Африканская тень Украины. Как Сырок Трампу жизнь испортил
Сколько может быть избирателей в без малого одиннадцатимиллионной стране? Миллионов пять плюс-минус? Как насчет 13 750? Именно столькими голосами год назад избирался сомалийский парламент (двухпалатный, к слову, 275 депутатов и 54 сенатора). И это еще прогресс: пять лет назад правом голоса вообще располагали только 135 человек - старейшин ведущих кланов страны. Впрочем, в минувшем году они тоже определяли, правда, теперь уже не депутатов, а тех, кому дозволено их избирать. Так что на выходе получился даже не реестр избирателей, а гипертрофированная комиссия выборщиков.
Но это еще не все. В среду избранный этой "комиссией" парламент избирал президента. Согласно сомалийским законам процедура состоит из трех туров. Во второй выходят трое кандидатов, набравших наибольшую поддержку в ходе тайного голосования. В третий - двое финалистов, из которых определяется победитель. Отличная модель олигархического консенсуса, если разобраться: интересы старейшин гарантированно не пострадают, независимо от итогов избирательного марафона. Интересно, как бы выглядела адаптация этой модели к украинским условиям, если бы о ней знали несколько лет назад наши "молодые реформаторы". Любопытно, в частности, каким бы оказался коэффициент перевода тамошних кандидатов в президенты у наших. У сомалийцев их, к слову, было целых двадцать четыре.
Впрочем, есть еще кое-что о Сомали, что способно вызвать зависть немалой части нашего истеблишмента: отсутствие запретительных норм в отношении двойного гражданства для политических деятелей и чиновников. Чтобы баллотироваться на любой, в том числе президентский пост, достаточно просто быть сомалийцем и мусульманином. Причем "сомалиец" с одинаковым успехом может означать и этническую принадлежность, и гражданство. Единственное условие - не состоять в браке с иностранными гражданами на момент избрания и не вступать с ними в брак, будучи в должности. В некоторых ситуациях, если разобраться, это даже удобно, и ряд представителей украинского истеблишмента наверняка могли бы по достоинству оценить такую норму.
Но мы отвлеклись. Итог этих уложений: три четверти претендентов на пост государства сомалийского, треть законодателей и половина министров - счастливые обладатели двойного гражданства. У сошедшего с дистанции президента, к примеру, имеется кенийский паспорт, у его предшественника - тоже, у нынешнего премьера, также участвовавшего в выборах, - канадский.
Выиграл, впрочем, "американец" - один из девяти баллотировавшихся. Человек, надо сказать, во многих отношениях замечательный. Начать с того, что не часто президентом какой угодно страны становится человек имеющий прозвище. А уж если это прозвище - Сырок... Мохамед Абдуллахи Мохамед его отнюдь не стыдится - это идет вразрез с африканскими (и, чего греха таить, восточноевропейскими) практиками политического пиара, но он отлично понимает ценность самоиронии для реноме. Так вот, Сырком - Фармааджо - его еще в детстве прозвали за страсть к этому продукту. Благо он родился в Могадишо лишь два года спустя после того как итальянцы "отпустили" свою колонию, и едва обретшее независимость Сомали наслаждалось относительным благополучием. К тому же доход его родителей - активистов Сомалийской молодежной лиги, первой в истории страны партии - вполне позволял покупать едва ли не любой итальянский formajjio.
Впереди была жизнь, типичная для золотой молодежи. У отца неплохо складывалась карьера в Минтрансе, что позволило обеспечить сыну место в "правильном" колледже и обзавестись полезными связями. Затем - МИД и командировка в Вашингтон в качестве первого секретаря посольства. Едва каденция завершилась (в 1988-м) Фармааджо поступил в университет штата Нью-Йорк, в Баффало. Мы вряд ли узнаем, стало ли это следствием тяги к знаниям или же это был способ пересидеть трудное время. Как бы то ни было, именно в этом году в Сомали началась гражданская война. А войска, верные Сиаду Барре, вовсю утюжили вышедшие из-под контроля "победного лидера" города. Титулы, которыми услаждают диктаторов, редко соответствуют действительности, но, по крайней мере, для Фармааджо Барре на самом деле оказался отцом знаний. Пока Мохамед Абдуллахи Мохамед получал степень бакалавра истории, государство Сомали рассыпалось. Поэтому вряд ли кто осудил бы молодого человека за стремление остаться в США по завершении бакалаврата. Департамент ЖКХ Баффало, городская программа по сокращению свинца, комиссия графства Эри по равноправию, преподавание в колледже графства, департамент транспорта штата. В итоге - очередной диплом в том же вузе, теперь уже по политологии. Было это в 2009 г.
