Дело Улюкаева. Каков будет финал для инициировавшего его Сечина
10 сентября глава "Роснефти" Игорь Сечин фактически обвинил в саботаже прокурора, огласившего в суде запись его разговора с подсудимым Алесеем Улюкаевым в момент передачи последнему якобы взятки за содействие в приватизации "Роснефтью" "Башнефти". А точнее, в переключении внимания публики на "негодный объект" - корзинку с колбасой. Двумя днями ранее он был еще более категоричен и эмоционален, назвав действия силовиков "профессиональным кретинизмом" из-за того, что в стенограмме "есть сведения, содержащие гостайну". В этом, конечно, он был прав: то, что с РФ никто, кроме китайцев, особо сотрудничать не желает, является главной российской тайной. Правда, хранимой не от ЦРУ или Моссада, а от собственного населения.
Но, судя по публикациям во многих российских СМИ, главной причиной гнева человека, работающего с Путиным едва ли не дольше всех, является то, что затеянная им травля опального бывшего министра экономического развития может обернуться против него самого. Чего не было бы в случае проведения суда в закрытом режиме. Тогда "прокатили" бы даже показания свидетеля, знающего о тех деталях дела, которыми у него интересовался суд, из публикаций СМИ. Например, начальника управления имущественных отношений и приватизации крупнейших организаций Росимущества Евгения Столярова, который заявил, что не был ни на одном совещании по приватизации "Башнефти".
И хотя он был причастен к формированию отношения своего учреждения к приватизации одной госкомпании другой госкомпанией, на интересующий прокурора вопрос о том, было ли изменение позиции Улюкаева по данному вопросу, ответил: "Ну, я об этом только из СМИ знаю, с министром на этот счет не общался. В СМИ писали, что Минэкономразвития не возражает против участия "Роснефти" в сделке". Правда, чуть раньше он сказал, что слышал и о том, как Улюкаев назвал "Роснефть" ненадлежащим покупателем "в силу того, что это госкомпания", но тоже из прессы. Точно так же из СМИ узнала о негативном отношении своего шефа к приватизации "Башнефти" и советник департамента корпоративного управления Минэкономразвития Юлия Москвитина.
Однако истинная причина гнева Сечина была озвучена чуть позже первой его вспышки. "Росбалт", ссылаясь на источник, "знакомый с обстоятельствами дела", написал, что Игорь Сечин в ходе операции не выполнил инструкции ФСБ, из-за чего при передаче чемодана с деньгами не прозвучали ключевые слова, которые "могли бы служить подтверждением того, что Улюкаев осознавал получение именно взятки, а не неизвестного подарка от уважаемого человека". Поэтому запись получилась "неубедительной". Напомним, что ранее защита экс-министра заявляла, что он был уверен: в чемодане находятся не $2 млн, а, как и в корзинке, подарки, которыми Сечин знаменит в определенных кругах. То есть дорогое вино и колбаски, приготовленные в одной из столовых "Роснефти" из дичи, добытой самим Сечиным (о привычке главы "Роснефти" одаривать коллег 16 разновидностями "колбас, сосисок, сарделек" писали недавно "Ведомости").
Хотя стоит отметить, что не особо благосклонные к Сечину российские медиадеятели, склонны считать: Улюкаев знал о наличии в чемодане денег. Алексей Навальный напоминает о практике стимулировать российских госслужащих при помощи неучтенного нала, описанной Натальей Морарь еще в 2007 г. в статье "Черная касса" Кремля". Правда, считается, что эта практика прекратилась (или сильно сократилась) после российской агрессии против Украины и последовавших за ней санкций, — из-за недостатка денег. А по версии Юлией Латыниной, "Улюкаев, принужденный по приказу сверху легитимизировать сделку, пожаловался главе некоего госбанка. Суть жалобы Алексея Валентиновича состояла в том, что он и так вынужден делать экономически неправильную вещь, а тут его еще заставляют пахать бесплатно. Глава госбанка якобы передал просьбу Улюкаева Сечину, и тот якобы сказал, что горю можно помочь". Поэтому оправдания Улюкаева кажутся Латыниной менее правдоподобными, чем оправдания булгаковского управдома, к которому взятка сама заползла в портфель.
Но если не появится видеозапись встречи Сечина и Улюкаева, на которой было бы видно, как экс-министр хотя бы открывает чемодан и смотрит на его содержимое, у защиты сохраняются все шансы доказать невиновность клиента. Ведь еще в ноябре прошлого года "Коммерсант" со ссылкой на "близкий к ФСБ" источник утверждал: "непосредственного контакта у господина Улюкаева с долларами, помеченными спецсоставом, действительно не было. А след на его руке остался от ручки кейса, которую чекисты также предусмотрительно обработали специальным веществом". И даже если ФСБ будет отрицать наличие спецсредства на ручке, то у защиты найдутся аргументы для оправдания клиента: судя по аудиозаписи, Улюкаев просматривал документы, предоставленные ему Сечиным, и нет никакой гарантии, что именно с них порошок не мог попасть на руки экс-министра.
