Битва за Шипку. Болгария открыла новый фронт против России
Накануне торжественных мероприятий, посвященных 140-й годовщине обороны Шипки, президент Болгарии Румен Радев выразил признательность разным народам, которые составляли в тот период русскую армию: полякам, русским, румынам, финнам, украинцам, белорусам, латышам, сербам, черногорцам и многим другим. Шаг Радева вызвал ожидаемую истерику в России. Роль обличителя поручили Кириллу Гундяеву.
Шагнувший за флажки
Радев, однако, не спасовал, а вежливо, но твердо поставил Кирилла на место. "Ни в какой мере мы не недооцениваем вклад русской армии в освобождение Болгарии, — заявил он в беседе с кремлевским гостем. — Но русская армия была многонациональная, и мы чтим память каждой нации".
Вопрос был закрыт, несмотря на недовольное ворчание Москвы и истеричные сетования Кирилла о недостаточном упоминании самодержца Александра II и "размытии роли России". Зато тема отношения Украины, а также других стран, чьи народы вошли в "список Радева", к Болгарии, к нынешней болгарской политике и к болгарской истории за последние полтора века вовсе не закрыта, напротив, заявление Радева актуализировало ее, как никогда раньше.
Сегодня Болгария — опасно противоречивая страна. С одной стороны, она член НАТО и ЕС. С другой — абсолютно пророссийская по настроениям большинства населения. Причем эта двойственность родилась не вчера. Болгария балансирует между Западом и Россией со времен борьбы за независимость от Османской империи. Ее патриотические элиты, неизменно малочисленные и изолированные от народа и коррумпированной бюрократии, с самого начала сознавали губительность близости с Россией, находящейся в перманентном историческом тупике и легко предающей союзников. Болгарские патриоты снова и снова пытались и пытаются вывести страну из российского фарватера, а Москва, играя настроениями низов и популистскими лозунгами, снова и снова возвращала и возвращает болгар в сферу своего влияния.
Не помогли и две мировые войны, в которых Болгария оказывалась противником России, правда, по большей части формальным. Слишком уж много легенд сложилось вокруг "освобождения Болгарии Россией" и "братства двух народов". Их сюжеты были написаны в основном в Петербурге или под диктовку петербургских советников и с самого начала почти не имели отношения к реальности. Затем их стали перманентно переписывать уже в советской и постсоветской Москве, снабжая все более кучерявыми подробностями.
В этих условиях демарш Радева похож на записку, прижатую к окну машины текстом наружу, незаметно для тех, кто находится внутри: "помогите, нас захватили террористы". Такие сигналы, тем более исходящие от президента страны, не стоит игнорировать.
Российская удавка
Сегодня близость с Россией загоняет Болгарию в безнадежный тупик, принося ее будущее в жертву сиюминутным и сомнительным выгодам. Россия напрямую контролирует не менее четверти болгарской экономики. Если же учитывать косвенное влияние россиян, то российский контроль над болгарской экономикой достигает 40% от ее общего объема. По данным немецкого издания Sueddeutsche Zeitung, Кремль "распространяет влияние прежде всего через российские энергетические компании, а именно: поставки газа, строительство газопроводов или АЭС. Причем при реализации крупных проектов... сметы сильно завышаются". Иными словами, Болгарию разлагает и пожирает российская коррупция.Болгария зависима от поставок не только российских углеводородов, но и ядерного топлива, при этом два реактора АЭС Козлодуй, рассчитанные на российские ТВЭЛы, вырабатывают две трети болгарской электроэнергии.
Концерну "Газпром" принадлежит половина крупнейшей болгарской газораспределительной компании, и он поставляет в страну весь газ. Из-за отсутствия альтернатив Болгария платит "братскому" "Газпрому" самую высокую цену в Европе — на 30% больше, чем Германия. Крупнейшая в стране сеть заправок и самый большой на Балканах нефтеперерабатывающий завод принадлежат российскому "Лукойлу", причем Болгария импортирует нефть и нефтепродукты только из России. Российская монополия и в этой области приводит к тому, что затраты на производство и логистику оказываются самыми высокими в ЕС. 84 тыс. россиян владеют недвижимостью в 7,2-миллионной Болгарии, прежде всего на Черноморском побережье.