Годом позже в начавшей худо-бедно восстанавливаться стране начался очередной политический кризис, в результате которого освободилось место премьера. Которое неизвестным наверняка, но в принципе довольно ясным образом оказалось за Мохамедом. Молодой реформатор на собственном опыте знаком с тем, как работают западная демократия и западная бюрократия, а также имеет тесные связи с диаспорой в США. Укорененный в местном истеблишменте, но в то же время не подмочивший репутацию. Словом, настоящая находка (дисклеймер: все аллюзии и совпадения не то чтобы совсем уж случайны, но точно непреднамеренны).
Правда, Мохамеда две недели не могли утвердить в должности. Тогдашние президент Шариф Ахмед и спикер парламента Хасан Аден никак не могли определиться с процедурой голосования - поднятием рук или тайным. Но когда его кандидатура быта принята (297 голосов за, шутка ли), Фармааджо, что называется, развернулся - тем более что со многими из людей, занимавших ключевые посты, он был знаком еще с колледжа. Вроде командующего силами безопасности и мэра Могадишо. Полная чистка предыдущего кабинета и сокращение количества портфелей вдвое - 18 против 39. Свои посты сохранили лишь министры финансов и промышленности, имевшие хорошие контакты с международными структурами, остальные посты отдали технократам.
Дальше - полный аудит собственности правительства, включая автопарк. Запрет на бесконтрольные полеты и поездки за рубеж. Деньги для полиции, деньги для армии, экипировка и полная биометрическая идентификация для обеих. Расширение партнерства с миротворческими силами Африканского Союза, позволившее восстановить контроль над большей частью Могадишо и рядом районов страны. Зарплаты бюджетникам и пенсии ветеранам. Эффективное "доение" диаспоры (2 млн сомалийцев живут за рубежом), и программы вовлечения ее в восстановление страны. Переговоры со всеми, кто соглашался говорить, - от представителей субъектов федерации и племенных вождей до феминисток. Требования к соседям ограничить вмешательство в сомалийские внутренние дела. Конституционная ассамблея. Наконец, массированная медийная кампания против аффилированной с "Аль-Каидой" исламистской группировки "Аль-Шабаб", которая все еще контролирует пятую часть страны. И все это - за полгода и две недели.
А потом Сырка съели. Шариф Ахмед пытался оттянуть на год президентские выборы в надежде переизбраться, Хасан Аден стремился обеспечить "правильную дату", надеясь усесться в его кресло. В результате они пришли к компромиссу: выборы и президента, и спикера переносятся, а Мохамед уходит в отставку. Соглашение завизировали президент Уганды Йовери Мусевени и спецпредставитель ООН в Сомали, танзаниец Августин Махига. Премьер уходить отказался, потребовав провести решение через парламент. А дальше было как обычно: народ на улицах, баррикады и стрельба. Запад поддержал премьера и выразил обеспокоенность. Руководство "Аль-Шабаб" не преминуло воспользоваться возможностью заявить, что разговаривать в Могадишо не с кем. Дескать, все решают угандийцы. Генсек ООН Пан Ги Мун вознамерился уволить Махигу за провал миссии, но почему-то передумал. Так что тот отбыл каденцию до конца и даже получил благодарность от генсека за вклад в урегулирование ситуации в Сомали - что само по себе является довольно красноречивой оценкой работы ООН. Справедливости ради нужно отметить, что половина высших чинов в опекающих Сомали ооновских структурах таки отправилась в отставку за космических размеров взяточничество. Так что вполне можно допустить, что и Махига с Мусевени получили по чемоданчику в награду за услугу.
Как бы то ни было, Мохамед в этой ситуации оказался мудрее многих. Через десять дней кризиса, 19 июня 2011 г., он добровольно ушел в отставку и призвал своих сторонников успокоиться во избежание дальнейшего кровопролития (к тому моменту времени погибли пять человек). Тем самым на карьерах обоих заговорщиков был поставлен жирный крест. То ли в Сомали таки заработала демократия, то ли все дело в преславутом олигархическом консенсусе, но до конца досидев положенный срок, следующие перенесенные выборы они с треском проиграли...
