Покер с ракетами. Кто кого переблефовал
Очередное послание российского президента к Федеральному собранию было настолько пустым, что казалось, Путин оказался пленником им же установленной традиции и его нынешнее, уже тринадцатое по счету Urbi et Orbi, дань неизбежности. Однако стоит расширить контекст, как это почти театральное "что говорить, когда говорить нечего?" и в самом деле оказывается частью спектакля, имеющего, помимо номинальной, еще и некоторую добавочную стоимость. Вопрос — какую.
Начать, пожалуй, стоит с того, что изначально в качестве даты путинского обращения к российскому парламенту называлось 8 декабря — об этом 18 ноября написали "Известия". И хотя пресс-секретарь президента Дмитрий Песков прокомментировал это сообщение словами "опять ошиблись", никакой другой даты называть не стал. Держать интригу в такого рода вопросах — практика для Кремля нормальная. Но уже 21 ноября точная дата прозвучала: 1 декабря. Замечу, что к тому времени российскую общественность уведомили о том, что "украинская военщина" провела недалеко от Крыма тестовые стрельбы модернизированных РСЗО "Смерч" (Юрий Бирюков писал об этом на своей страничке в ФБ еще 16 ноября) и намерена в том же районе провести двухдневные испытания зенитных ракет. Сроки тоже назывались. Но если бы их не было, учитывая неискоренимую тягу к свершениям под дату, которую весь постсоветский истеблишмент волочет из прошлого, вычислить их было бы несложно: юбилей референдума о независимости — повод вполне очевидный.
Я не берусь категорически утверждать, что день для путинского выступления выбирался с учетом этих факторов, но ввиду дальнейших событий исключать этого не стал бы. Дело вот в чем.
С "разгоном волны" вокруг испытаний "Смерчей" у Москвы не заладилось. Но опыт был учтен. И едва Украина 24–25 ноября опубликовала NOTAM (извещение об изменениях в правилах проведения и обеспечения полетов) о временном установлении бесполетной зоны между Днестровским лиманом и крымским Тарханкутом, пошла накачка.
Строго говоря, Москва клюнула на троллинг. Крайне сомнительно, что в Киеве кто-либо всерьез рассматривал возможность использовать для тестовых стрельб коридор, проходящий в непосредственной близости от оккупированного полуострова. Здесь дело даже не в двусторонних отношениях с агрессивным соседом, который, к слову, продолжает демонстративно концентрировать войска у наших границ. Дело в международном внимании. Учитывая, что мир аннексию Крыма не признал, чисто юридически Украина вольна распоряжаться своим воздушным пространством, как хочет, в том числе и над 12-мильной морской зоной. Но Кремль не может себе позволить оставаться в рамках дипломатичного "выражения обеспокоенности" — это слишком слабый сигнал и для внешней аудитории, и в особенности для внутренней. То ли дело угроза сбивать ракеты и стрелять по пусковым установкам, переданная от МО РФ украинскому военному атташе в Москве.
Полагаю, примерно на такую реакцию Киев и рассчитывал. Потому что, во-первых, российское руководство в очередной раз продемонстрировало наплевательское отношение к международному праву и агрессивность. Во-вторых, показало неготовность заходить настолько далеко. Прежде всего чисто дипломатически: ни тебе вызова посла на ковер, ни ультиматумов. Даже Песков подчеркивал, что упомянутая нота таковым не является. И то сказать, угроза, которую ты не можешь осуществить, — это в лучшем случае неудачная шутка. В худшем — клоунада.
Так вот: у россиян (да и ни у кого) попросту нет технических возможностей для перехвата зенитных ракет. Да и способность крымских пэвэошников достать случайно оказавшуюся поблизости беспилотную мишень вызывает сомнения. Впрочем, говорить об этом совершенно необязательно. Главное, что Москва показала и миру, и российскому обывателю решимость защищать свое право распоряжаться отжатым имуществом. Ключевое слово здесь — показала. Все действия России в контексте "ракетной истории" сводились к демонстрации и ни к чему больше.
Но почему тогда Киев пошел на попятный, сдвинув район учений? Этот вариант, по всей видимости, готовился изначально и был запущен сразу по получении желаемой реакции. Цель была достигнута, да и нарываться на обвинения со стороны западных партнеров в намеренных провокациях незачем.
И здесь мы возвращаемся к Владимиру Путину. Его выступление стало отличным прикрытием для выхода из очередного раунда информационной дуэли. Во-первых, трансляция обращения к Федеральному собранию совпала с основным валом новостей о стрельбах. Во-вторых, хлынувшая следом волна комментариев и цитирования сильно размыла "ракетную" тему — к вящему удовольствию Кремля.
