Больше чем вице-президент. Кто наденет намордник на Трампа
Несмотря на то, что обычно дебаты между кандидатами в вице-президенты США смотрит в 5-10 раз меньше избирателей, нежели главное шоу (в воскресенье предстоит второй раунд схватки между Клинтон и Трампом), в этот раз фактор "ненормальной" кампании, как стали называть ее все ведущие американские политические комментаторы, не менее ярко проявил себя. Причем "двояко", "трояко" и крайне двусмысленным образом - и вот почему.
Согласно логике президентских гонок в США - вторые номера традиционно играют роль "тени", воплощая некую главную функцию, которую они будут выполнять в тандеме в случае победы партийного лидера. Если же оглянуться на ретроспективу американских вице-президентств на глубину президентства Рейгана, то эти функции вырисовываются вполне отчетливо. Так, действующий вице-президент Джозеф Байден олицетворял, в первую очередь, связь Белого дома со "старыми" демократами той эпохи, когда этот лагерь был в оппозиции к слишком успешному Рейгану и идеям его администрации (и партией как таковой). Ведь Обама пришел в Вашингтон в центре собственной, весьма экзотической команды, а поддержку либеральных "кланов", таких как ветвь Кеннеди-Клинтонов, получил не без труда.
Во вторую очередь Джо Байден, как и все вице-президенты (в неамериканской политической публицистике эта их роль часто недооценивается) руководил верхней палатой Конгресса и был "плохим копом" в отношениях с внутренними противниками и внешними союзниками Обамы. Следует, впрочем, уточнить, что сама по себе "мягкость" Обамы чрезвычайно преувеличена - другое дело, что уходящий президент США, как правило, старался делегировать неинтересные или эмоционально неприятные для себя проблемы.
Отчетливо другой была функция вице-президента Дика Чейни. Он, во-первых, служил громоотводом для критики (эту роль с небольшими исключениями в Украине обычно играют руководители АП). Буш-младший и Чейни разыгрывали спектакль "президент-простак/вице-президент-интриган", тем более, что Джордж Буш-младший был крайне убедителен в этой роли. Во-вторых, Чейни воплощал аппаратную преемственность кабинета Буша-второго с кабинетами Буша-первого и отчасти Рейгана. И в-третьих, по крайней мере на начальном этапе Чейни служил связующим звеном между президентом и крупным бизнесом в сфере энергетики и оборонной промышленности.
Спарринг-партнер Билла Клинтона, Эл Гор - при всей своей харизме был совершенно заслонен идеально соответствующим времени и месту лидером и технически подменял Клинтона в масштабах нарастающей как ком "глобальной" деятельности хозяина Белого дома (вспомним о влиятельных в 90-е двухсторонних комиссиях высокого уровня "Гор-Черномырдин" и "Кучма-Гор").
В то же время Эл Гор, ассоциируясь с хай-тек бизнесом новой эпохи был идеальным "принцем Уэльским" по-американски, вечно подающим надежды наследником, который в итоге "уже был следующим президентом США" и реализовался в качестве вечного укора американской избирательной системе.
Его предшественник на посту вице-президента Дэн Куэйл (спарринг-партнер Джорджа Буша-старшего) прославился лишь тем, что именно в его команде впервые получили влияние так называемые неоконсерваторы - так, начальником аппарата вице-президента Куэйла был Билл Кристол (по иронии судьбы сегодня являющийся лидером несогласных в партии, поддерживающих Хиллари Клинтон как "меньшее зло"), которого открыто называли "мозгом Дэна Куэйла". Но и этот вице-президент вполне сносно справлялся со своими техническими обязанностями - и кто знает, что было бы дальше, но республиканцы проиграли следующие выборы.
Наконец, сам Джордж Буш-старший достойно прошел оба вице-президентских срока при Рейгане, служа прямой связью между воспринимавшимся сначала в качестве экзотического республиканца президентом и сообществом американских спецслужб. За рамками этой функции Буш проявил себя надежным плечом (после покушения на Рейгана он несколько часов исполнял обязанности президента, когда глава государства находился в коме, но до последнего удерживался от экстренной инаугурации) и вместо ненавидевшего траурные мероприятия Рейгана терпеливо посещал все правительственные похороны, в связи с чем приобрел в СМИ округа Колумбия ироническую репутацию стоика.
