связанная кровным, названным или брачным родством мафия - единственная структура, способная выжить в такой среде. Именно родство и решает в Молдове все - никакого иного способа организации долговременных союзов там нет, отчего бракам, крещениям и кандидатурам посаженных родителей на свадьбах придается огромное деловое значение. Тот, кто не принадлежит к могущественному клану, уходит на социальное дно, реальный же личный статус в первую очередь зависит от статуса клана и места в клановой иерархии.

Родственные кланы контролируют любые политические и общественные организации, выедая их и натягивая на себя их шкуры - по сути, в качестве декорации. Политика вырождается во внутри- и межклановую борьбу, что лишает смысла всякие рассуждения о стратегии, относимые к Молдове на государственном уровне. Клановые вожди вообще не мыслят на таком уровне, рассматривая формальное государство только как площадку для борьбы за ресурсы с другими кланами, и "дешевый флаг", дающий легализацию на международном уровне. Наилучшее описание молдавской политики, такой, какова она есть, дал некогда Станислав Лем в своем рассказе про А.Донду.

Такое общество быстро становится миром Постапокалипсиса, где изолированные группы людей борются за выживание на развалинах ушедшей цивилизации, а мифологизированное прошлое вспоминается с ностальгической ноткой. Прошлым же в данном случае оказывается МССР в составе СССР, что сильно облегчает России игру на молдавском поле.

Очевидно, что в этом обществе невозможно бороться с криминалом и коррупцией, которые являются основными инструментами межклановых коммуникаций и носят системообразующий характер. Это облегчает включение клановых вождей в российскую систему связей, поскольку Россия являет собой сегодня мировой криминальный хаб. Зато структуры ЕС, США и других нетоталитарных стран, контактируя с молдавскими реалиями, испытывают большие трудности, и в итоге подвергаются значительной коррупционной коррозии.

Как следствие, степень влиятельности сил, неподконтрольных тем или иным российским игрокам, в Молдове равна нулю. Все значимые фигуры и их кланы давно и плотно связаны с Москвой, а любые попытки выйти из-под ее контроля влекут за собой кары с ее стороны. Именно так и оказался под ударом Плахотнюк, слишком мафиозный для Запада и слишком усилившийся для России.

Таким образом, предварительный прогноз о разрешении политического кризиса в Молдове сводится к известной максиме Генри Форда, гарантировавшего покупателю возможность получить автомобиль любого цвета, при условии, что он будет черный (черная краска быстрее сохла). Достаточно лишь заменить слово "черный" на слово "пророссийский".