"Продайте Крым". Почему Земана можно понять и простить
Выступление чешского президента Милоша Земана на сессии ПАСЕ оскорбило многих украинцев и заставило чувствовать себя неловко как минимум нескольких знакомых мне чехов. Что, собственно, не удивительно, учитывая, что он фактически призвал легализовать оккупацию и аннексию Крыма путем его покупки.
Тем не менее, стоило бы разобраться, что, собственно, он сказал и почему он это сказал. Весь пассаж, кстати, выглядел так: "Если бы был диалог между Россией и Украиной, я думаю - это только мой личный взгляд - то была бы, возможно, какая-то компенсация за Крым в финансовой форме либо в натуральной форме, под которой я подразумеваю нефть или газ. Это только мое личное предложение - и ничего более."
Здесь, во-первых, стоит отдать Земану должное: он дважды подчеркнул, что отнюдь не высказывает мнение официальной Праги. То есть, попытался, насколько позволяет должность, развести личное и государственное. А во-вторых... Вот здесь будет непопулярное: тезис о том, что Земан, дескать, будучи кремлевской консервой, всего лишь выразил готовность Москвы торговаться, не выдерживает критики. То есть, его прошлое и даже нынешнее сотрудничество с теми или иными российскими кругами отнюдь не исключено и даже, допускаю, вполне доказуемо. Но я с гораздо большей готовностью допущу следующее: Земан действительно заявил, то, что думал. И заявил это в первую очередь потому, что является чехом, родившимся и выросшим в определенную историческую эпоху и в соответствующих условиях. К слову, тем же вполне объясняется как его отношение к России, так и с Россией.
Проще говоря, на мир, включая случившееся с Украиной, он смотрит с точки зрения своего и пары более ранних поколений, через призму исторического опыта своей страны. Иными словамни (надеюсь, не обижу чехов, извинявшихся за своего президента) Земан всего лишь предложил чешский подход к решению проблемы выживания государства в катастрофических условиях.
Здесь стоит упомянуть о нескольких моментах. Во-первых, Земан родился 28 сентября 1944 года в городе Колине в семье почтового служащего и учительницы. Советские войска всего неделю как штурмовали Лупковский перевал, вспыхнувшее в августе Словацкое национальное восстание будет подавлено ровно месяц спустя, а в Колине жизнь идет своим чередом. Колин - часть Протектората Богемии и Моравии, который появился вследствие завершающей стадии дерибана Чехословакии в 1939 году. Начальным стал Судетский кризис, в результате которого Германия, Венгрия и Польша отхватили у нее изрядные куски территории, населения и экономики.
Но юридически оформленный Мюнхенским сговором распил и последовавшая оккупация были следствием не только неблагоприятных внешних факторов. С легкой руки Томаша Масарика, элиты ЧСР строили национальное государство на неподходящей для этого территории, мало заботясь о том, как обеспечить лояльность ему тех, кто не был чехом или хотя бы словаком. Как говорил сам Масарик, "Территория, населенная немцами, есть наша территория и останется нашей... Мы создали наше государство. Этим определяется положение наших немцев, которые в нашу страну пришли как эмигранты и колонисты..." А ведь помимо немецких "нацменов" были еще и венгерские, и польские, и украинские... Да и словаки были всего лишь "почти" чехами.
Справедливости ради следует отметить, что власти ЧСР из тогдашних трендов не выпадали - по крайней мере, не в этом. И хотя это была единственная в регионе демократия, декларировавшая равные права для граждан, практика была довольно далека от деклараций. А когда страну накрыл мировой финансовый кризис, Праге вообще стало не до национальных окраин, и сепаратистские настроения оформились в движение.
Исторические параллели, конечно, всегда хромают, но первая Чехословацкая республика по нынешним временам дает хороший кейс того, как не надо строить демократическое государство. По сути, на гибель его обрекли три фактора: одновременные, пусть и разной степени глубины, конфликты почти со всеми соседями (исключение составляла разве что Румыния), неспособность и невозможность создать общество, лояльное государству вне зависимости от национального фактора, потеря поддержки со стороны западных демократий в связи с изменением международной конъюнктуры. Можете экстраполировать, что называется, на свой страх и риск - но не забывайте при этом о ходе и об итогах только что завершившейся сессии ПАСЕ.