Что же до Мохамеда, то он вернулся в Баффало и опять устроился в департамент транспорта штата Нью-Йорк. Полгода спустя Сырок вместе со своими бывшими министрами организовали партию "Качество", программа которой, как обычно в таких случаях, сводится к борьбе за все хорошее против всего плохого - победить исламистов и голод, вернуть эмигрантов домой, отстроить системы здравоохранения и образования и все остальное, что требуется, чтобы "снова сделать Сомали великой". Он настолько усердно раскручивал эту программу среди диаспор, катаясь по США, Британии, Нидерландам и Швеции, что в самой Сомали срезался на выборах. Шел 2012 г.
Реванш Мохамед взял сейчас. В общем, справедливость восторжествовала. Неясно, правда, как. В индексе восприятия коррупцииTransparency International Сомали занимает последнюю строчку. На нынешних выборах голоса продавались и покупались пачками. Единственная женщина-кандидат (которой, впрочем, пришлось снять свою кандидатуру), выпускница Гарварда с финским паспортом Фадумо Дайиб жаловалась, что только для того, чтобы обеспечить себе номинирование, ей пришлось бы подкупить, по меньшей мере, два десятка депутатов при средней таксе $1 млн за голос (напоминаю о дисклеймере: все аллюзии неслучайны и непреднамеренны).
Так вот, с одной стороны, Мохамед был едва ли не самым честным премьером за всю историю Сомали. С другой, — будучи муниципальным служащим в США, он не мог зарабатывать очень много. Поддержка диаспор, конечно важна, и среди сомалийских эмигрантов есть весьма состоятельные люди. Но вряд ли одного этого было достаточно.
Здесь, пожалуй, стоит вернуться к его происхождению. Новоизбранный президент Сомали - выходец из рода Марехан, входящего в клан Дарод. Согласно местным преданиям, которые подтверждаются арабскими письменными источниками, основателем клана был Абдурахман бин Исамил Аль Джабарти, собственно, его-то и называли Дародом (искаженное Дауд, арабская форма еврейского имени). Сын суфийского шейха Исмаила Аль Джабарти (после ссоры с собственным дядей) бежал из Аравии на другой берег Красного моря, где и осел, женившись на дочери главы одного из древнейших кланов Африканского рога (его ареал сейчас простирается на обширные области Сомали, Джибути, Эфиопии и Кении). Так вот, Дарод был потомком Акила Ибн Аби Талиба, кузена пророка Мухаммеда. К слову, и Талиб, и Мухаммед - выходцы из клана Хашим, что, таким образом, роднит сомалийский клан не только с арабскими монархиями, но и с королевскими династиями Иордании, Марокко и Ливии. Впрочем, вряд ли такое родство можно капитализировать - скорее снизить планку входного билета. Репутация Сырка может понизить ее еще больше - однако вряд ли существенно, тем более что, если верить социологам, к диаспорянам у сомалийцев отношение, как правило, настороженное.
Но вот что интересно - история Мохамеда Абдуллахи Мохамеда местами здорово напоминает историю другого деятеля, имевшего тесные связи с США и ставшего президентом на родине. Хотя Хамид Карзай (в течение десяти лет бывший президентом Афганистана) и не имел американского гражданства, оно было у всех трех его братьев, обосновавшихся в Америке. Фактически они представляли собой мафиозный клан, что не без успеха использовало ЦРУ, обеспечив Госдепу поддержку в продвижении "правильного человека" на президентский пост в Афганистане. В частности, The New York Times писала в 2013 г., что за десять лет Карзай получил от американской разведки десятки миллионов долларов черным налом в попытках стабилизировать режим. Худо-бедно это удалось, хотя в конечном итоге коррупционер с диктаторскими замашками Карзай оказался не совсем тем парнем, что принесло Белому дому немало головной боли.
Вполне возможно, сомалийский эксперимент окажется более удачным: в отличие от семейства Карзаев грязных делишек за Мохаммедом не водится, в рэкете, отмывании денег и уклонении от налогов не замечен. Да к тому же написал магистерскую работу, в которой разбирал стратегические интересы США в Сомали "от холодной войны до войны с террором". Ну и проблемы сомалийские всем миром худо-бедно решаются: с пиратством разобрались, с террористами почти разобрались. Даже какой-никакой переговорный процесс наладили, что опять-таки напоминает афганский опыт.
Впрочем, приступ мигрени у Белого дома Мохамед уже вызвал. Если "вашингтонский обком" приложил руку к его взлету, то было это еще при Бараке Обаме. Победа Сырка на выборах подлила масла в огонь критики Дональда Трампа, пытавшегося запретить въезд для эмигрантов (даже имеющих двойное гражданство) из семи стран, включая Сомали. В общем, Трамп оказался прав: от них действительно одни неприятности. По крайней мере, для него.
