"Китайская операция" Франциска. Как католиков в Китае будут доставать из катакомб

Папа Римский Франциск имеет все шансы войти в историю как "красный Папа". На его дипломатическом счету коммунистическая Куба и "правопреемница СССР" Россия. Следующий в списке — коммунистический Китай.

"Китайская операция" Папы Франциска стала основным сюжетом нынешней католической пасхи. Соглашение Апостольской столицы с Китаем и возобновление дипломатических отношений, по информации западной прессы, — дело ближайших нескольких месяцев, если не недель. Если судить по высоким тонам, на которые срываются критики, так оно и есть — стороны улаживают последние формальности.

Папа Франциск остается верным себе — он не слишком интересуется делами и даже мнением Европы и США. Его взгляды направлены на иные рубежи — на бедных во всех смыслах этого слова. Он немало похлопотал над снятием блокады с Кубы, потому что от блокады страдали бедные. Он согласился на встречу с посланцем Кремля и подписание сомнительного документа, потому что в перспективе видит преодоление великого раскола в христианстве, да и о страданиях католиков на фоне кремлевской религиозной нетерпимости самое время подумать. В случае с Китаем Папа также может указать одновременно и на страдания бедных — те опасности, которым подвергаются катакомбные католические приходы в КНР, и на необходимость преодолеть раскол между католиками, лояльными к Патриотической католической ассоциации, и католиками, лояльными к Ватикану. В общем, у Папы Франциска всегда есть благородная цель, которая дает ему моральное право пренебречь сиюминутными политическими обстоятельствами. Как говорится, в частности, в Евангелии, бедные всегда найдутся. Расколы, добавлю от себя, в нашем несовершенном мире тоже дело довольно обычное.

В то же время на кону 10 млн уже имеющихся католиков в Китае (прокоммунистических и проватиканских) и немалые возможности для миссии. Китай — единственное государство, которое по численности превышает (правда, совсем немного) количество католиков в мире. Учитывая массу исторических обстоятельств, таких как официально насаждаемый атеизм и европейские моды, католическая церковь в случае нормализации отношений с правительством может собрать неплохой урожай на китайских духовных нивах.

Понтифик реализует свои сильные стороны. Папа Франциск — едва ли не лучшая кандидатура для таких переговоров уже потому, что он не является "человеком Запада". И он, определенно, симпатизирует левым (в том числе ультралевым), возможно, потому, что насмотрелся в свое время на ультраправых. Может, именно поэтому нам бывает так трудно понять Папу, его поступки и его выбор – у нас совсем другой опыт и, соответственно, другой угол зрения. В частности, на коммунизм.

В отличие от своих коллег — европейских консерваторов, по-прежнему считающих католицизм религией с европейской пропиской, Папа Франциск на многие вещи может посмотреть шире. Он, например, может спокойно (и даже с симпатией) воспринимать идею децентрализации католической церкви. Католическая церковь — это не Ватикан и не Европа. Это мир во всем его разнообразии. Если можно включать в католическое богослужение черты и атрибуты местных культов в Африке и Латинской Америке, то можно принять черты и атрибуты местных культур и традиций во всех частях света. К примеру, можно спокойно называть главу восточной католической церкви патриархом,  раз у них (у нас) так принято.

Или, например, если в Китае уже не первую тысячу лет фигура императора священна, если он имеет небесный мандат и осуществляет одновременно и светскую и священную власть, то нет смысла с этим бороться (последние полторы сотни лет императорские почести де-факто получает глава светской власти, на сегодня — председатель КНР). Это вполне можно принять и адаптировать — никто ведь не требует пересмотра доктрин, только институциональные особенности. У нас с вами патриархат, а у них — коммунистическая империя. Китайская Компартия хочет назначать епископов по своему выбору и усмотрению? Технически это не будет слишком отличаться от практики самоуправляемых церквей, находящихся в единстве со Святым Престолом, — епископов назначает, например, Синод, а Папа только утверждает это решение. Причем утверждение — чистая формальность. Все знают, что Папа согласится. И он знает, что все знают. Конечно, в идеале есть разница между синодом и правящей партией. Но, во-первых, мы живем не в идеальном мире, а во-вторых, в разных местах разные традиции, и с этим нужно (или хотя бы можно) считаться.

Участие Папы в назначении новых епископов — один из принципиальных пунктов договоренностей между Ватиканом и китайским государством. И пока неизвестно, как будет выглядеть компромисс, — будет Папа иметь право голоса, право вето или его роль будет сведена к формальному утверждению решений партии и правительства. Но для официального Ватикана важно уже то, что как-то будет.