Таким образом, с экономической точки зрения Болгария — колония России. Но при этом она вбита, как гвоздь, в НАТО и ЕС. Зависимая Болгария — слабое звено этих организаций, она используется Москвой для их подрыва изнутри, в частности, путем последовательного натравливания на Турцию. Болгарские элиты запредельно коррумпированы и насыщены российской агентурой, а информационное пространство заполнено российской пропагандой.
Поскольку Болгария в значительной степени сохранила старые образцы советского и российского оружия, она широко используется для прикрытия операций Москвы по вооружению террористов. Одновременно Россия использует "террористический" фактор для дискредитации Болгарии с целью принуждения ее к заключению широкого спектра лицензионных соглашений, чтобы окончательно подмять под себя ее оружейный сектор, работающий преимущественно на экспорт. Такая диверсификация поставок крайне желательна для Кремля, вооружающего террористов по всему миру.
На полную сдачу оружейного производства под российский контроль не пошла даже такая марионетка Кремля, как Сербия. Но Москва отчаянно давит на Софию и, похоже, почти сломала ее сопротивление. Россия также всячески использует коррупционный фактор для блокирования замены старых советских вооружений и недопуска конкурентов к их обслуживанию и модернизации. В частности, блокируется замена советских МиГ-29 на Saab JAS 39 C/D Gripen, соответствующих стандартам НАТО, а также обслуживание МиГов польскими или украинскими специалистами. В целом Болгария является уникальным членом НАТО: обслуживание ее военной техники на 90% зависит от России. Все декларации, вроде правительственной программы устойчивого развития на период 2014–2018 гг., содержащей пункт о "ликвидации зависимости в сфере вооружений и военной техники от стран, не являющихся членами НАТО и ЕС", остаются на бумаге по банальной причине: чиновники, от которых зависит их реализация, давно, прочно и наглухо, включая все возможные кадровые рокировки, скуплены Москвой.
Вата в головах
Система контроля Болгарии, выстроенная Кремлем, выглядит почти неуязвимой. Ее элементы прикрывают и защищают друг друга, что крайне затрудняет их демонтаж. Тем не менее уязвимость у нее все-таки есть, хотя ее использование — дело долгое и непростое. Болгарская ватность стоит на мифе о "братском народе", надежно вбитом в головы нескольких поколений болгар и ставшим чем-то априори известным и несомненным. Реальная история тщательно подчищена. Неудобные факты спрятаны в тень, их, к примеру, почти невозможно обнаружить при помощи Google, что на русском, что на болгарском языке. Нет источников! Но на других-то языках источники есть!
Не пытаясь превратить газетную статью в историческое исследование, да и не имея такой возможности, поскольку речь идет о сложной теме, требующей работы специалистов, глубоко знающих именно этот период, укажу лишь на самые очевидные уязвимости мифа о "болгаро-российском братстве".
Война 1877–1878 гг., одним из эпизодов которой и стала оборона Шипки, была чем угодно, только не походом за "освобождение славян". Нет, лозунги такого рода, разумеется, были в ходу, и на них клевали доверчивые идиоты, так же как 100 лет спустя другие идиоты, потомки идиотов той эпохи, клюют на лозунги об "освобождении Новороссии". В действительности авантюра, затеянная Петербургом, — а это была именно авантюра, на пределе возможностей, на понт и на испуг — имела совершенно иные цели. России нужен был удобный путь для зернового экспорта, столь же важного для нее тогда, как сегодня важен экспорт углеводородов. Отсюда и желание максимально ослабить Турцию, сделав ее сговорчивее в вопросе о зерновом транзите, а в качестве программы-максимум попытаться и вовсе отжать у нее Босфор и Дарданеллы. Болгары в российском плане были не более чем топливом и расходным материалом. Их независимость стала по большому счету лишь побочным эффектом от реализации этих амбиций и козырем в геополитической игре в панславизм, в которую Москва поигрывает и в ХХI в.
Оторвав Болгарию от Турции, Россия сделала затем все возможное, чтобы ее государственность была ущербной, слабой, разделенной и предельно зависимой от Петербурга. Весь дальнейший ход болгаро-российских отношений при объективном и честном подходе, без изъятия неугодных и неудобных фактов, также дает массу возможностей для их глубокого переосмысления. Попросту говоря, от "братства" на уровне государственной политики России, СССР и снова России не остается ничего. Вообще ничего — только пропагандистская вонь.
