Черное зеркало Путина. Когда российские военные базы появятся в Судане
В августе Омар Хасан аль-Башир приедет в Россию. Об этом против обыкновения объявили в Хартуме: обычно о заграничных вояжах президента Судана заранее не сообщают. Тем более так, чтобы об этом трубили мировые новостные ленты. И не без причин: аль-Башир — единственный из действующих глав государств, удостоенный Международным уголовным судом сомнительной чести — ордера на арест. Причем дважды — в 2009 и 2010 гг. — на основе обвинений в военных преступлениях, геноциде, а также преступлениях против человечности.
Ордер сильно ограничивает свободу перемещения суданского правителя: за последние три года он выезжал только в Египет, Саудовскую Аравию, Индию и ЮАР. Причем визит в последнюю на саммит Африканского союза ему пришлось срочно прервать: Верховный суд ЮАР потребовал, чтобы правительство страны задержало его во исполнение ордера.
И вот аль-Башир едет в Москву. Что со всей очевидностью демонстрирует следующее. Во-первых, он чувствует себя в безопасности: в минувшем году Россия отозвала свою подпись под Римским статутом, отказавшись признавать юрисдикцию МУС. Вообще-то, тем самым Москва защищала своих солдат от международного уголовного преследования за совершенные в Украине преступления, но попутно оказала услугу и дорогому гостю.
Во-вторых, РФ испытывает какое-то патологическое влечение к обличенным властью душегубам, причем не только собственным, но и заезжим. В общем, как говаривал Эврипид, "скажи мне, кто твой друг...". Будто мало Кима с Асадом.
В-третьих, подобное, разумеется, притягивается подобным. А между Владимиром Путиным и Омаром аль-Баширом немало общего. Оба — главы "великих сырьевых держав". И тот, и другой выдвинулись на президентский пост в ходе операции "преемник", правда, в случае аль-Башира предшественник был коллективный — Революционный управляющий совет национального спасения. Но его самороспуск был явным аналогом ельцинского "я устал, я ухожу".
Оба накачивали свои рейтинги войной с сепаратистами. Для первого крупнейшая катастрофа — развал самой большой страны в мире. Для второго крупнейшая катастрофа — развал самой большой страны в Африке. И первый, и второй видят свою миссию в собирании земель и сдерживании дрейфа периферии любыми методами. Включая углеводородный шантаж (у Путина главная труба газовая, у аль-Башира — нефтяная, но это незначительная разница) и войну. Оба считают своим экзистенциальным врагом Запад и в особенности США, в противостоянии которым оба по заниженным ценам скармливают свои экономики Китаю. Наконец, 86% — число, сакральное для обоих.
Есть, однако, еще кое-что: подобно другим клиентам Москвы Дарфур любит советское/российское оружие. Во-первых, потому, что дешево. Во-вторых, потому, что охотно продают (причем столь же охотно, как и противной стороне — признанному государством в 2011 г. Южному Судану) и ради этого даже готовы систематически накладывать вето на резолюции ООН об эмбарго.
В сентябре прошлого года Россия и Судан подписали контракт о поставке крупной партии танков. Хартум купил 150 основных боевых танков (ОБТ) Т-72. Еще 20 таких же машин пойдут на ремкомплекты и запчасти к основной партии. Танки поставляются со складов российского минобороны, так что контракт, вполне вероятно, либо уже выполнен, либо близок к тому. Аль-Башир, по всей видимости, копит силы для очередной войны с повстанцами: с сецессией Южного Судана и полузамороженным состоянием конфликта в провинции Дарфур процесс распада страны не остановился и теперь Хартуму приходится иметь дело с повстанческими движениями в Южном Кордофане, в горах Нуба и в провинции Голубой Нил.
Так что танковая сделка, вероятно, стала лишь первой в серии больших контрактов накануне весьма вероятной большой войны. Это отнюдь не означает, что в Судане сейчас тихо — идет обычный по нынешним временам конфликт малой интенсивности.
В случае, если аль-Башир отважится на масштабные боевые действия, он наверняка в очередной раз окажется под международными санкциями и, помимо новых оружейных контрактов, его предстоящий визит в Москву может быть связан с вопросом, как их обходить.
И еще один момент: по мнению ряда экспертов, у Хартума и на покупку 170 танков денег не было, не говоря уже о более глубоком перевооружении. Есть свидетельства, что Судан покупал их за российские деньги (та же схема, к слову, еще с довоенных времен работает в Сирии). Но отдавать долги Хартум, очевидно, будет натурой. На работу в Судане получили лицензии три российские золотодобывающие компании, причем одна — Siberian for Mining — начала разработку еще в 2015 г. Присутствуют россияне и в нефтегазовом секторе, правда, их сегмент в разы ниже китайского: Пекин контролирует 75% инвестиций в добычу и переработку. Кроме того, в декабре прошлого года анонсировалось подписание меморандума о взаимопонимании между "Росатомом" и суданским министерством водных ресурсов, ирригации и электроэнергетики. Вполне возможно, что оно состоится как раз в ходе этого визита.
Готовность Москвы принять аль-Башира (приглашение исходит от Путина) выглядит как очередная заявка на оспаривание влияния США на Ближнем Востоке и в Африке южнее Сахары. Этот визит вписывается в общий тренд на расширение военного сотрудничества между Россией и Египтом на ливийском направлении, включая совместные учения сил спецназа и обоюдную поддержку претендента на роль "нового Каддафи" маршала Халифы Хафтара. Российское военное присутствие будь то в роли советников или полноценного контингента в Судане соответствует кремлевской стратегии "акупунктуры" — точечных воздействий на наименее стабильные геополитические узлы с целью нарушения баланса вплоть до раскачки ситуации с дальнейшим навязыванием Западу своих услуг "решалы". Так было в Сирии и Украине. Теперь этот сценарий может быть запущен в Африке.