В этом смысле любопытны обе параллели, которые сегодня нельзя не провести между партнером Трампа Майком Пенсом и дуэтами прошлого и настоящего - дебаты с демократическим визави Тимом Кейном показали, что Пенс вполне готов, как Байден и Буш-старший, выполнять за харизматичного президента "грязную работу", но точно также обладает своей собственной тихой харизмой. Несмотря на то, что - "по очкам", как в боксе, Пенс явно проиграл постоянно атаковавшему Кейну, но, во-первых, общественное мнение в США не зондируют по поводу соревнования вице-президентов, а во-вторых, Пенс относительно неожиданно (относительно потому, что такое ощущение в рядах республиканцев уже некоторое время нарастало) завоевал симпатии большинства республиканцев на фоне явного провала Трампа.
Важно знать, что за неделю после первого раунда дебатов разрыв между лидером гонки Хиллари Клинтон и Дональдом Трампом вырос до 6% - и это за месяц до дня голосования. На кандидатуре Майкла Пенса как "нормального консерватора", связывающего этого "американского жириновского" с базой республиканских избирателей настоял отставленный профессионал Пол Манафорт, в то время как сам миллиардер (впрочем, после налоговых "сливов" статус Трампа как мегабогача оказался под вопросом) склонялся к отчаянно, вплоть до превращения в посмешище, поддерживавшему его после собственного поражения в праймериз губернатору Нью-Джерси Криса Кристи.
На фоне экстравагантного шутника-толстяка (хоть и себе на уме - потому что он откровенно мстит партии) Кристи Трамп выглядел относительно основательным политиком. Насколько это вообще возможно в случае Трампа, конечно. А вот на фоне спокойного и уверенного в себе экс-губернатора Индианы Пенса, единственной проблемой которого оказался его одиозный лидер, Трамп начал казаться самовлюбленным и безответственным зазнайкой-ничтожеством.
Между прочим, уже некоторое время Трамп и сам осознает этот печальный факт, и реагирует на него весьма болезненно, хотя и облекает эту обиду в форму иронии и комплиментов. А весь республиканский мэйнстрим теперь яростно сожалеет о том, что в конце прошлого года не обратил внимания на Пенса, сочтя его слишком блеклым и провинциальным для роли нового партийного лидера.
Вместе с тем, учитывая возраст обоих кандидатов на первый пост в стране - только Рейгану в обозримом прошлом удалось добиться президентства в таком зрелом возрасте - роль вице-президента возрастает и по этой "физиологической" причине. И в украинском (или, шире, восточноевропейском) преломлении вопроса - а для Республиканской партии это примерно 6 млн избирателей - драматизм состоит в том, что Майкл Пенс был бы гораздо более адекватным кандидатом в президенты. А гораздо более опытный в международной политике экс-губернатор Вирджинии сенатор Тим Кейн в ходе дебатов просто затравил Пенса "любовью Трампа к Путину", вынудив республиканца признаться в том, что он лично Путина не любит.
Но сам Тим Кейн вышел вперед в этом соревновании лишь настолько, насколько (и по тем же причинам) насколько сама Хиллари Клинтон опережает Дональда Трампа. Более того, порочность своей внешнеполитической демагогии внезапно осознал (разумеется, неискренне, да и поздновато) и сам Трамп. Не последнюю роль в этом превращении сыграла молчаливая обструкция на встрече с американской польской ассоциацией в Чикаго, к которой Трамп воспылал запоздалым и неразделенным чувством. А также варварские бомбардировки Алеппо российско-сирийскими ВВС. В конце концов, по итогам вице-президентского поединка Дональд Трамп даже подверг критике российскую политику в Сирии. Но, заметим - не в Украине. Поэтому, следует думать, что Восточной Европе в какой-то степени повезло в том, что за волюнтаристом и популистом Трампом - в случае его негарантированной победы - окажется здоровый американский "неокон" Майкл Пенс.