Но преемственность современной России к Российской империи тоже более чем сомнительна. И если даже, со всеми неизбежными оговорками, а их будет немало, все-таки принять эту версию, то при внимательном подходе становится ясно: следует отделять отношения народов и правительств. Именно здесь и появляется пространство для исследования болгаро-украинских отношений, на что прямо указывает Радев. К слову, исследовать их можно, совершенно не привязываясь к дате "освободительной" войны, — они имеют куда более давнюю историю, в значительной степени приватизированную Россией. Чем не повод врезать по рукам московским "приватизаторам"?
Вот, собственно, и все, что следует сделать сейчас для помощи болгарам в освобождении от кремлевского ига. Для более решительных действий момент еще не настал, но если мы сделаем это сейчас, то он непременно настанет в обозримом будущем. И хотя, на первый взгляд, такие исторические разборки довольно абстрактны и далеки от практических задач, для раскачки ситуации их будет вполне достаточно. Поистине Оруэлл был прав: и настоящее, и будущее контролирует тот, кто контролирует прошлое. В Кремле это отлично осознают и используют. Иначе "русский мир" давно бы рассыпался.
Дело за малым — за группой украинских, а возможно, и не только украинских историков, готовых всерьез заняться этой темой. В конце концов, Радев, вольно или невольно, отметил ущербность нашей нынешней исторической парадигмы: все то наследие, которое не касается непосредственно борьбы за независимость Украины, наши ура-патриоты во власти и в исторической науке с легкостью готовы оставить России. Те же Шипку с Плевной, к слову, они легко сдают кремлевским историографам, и не важно, сколько украинских полков воевало тогда на Балканах. Но они были, эти украинские полки. И были добровольцы-украинцы. Далекие от петербургских интриг, эти украинцы своими жизнями заплатили за право болгарского народа на собственную государственность и заслуживают отдельного от имперской России упоминания в исторических трудах.
И если нужен лозунг, объединяющий в таком проекте украинцев, болгар и всех, кто пожелает к нему присоединится, то лучше старого польского "За нашу и вашу свободу" тут, пожалуй, ничего и не придумать.
Будет ли эта идея поддержана в Болгарии? Вероятно, да, хотя сопротивление и России, и пророссийского лобби будет яростным. Но то, что такая поддержка возможна, говорит уже позиция Радева. Озвучив ее, болгарский президент совершил поступок, потребовавший большого мужества и сопряженный со значительными рисками. Случайно или под влиянием минутного настроения такие заявления не делаются.
И Радев, каковы бы ни были мотивы его демарша (а они могут быть разными, вплоть до подготовки переговорной позиции по ремонту тех же МиГов), совсем не одинок. Накануне торжеств, посвященных 140-летию обороны Шипки, болгарская полиция и спецслужбы, заботясь о незамутненности праздника, жестко прессовали патриотов. Да, тех, кто понимает истинную роль России в болгарской истории и был возмущен тем, что на поминальную службу в память о погибших на Шипке рептильная БПЦ пригласила только патриарха-гебиста Кирилла, было меньшинство, но это меньшинство энергично и образованно. В ход шли угрозы и превентивные задержания, болгарские "младшие братья ФСБ" были напуганы перспективой публичного скандала. И все равно, несмотря на угрозы, им пришлось в день торжеств приложить немало усилий, чтобы выловить из толпы тех, кто решил прийти на Шипку с флагами Украины.
Болгарские историки интересуются у украинских коллег историей частей российской армии, сформированных из украинцев и базировавшихся перед походом в Украине, а таких в войне 1877–1878 гг. было едва ли не большинство. Вот, например, битва при Мечке, финальный аккорд плевненской баталии: 45-й Азовский, 46-й Днепровский, 47-й Украинский, 48-й Одесский, 129-й Бессарабский пехотные полки. Им интересны участие именно украинцев и наш взгляд на проблематику той войны, но... Вопрос, как выясняется, почти совершенно не исследован! Между тем тут есть что исследовать, и не только в связи с Болгарией. На протяжении как минимум двух веков Россия воевала преимущественно украинцами — вполне веская причина заявить права на имперское наследие, на ту его часть, которая органично сочетаема с украинской независимостью. При должной сноровке его вполне возможно конвертировать в немалый политический капитал.