Еще один принципиальный вопрос — статус Тайваня. Ватикан до сих пор оставался единственным европейским государством, поддерживающим дипломатические отношения с Тайванем. И это было одним из дополнительных поводов для конфликта с Пекином. Но, судя по всему, времена меняются вместе с Папами. Повторюсь, Папа Франциск не имеет сантиментов к националистическим идеологиям, в отличие от социалистических, поэтому Тайванем он, скорее всего, пожертвует без дрожи. Тамошние епископы, как сообщается, "все понимают".

"Все понимает", возможно, и часть подпольных священников в Китае. Во всяком случае, в распоряжении западных коллег есть информация о том, что уже назначенных Ватиканом епископов попросили отступить в пользу назначенных Пекином. Есть также информация о давлении на тех катакомбных священников, которые не проявляют понятливости.

Но "все понимают" не все. Компромисс Ватикана с Пекином не принимают в первую очередь китайские католики в единстве с Ватиканом. Они воспринимают грядущий компромисс одновременно как предательство и как опасность для себя. Кардинал Иосиф Чжень прямо говорит, что Папа продает китайских католиков компартии. По его мнению, правительство использует этот компромисс, чтобы выявить те приходы, которые все еще находятся в подполье, взять их под контроль, а в некоторых случаях ликвидировать особо неудобных и просто неугодных. Выводя католиков из подполья, Папа передает их под контроль Патриотической ассоциации. Это особенно интересно на фоне новой религиозной политики Си Цзиньпина, который не так давно упразднил Государственный департамент по делам религий и поставил религиозные вопросы под непосредственный контроль КПК.

Ассоциации, как известно, хромают. Особенно исторические ассоциации. Но мне интересно, что было бы, если бы в своей Ostpolitik Папа Павел VI был бы таким же последовательным? Если бы дело дошло до компромисса с Кремлем, по которому греко-католическая церковь переходила бы в ведение Московского патриархата в обмен на совещательный голос Ватикана в назначении епископов на территории Западной Украины? С учетом местных традиций, так сказать, для которых православное вероисповедание не чуждо и даже, прямо скажем, исторически оправданно. Фактически признали бы легитимность Львовского собора, упразднившего УГКЦ. Упразднили бы Брестскую унию как "более неактуальную". Ради благой цели "помощи бедным", которые подвергались гонениям за веру в СССР. И во избежание раскола между теми греко-католиками, которые формально примирились с Моспатриархатом, и теми, кто сохранил единство с Ватиканом в катакомбах. Ватикан вел сложную, часто неоднозначную дипломатическую игру с Кремлем, замалчивая страдания своих верных в СССР, но так и не согласился с Львовским псевдособором. Несмотря на то что также мог отговориться "культурными особенностями" Российской империи, для которой православие — как раз такая "особенность", а держать под госконтролем дела церковные – "традиция".

Повторюсь, ассоциации хромают. Согласиться с Львовским собором для Святого Престола означало буквально отдать своих верных в другую церковь, а не только под контроль государства и спецслужб. Но упрямство Ватикана в отношении УГКЦ дало возможность этой церкви однажды выйти из подполья и развиться в самобытную церковную структуру. Не говоря уже о том, что подпольная УГКЦ была фактором духовного сопротивления советскому тоталитаризму. Такую же роль — хотя бы отчасти — играет и подпольная китайская церковь.

Что представляет собой некоторое неудобство для китайского правительства. Но не более того. Компромисс с Ватиканом для Си Цзиньпина важен не тем, что поможет побороть внутреннюю оппозицию — с ней Компартия и так успешно борется. А тем, что это несколько улучшит имидж и потешит самолюбие "коммунистического императора" Поднебесной. В этом компромиссе он ничем не рискует и ничего не теряет. Напротив, он может показать миру, что даже наместник христианского Бога на земле готов считаться с его властью и вынужден признавать его полномочия даже в собственной церкви.

Что выиграет Ватикан? Восстановление дипломатических отношений и надежду на то, что в долгой перспективе они дадут плоды. То, что Китай обладает большой военной и экономической мощью, что президент США считает его своим соперником номер один, что у власти утвердился "новый император" — все это может в очередной раз поставить мир перед кризисом и необходимостью кризисной дипломатии. В которой Ватикану до сих пор не было равных.

Ах, ну и моральное очко в пользу Первого Рима в негласном соперничестве с Третьим. Моспатриархии, несмотря на неплохие отношения Пекина с Кремлем, пока не удается восстановить свой "православный протекторат" в Китае. Китайская католическая церковь при всей неоднозначности грядущего компромисса имеет куда больше шансов, чем русское православие в КНР.

Грядущий компромисс многие уже называют "сделкой с дьяволом". Ну в точности как мы с вами, когда Папа подписал Гаванскую декларацию.