Аннексия Судет фактически уничтожила экономический потенциал ЧСР. Сети железных и шоссейных дорог были разрушены, разорвана телефонная и телеграфная связь. Хуже того, согласно немецким данным, страна лишилась 66% своих запасов каменного угля, 80 % запасов бурого угля, 86% запасов сырья для химической промышленности, 80 % цемента, 80% текстильной промышленности, 70 % электроэнергии и 40% леса. А оставшийся после провозглашения независимости Словакии огрызок имел мало шансов на выживание и в качестве аграрном. Так что не сделай Германия Протекторат, эту территорию постигла бы экономическая катастрофа.
Хотя Адольфу Гитлеру пришлось изрядно постараться, чтобы принудить президента Эмила Гаху поставить свой автограф под этим "актом капитуляции", чехи, случалось, признавали впоследствии: хорошо, дескать, что Гаха подписал эту бумагу - хотя у Люфтваффе тогда было не очень много бомбардировщиков, на Прагу бы вполне хватило. С одной стороны, можно сказать, что нация была сломлена разделом и предательством, но с другой - понятия чести и здравого смысла редко соприкасаются. И если бы в 1939-м дошло до войны, то у чехов было бы куда меньше шансов, чем годом раньше. И получасовой бой с немцами роты капитана Павлика, до которой приказ сложить оружие попросту не дошел, вряд ли что-то меняет. В общем, чехи предпочли массовому героизму массовое сохранение - в условиях, когда тебя кинули партнеры, а недруг гораздо сильнее (это в 1938-м Вермахт был относительно слаб), решение, в принципе, по-европейски рациональное. Ту же опцию предпочли позднее и скандинавы, и голландцы с бельгийцами, и французы.
Впрочем, стоит отметить, что оккупационные власти Протектората, пока позволяла обстановка, пытались поддерживать видимость нормальной жизни. 1 мая 1945 года немецкий госминистр Богемии и Моравии Карл Франк хвастался в пражской (коллаборантской) ежедневке Národní politika, что пока война перемалывала другие нации, численность населения Протектората увеличилась на 200 тыс. человек. Одним из которых, отметим, и стал нынешний чешский президент.
Франк не то чтобы лгал совершенно - хотя, разумеется, умолчал и о депортациях, и о массовых казнях, и о беженцах с востока, и о программах переселения в Чехию бессарабских немцев. Жизнь в Протекторате была определенно более сносной, чем в любой другой захваченной Третьим Рейхом части Восточной Европы. В конце концов, чехов считали почти немцами, вполне пригодными для германизации (если здесь вам вдруг пришел на ум "Русский мир" - вряд ли это стоит называть удивительным совпадением).
О том, насколько сильно было стремление оккупационных властей создать видимость нормальной жизни, дает представление хотя бы такой факт: 29 апреля 1945 года, когда Красная Армия вошла в Брно, а до капитуляции Германии оставалось девять дней, в Праге, до которой было всего 200 км, состоялся матч лиги Протектората, который посетили 8 тыс. болельщиков.
Такая опека, в общем, понятна, если учесть, как минимум, тот факт, что в 1939-м только концерн "Шкода" производил почти столько же военной продукции, сколько британский ВПК. Шансы жителей Протектората попасть в концлагерь, если ты не уголовник, не коммунист, не гей, не еврей и не ром, были невелики. В армию чехов опять-таки не призывали (Гитлер опасался массового дезертирства) - разительный контраст с жителями "вернувшихся домой" Судет, на которых воинская повинность распространялась, независимо от национальности.
Экономика функционировала, рабочих мест хватало, увеселений тоже. Это, может быть, поразительно, но в общем и целом жители Протектората куда больше опасались налетов Союзников, чем оккупационных властей.
