Не о чем говорить. Зачем Кремль скандалит с НАТО и ОБСЕ
Москва, обращаясь к США и Европе, пытается продемонстрировать, что прекрасно проживет и в изоляции
На этой неделе Россия устроила демарш в отношении двух международных организаций, а в случае с одной из них даже пошла на откровенно преступные действия.
Так, после задержания украинскими защитниками под Золотым на Донбассе российского полковника Андрея Косяка, который маскировался под представителя СЦКК с целью проведения разведки позиций ВСУ, Москва ополчилась против ОБСЕ, действуя через марионеточные власти фейковых республик.
Оккупанты прибегли к прямому давлению и запугиванию сотрудников мониторинговой миссии, во-первых, посредством организованного под офисом СММ в оккупированном Донецке митинга (почему в Донецке, а не в Луганске, учитывая, что Косяк значится как "офицер ЛНР"?); во-вторых, боевики также заблокировали наблюдателей на их базе, размещенной в горловской гостиннице, не позволяя им покидать помещения.
Фактически это захват заложников. Потому, видимо, осознав, что перегнули палку, оккупанты "осаду" базы миссии довольно быстро сняли.
Но в любом случае руководство СММ ОБСЕ в Украине приняло решение о приостановке своей работы ввиду угроз безопасности персонала.
Возникает вопрос: Почему российские прокси "атаковали" ОБСЕ из-за задержания Косяка? Не потому ли, что эти действия вписываются в текущую стратегию Кремля показательного разрыва контактов с международным сообществом?
В том числе и с НАТО, между прочим. Напомним, 7 октября Альянс принял решение о сокращении почти вдвое (с 18 до 10 человек) российской миссии при своей штаб-квартире. Восемь человек вернулись на родину, поскольку в Организации Североатлантического договора небезосновательно отнесли их к сотрудникам спецслужб РФ.
Прошло почти две недели — и Москва, наконец, отреагировала на этот шаг. Но сперва столицу России посетила заместитель госсекретаря США по политическим делам Виктория Нуланд. Ради чего российский режим даже исключил ее из санкционного списка.
О визите Нуланд известно мало, но он, по всей видимости, надежд россиян не оправдал, поскольку уже после ее отъезда глава МИД РФ Сергей Лавров выступил с заявлением о приостановке работы всего российского постоянного представительства при НАТО, а также о закрытии бюро связи и информационного офиса Альянса в Москве. Последний, правда, и так по сути не работал. Так что здесь скорее показателен непосредственно отзыв российской миссии.
Нельзя сказать, что в НАТО или США сильно огорчились. Спикер Госдепа Нед Прайс на брифинге заявил, что, мол, НАТО по-прежнему будет реагировать на агрессию Кремля, но готов к "значимому" диалогу.
"Значимому" — это можно расшифровать как: "общаться готовы только в том случае, если Россия начнет вести себя конструктивно". Возможно, диалог и возобновится. Но, очевидно, не в ближайшее время, поскольку пока Москва использует переговорные площадки только для того, чтобы выиграть время и усилить свои пропагандистские месседжи.
Не время для дискуссий
Нынешний внешнеполитический курс Москвы на прекращение диалога с Западом сформировался под весом целого ряда обстоятельств разного масштаба и влияния.
Во-первых, к ним можно отнести создание той же "Крымской платформы", главные достижения которой — актуализация темы деоккупации полуострова и существование в обозримом будущем относительно дешевого, но мощного раздражителя для Кремля.
Во-вторых, это попытки пока еще канцлера ФРГ Ангелы Меркель и президента Франции Эммануэля Макрона убедить Кремль провести новый саммит "Нормандской четверки" на уровне лидеров стран-участниц до ухода Меркель на пенсию, чтобы подтвердить жизнеспособность формата и не допустить его кардинального изменения посредством привлечения других игроков.