Но и кроме выявленных недавно, вообще неувязок в деле было предостаточно. Главную из них озвучил на суде сам Улюкаев, заявив, что просто не мог мешать приватизации "Башнефти" в озвученном обвинением ключе из-за несопоставимости его "политического веса и веса господина Сечина в российском политическом истеблишменте". Ведь это только формально его должность выглядит весомее. А в российских политических реалиях, как написала недавно сбежавшая от них Юлия Латынина, "Улюкаеву вымогать взятку у Сечина - это все равно что торговцу карандашами наезжать на дона Корлеоне". Игорь Сечин не только занимал более высокие должности и в правительстве, и в администрации президента. Но, что более важно, работал с Путиным в Питерской мэрии с начала 90-х да и в Москве оказался вместе с ним. И пусть Алексей Навальный называет его "секретаршей Путина" (действительно, как пишется в книге Михаила Зыгаря "Вся кремлевская рать", Игорь Сечин был единственным всю на мэрию Санкт-Петербурга секретарем-мужчиной и именно у Путина), и российская, и зарубежная пресса часто называют его вторым по влиятельности человеком страны. Именно нынешнего главу "Роснефти", а не главу правительства, минобороны или ФСБ.
Этого статуса он добился не только благодаря почти 30-летнему беспрерывному "доступу к телу" и демонстрации исполнительности и полнейшей лояльности Путину. Сечин - активный участник (а иногда, благодаря умению предугадывать пожелания шефа, как это было в деле "ЮКОСа", - даже вероятный инициатор) всех самых важных начинаний Путина: от "выдавливания" из власти ельцинской "семьи" до практически полного переподчинения государству всех ранее приватизированных активов и агрессии в Украине. Участвуя во всем этом, он стал неформальным лидером так называемой группы "силовиков" в окружении российского президента и имел решающее влияние на несколько российских вооруженных формирований, по недоразумению называющихся правоохранительными (прежде всего на ФСБ). В результате чего опережал по влиятельности Медведева даже тогда, когда тот числился президентом РФ.
Понятно, что Улюкаев с радостью принял приглашение приехать в "Роснефть", ведь не принять его от Сечина он не мог (даже важное совещание покинул до его окончания). Тем более что ему, вполне возможно, впервые предоставилась возможность познакомиться с компанией "Роснефть" вблизи, да еще и пообщаться о ней с "таким человеком". И конечно же, открывать ни при нем, ни при его подчиненных чемодан, чтобы удостовериться в качестве "колбасок", экс-министр не стал. А в машине уже не успел: был задержан.
Доказать, что все было именно так, у его защиты шансы есть. Но только в том случае, если слушания не сделают закрытыми, как того бы очень хотелось Сечину. А источник вышеупомянутой публикации "Росбалта" говорит о "команде сверху" на открытость слушаний. Кому-то очень влиятельному понадобилось, чтобы публика услышала: в беседе Сечина с Улюкаевым не было речи ни о "Башнефти", ни о деньгах за ее приватизацию. Так же, как и показания свидетелей, которые только в первый день суда хоть как-то намекали на сопротивление министра покупке "Бащнефти" именно "Роснефтью" (да и то на основаниях, которые вполне могут быть признаны законными), но звучали от свидетельницы, которая, по наблюдениям РБК, "не смотрит на участников процесса, читает показания с листа, говорит тихим сдавленным голосом и явно нервничает". Ценность этого свидетеля была в том, что она работала в МЭР под руководством Улюкаева, но адвокат и сам подсудимый потом ее показания "порвали" так же, как и предположения и ощущения сотрудника "Роснефти" на тему возможности Минэкономразвития помешать приватизации "Башнефти". А в четвертый день опроса свидетелей (11 сентября) наиболее "порочащее" Улюкаева свидетельство состояло в том, что он находился в одном помещении с Сечиным во время саммита БРИКС на Гоа, именно тогда, когда по версии обвинения и требовал взятку. Но свидетель-журналист не смог подтвердить не только факта требования взятки, но и даже факта разговора фигурантов.
Открытость заседания даст возможность сопоставить некоторые факты и получить удивительные выводы. Например: требования взятки было якобы озвучено после того, как МЭР изменило свою позицию в пользу возможности "Роснефти" участвовать в приватизации, а сама взятка была получена уже после завершения процесса, когда министр на него уж совсем никак повлиять не мог. Что абсолютно не соответствует постсоветской "коррупционной культуре".