Поэтому сопротивление поначалу выражалось в забастовках и массовых - в сотни тысяч участников - демонстрациях протеста. А когда терпение немцев иссякло - в саботаже. Хрестоматийный пример - проломившая крышу собора в мальтийской Ла-Валетте бомба, в которой оказались песок и записка с приветом от чешских рабочих. Вот только в целом чешское оружие вполне соответствовало стандартам Рейха, а уже советская Чехословакия оказалась первой социалистической (без приставки "национал-") страной, на вооружении ВВС которой состояли реактивные истребители. Их - немецкие Ме-262 под обозначением S-92 - строила компания Avia, существующая поныне. А Avia S-199 - свою версию "мессеров" поршневых (Bf-109) - чехи продавали Израилю, и именно эти самолеты стали основой истребительной авиации новосозданной еврейской державы. Мы несколько отклонились от темы, но это отклонение позволяет составить некоторое представление о состоянии чешской промышленности в то время, когда промышленность немецкая лежала в руинах.
До 1944 года местное организованное вооруженное сопротивление в Богемии и Моравии было скорее исключением, нежели правилом, а большинство партизанских и диверсионных групп были так или иначе обучены, снаряжены и засланы Союзниками. Это, разумеется, ни в коей мере не умаляет их вклада в дело победы над нацизмом. Но в ходе покушения заброшенных британским самолетом Яна Кубиша и Йозефа Габчика на и.о. рейхспротектора Рейнхарда Гейдриха, кто-то из чехов пытался загородить им путь к отступлению своим телом, кто-то кричал "Держите их!", а какая-то чешка бросила под колеса велосипеда Кубиша железный чайник. Случись покушение двумя годами позже, подобное вряд ли было бы возможно: к тому времени уже вовсю работали программы вывоза рабочей силы в Третий Рейх - не говоря уже о показательно жестоких карательных операциях в чешских селах.
В общем, чешское сопротивление оккупантам внутри страны росло по мере роста его шансов на успех - и по мере уменьшения у захватчиков возможностей имитировать человеческое лицо.
Сказанного выше вполне достаточно, чтобы составить представление о том, что, возможно, сам того не подозревая, имел в виду Земан: если в какой-то период шансы одолеть агрессора невелики - следует экономить ресурсы и силы, имитируя готовность искать с ним взаимопонимание и взаимную выгоду. Живя сегодня, потому что каким будет завтра - неизвестно. Особенно с учетом того, что сильные, клянущиеся в вечной поддержке и верности общим ценностям сегодня, завтра с немалой долей вероятности передумают. Потом они вновь переменят мнение, и к этому моменту нужно подойти подготовленным. Собственно, это некогда и сделали чехи. В Судетах после войны немцев практически не осталось - тех, кто не бежал на заключительном ее этапе, депортировали на "историческую родину" - с конфискацией имущества и без реституций впоследствии. И при полном, заметьте, понимании партнеров. Сами Судеты с административных и политических карт тоже исчезли.
В советское время история выжидания и (поди разбери, то ли искреннего, то ли мнимого) сотрудничества, в общем, повторилась. Чехи благожелательно пережили и этих оккупантов, одновременно и получая от них определенные бонусы за неудобства, и посылая их куда подальше при каждом удобном случае. Может кто и рискнет назвать это коллаборационизмом, но если хотите понять такой стиль мышления - просто перечитайте "Похождения бравого солдата Швейка". Ну а Пражская весна и Бархатная революция, если подумать, похожи куда больше, чем может показаться.
И последнее. Остряки, предлагающие на российские деньги, полученные от продажи Крыма, прикупить кусочек Чехии, вряд ли знают, что по площади своей полуостров примерно равен все тем же Судетам. Так что лучше не связываться: чехи не только все равно останутся при своем, но и ваше заимеют - причем особо не усердствуя. Этому у них надо бы поучиться. Что же до Земана, не стоит считать эту статью апологией ему. Понимать мотивы и соглашаться - вещи отнюдь не тождественные.