В-третьих, попытки украинского президента Владимира Зеленского, чье обещание добиться мира так и не было выполнено, "выбить" из Москвы личную встречу с Путиным, дабы уменьшить поток критики в свой адрес.
Москва, впрочем, предельно четко озвучила свою позицию касаемо второго и третьего пунктов с помощью, на первый взгляд, нелепой статьи экс-премьера Дмитрия Медведева. Ее ключевой посыл: Москва будет говорить только с Вашингтоном.
При этом, однако, Кремль продвигает тезис, что с администрацией Джо Байдена так же не о чем дискутировать, как и с Зеленским, поскольку во время визита последнего в Вашингтон она показательно нарастила поддержку Украины. Следом то же сделали руководство Евросоюза в ходе саммита Украина-ЕС и Парламентская ассамблея НАТО.
Киберсамодержавие
Если взглянуть на поведение России несколько шире, то следует обратить внимание на то, что запугивание СММ ОБСЕ и демарш в НАТО происходят на фоне проведения очередного "альтернативного Давоса" — заседания международного клуба "Валдай", получившего в этом году название "Глобальная встряска — XXI: Человек, ценности, государство".
Путин, который выступит на последней сессии, и прочие участники из других стран, которых удалось заманить в Сочи, собрались, чтобы поразмышлять о будущем России, о ее роли и влиянии в новом, кардинально изменившимся мире — мире пандемии, киберопераций и сетевых ИПсО.
Подстроиться под новые реалии России ввиду технологического и, в целом, цивилизационного отставания от США и Европы, невероятно сложно. Поэтому стремление быть сверхдержавой, т.е. игроком, который оказывает непосредственное влияние на всю мировую политику, реализуется конфронтационными методами. Так что неспроста основная тема "Валдая" в этом году — "Созидательное разрушение: возникнет ли из конфликтов новый мировой порядок?".
Кремль для себя выбрал стезю разрушения основ нынешнего международного порядка и концептуального отката к "концерту наций" как более комфортного для себя мироустройства.
План амбициозный. Он требует незыблемости режима, над чем в Кремле тоже активно работают в рамках операции "Преемник".
Образ Путина как стронгмена стремительно бледнеет благодаря массе проблем, которые легли на плечи простых россиян. Для Кремля эти издержки — цена, которую нужно платить за величие.
Но игнорировать рост социального напряжения российское руководство тоже не может — и ищет пути выхода из кризиса. Только не посредством улучшения благосостояния населения (это дорого и чревато ростом запроса на права и свободы вплоть до политических), а дальнейшим закручиванием гаек. Что выражается как в увеличении финансирования силовых структур, так и в создании новых концепций власти.
Одну из таковых не так давно описал в своей статье грезящий о возвращении в кремлевскую обойму бывший куратор боевиков на Донбассе — Владислав Сурков.
Он скормил российским элитам футуристическую картину мира и России в новой реальности, где правят бал технологии и абсолютная цифровизация (см. "Валдай"). И на этой картине Сурков изобразил еще более мощный институт президента (или вождя, нацлидера, елбасы — не суть), отсутствие парламента и замену его, якобы, подлинным народовластием, т.е. без посредников.
Фактически он вторит советнику министра обороны Сергея Шойгу Андрею Ильницкому, недавно предложившему вернуться к самодержавию — просто добавляет философического эстетства.
В качестве аргумента в пользу возвращения России в прошлое и крайней необходимости в самодержце используется угроза извне. НАТО и ОБСЕ — как форма персонализации такой угрозы — вполне подходят. Показательный конфликт с организациями работает и на внутреннего, и на внешнего потребителя.
Москва, обращаясь к США и Европе, демонстрирует, что прекрасно проживет и без диалога: они, дескать, сами будут уговаривать Россию вернуться за стол переговоров (особенно если зима будет холодной и газа перестанет хватать). До сих пор в отношениях с Европой такой блеф срабатывал. Сработает ли теперь?