И теперь главный вопрос: судебное заседание не закрыли от прессы по требованию личного сечинского врага Медведева или "второе лицо" уже окончательно достало "первое"? В пользу первой версии говорят все чаще и громче звучащие намеки на то, что окончательное решение о приватизации "Башнефти" "Роснефтью" принимал именно Путин, подставившись при этом по вине убедившего его Сечина. В пользу второго то, что Сечин не только не смог добиться закрытия суда для СМИ, но и, похоже, лишился одного из главных своих союзников-силовиков - того самого Олега Феоктистова, вместе с которым он "накатал заяву" на Улюкаева в ФСБ, а в предыдущие годы устроил перераспределение "силового рынка" (как метко выразилась "Новая газета") в стране.
Именно этого генерала называют создателем "спецназа Сечина" - одного из подразделений Управления собственной безопасности ФСБ, благодаря которому глава "Роснефти" контролировал грозную спецслужбу, а через нее - всю страну. И если при разгроме ЮКОСа деятельность этой структуры Путина вполне удовлетворяла, то в нынешних обстоятельствах сподвигла, по мнению частной американской разведывательно-аналитической компании Stratfor, на создание подконтрольной лично ему Росгвардии. А то мог бы поехать ВВП в отжатый Форос и наслаждаться вместе со всей страной "Лебединым озером".
Но не только опасность организации Сечиным своего ГКЧП может вызывать у Путина желание наконец-то избавиться от бывшего секретаря. Многие российские СМИ все чаще говорят о том, что Сечин начал "слишком много себе позволять" даже по отношению к ВВП. Carnegie Moscow Center описывает такой эпизод: "Сечин якобы внезапно приехал в июле к президенту во время поездки Путина на Валаам и в Коневский монастырь, приехал "решать вопросы" и, хотя президент был настроен на разговоры о высоком, таки пытался их там решать, немного смущая церковников парадным костюмом (президент был одет по-простому, без галстука и пиджака) и кожаной папкой с документами". Остается только предполагать, когда Путин, вслед за изданием (а скорее всего, и за подсказками других приближенных) придет к выводу, что "это не поведение придворного, это поведение человека, который считает, что его дела важнее, чем настроение самодержца".
Помочь ему прийти к таким выводам помогут те, кто к характеристике Сечина как человека, который всегда добивается поставленной цели, добавят информацию о том, какую цену за это платит государство. Чаще всего в разы большую, чем ожидалось, как это случилось, например, в прошлом году в ситуации с покупкой "Роснефтью" индийской нефтеперерабатывающей компании Essar Oil. Сечин своей цели добился и смог вырвать кусок у внезапно проявивших к нему интерес саудитов, но заплатить Кремлю пришлось не $5,7 млрд, а $13, то есть в два с лишним раза больше. И не выяснится ли еще, что интерес Saudi Aramco к Essar Oil был инсценирован ими по просьбе индусов, поставивших именно на упрямство Сечина (кто там у нас всех переигрывает?).
Или напомнят Путину о предыдущих эпизодах сериала с "Башнефтью": ее отжим в пользу государства у абсолютно лояльного ВВП олигарха Владимира Евтушенкова и влияние этого на инвестиционную привлекательность России. Да и финал сериала выглядит совсем не так, как этого хотели бы в Кремле. И "Башнефть", и Essar Oil покупались "Роснефтью" для повышения ее собственной цены в преддверии продажи 19,5% акций, которая состоялась в декабре прошлого года. Тогда все российские СМИ трубили об участии в приватизации куска госкорпорации европейской структуры и видели в этом первый шаг к снятию санкций (в принципе, россияне, подобно "пикейным жилетам" из "Золотого теленка", видят такой шаг в чем угодно, однако тогда - после избрания, но до вступления в должность Трампа - у них было больше оснований надеяться). Вскоре, впрочем, оказалось, во-первых, что доля этого самого европейского партнера - швейцарского трейдера Glencore - ничтожно мала ($300 млн из $11,3 млрд) по сравнению с тем, сколько выкупил катарский суверенный инвестфонд QIA. Во-вторых, даже эти две структуры решили побыстрее избавиться от "токсичных" российских акций и перепродали часть китайцам. А те, кто читал стенограмму разговора Сечина и Улюкаева, оглашенную в суде, должны помнить об их согласии, что в деле приватизации части "Роснефти" "ни китайцы, ни индусы не нужны совершенно", так как, по словам Сечина "с ними никакой синергии уже не будет".
Так что у многих в России увеличивается количество поводов надеяться, что вызов Сечина в суд все-таки состоится и как минимум понизит его статус небожителя. А как максимум - закончится его арестом в зале суда. Хотя следует оговориться, что тут повторяется ситуация с "пикейными жилетами": Сечин так всем насолил, что повод для его отстранения от дел видят в чем угодно.
