"Черная смерть-2". Как коронавирус может помочь изменить мир
Автор издания Fast Company Адель Питерс, специализирующаяся на анализе глобальных проблем, размышляет о том, как пандемия коронавируса может кардинально изменить весь мир.
В теории хаоса "Эффектом бабочки" называется несущественное изменение, которое может привести к масштабным и непредсказуемым последствиям. Взмах крыльев насекомого спустя недели становится торнадо.
Коронавирус же больше схож с землетрясением и последующими толчками, которые изменят мир навсегда.
Если нам повезет, "пик вируса" мир пройдет в ближайшие полгода. Однако экономике, правительствам и социальным институтам в лучшем случае потребуются годы на восстановление. Хотя вместо того, чтобы говорить о "восстановлении", которое подразумевает возвращение к тому, как все было, было бы разумнее спроецировать направления, по которым двинется цивилизация. В следующие 3-5 лет мы поймем, что Covid-19 был лишь молнией перед раскатами грома.
Безусловно, отследить нить от причины к следствию довольно сложно. Но, заглянув в прошлое, мы можем увидеть как Версальский договор и Великая депрессия помогли Гитлеру. А в современном, сверхвзаимосвязанном мире тесные международные связи усиливают "эффекты бабочек".
Можем ли мы смоделировать вероятные сценарии будущего, исходя из последствий нынешней пандемии? Учитывая, сколько усилий наши институты прилагают для того, чтобы справиться с текущим кризисом, все же ряд задач, которые должны вам помочь, будут более приоритетными. Предсказать катастрофическое будущее после такого разрушительного явления как коронавирус будет несложно. Действительность скорее всего, даже точно, изменится.
Затяжное чрезвычайное положение
Наиболее очевидный сценарий "хвостового риска", который следует учитывать, заключается в том, что многочисленные существующие ныне штаммы Covid-19 продолжат опустошать страны, а создание вакцины станет серьезной проблемой. И продлится это дольше прогнозируемых на сегодня 12-18 месяцев. Страны, где проводится политика "оставайся дома" и внедрены технологии мониторинга контактов, могут быть в состоянии погасить очаги посредством жестких карантинных мер, но вот бедные и густонаселенные страны так останутся неподготовленными и уязвимыми. Общее число жертв вырастет с 100 тыс. на сегодняшний день до почти миллиона или больше. Сейчас все государства придерживаются принципа самоизоляции, что позволит на некоторое время защититься от вируса. Но они сталкиваются с непростым выбором между запуском экономики и продолжением эпидемии.
Поэтому нам следует быть осторожнее с прогнозами, согласно которым мы сейчас столкнулись лишь с U- или V-образным спадом экономики. Такой оптимистичной оценке противоречат множество факторов. А главный - цепи поставок и рынки куда более интегрированы, нежели принято считать, перенести производство в другие страны сложнее, чем кажется на бумаге. Нынешний огромный дефицит хирургических масок и ИВЛ в США является тому примером. Развивающиеся рынки и развивающиеся страны имеют ключевое значение как для поставщиков, так и для рынков. Их крах ослабит всю мировую экономику.
Кроме того, уровень безработицы уже догоняет показатели времен депрессии, а нынешних программ помощи с прицелом на ближайшие несколько лет еще недостаточно для жителей западных стран. Накопление сбережений и снижение потребления будут определяющими факторами для домохозяйств в формировании расходов, в то время как инвестиции в бизнес будут сокращаться. Поэтому наиболее вероятным экономическим сценарием на ближайшие годы является график в виде вытянутой W.
На уровне потребителя текущий экономический спад ощущается настолько мощно, что показатели ВВП - это последнее, о чем задумывается большинство людей. А правительства и корпораций в крайне степени обеспокоены растущими долгами. Так как оборотные кредитные программы оскудели, многие крупные компании ожидает коллапс или слияние. На отраслях экономики - от коммерческой недвижимости до авиапрома - негативно скажутся огромные затраты на офисные здания и торговые центры, авиакомпании и аэропорты. Домохозяйства в Европе благодаря действующей там социальной политике чувствуют себя лучше, чем в Америке, однако единый американский рынок гораздо эффективнее еврозоны, лидеры стран-членов которой не пойдут на увеличение задолженности перед друг другом. По мере разорения крупных работодателей (и государств или провинций, которые зависят от их налоговых отчислений) крах может ожидать и правительства.
"Суэцкий сценарий"
Полный крах государства - не такой уж нереалистичный сценарий для таких нефтестран как Эквадор или Иран. Гиперинфляция и голод, наблюдающиеся в Венесуэле в последние годы, в еще больше степени усугубятся из-за мизерной помощи и обрушения цен на нефть. К примеру, обвал стоимости нефти в 1980-х гг. ускорил развал Советского Союза, а сегодня резкое падение цен на нефть в совокупности с вероятной отменой хаджа лишило Саудовскую Аравию двух ключевых источников доходов. Влияние масштабного распространения вируса в Иране усугубляет мертвая хватка американских санкций. Нефтяные государства и развивающиеся страны потянулись к МВФ, чтобы получить доступ к его кредитным средствам на случай экстренных ситуаций, а также потратили свои резервы в долларах на поддержку финсектора и чтобы не допустить оттока капитала. А государствам Персидского залива, возможно, придется ослабить привязку к доллару.
Также было бы наивно полагать, что образовавшуюся дыру закроет Китай. Учитывая его проблемы с "компаниями зомби", высоким уровнем муниципального долга и растущий дефицит, Пекин уже не стремится давать крупные кредиты своим традиционным государствам-клиентам вроде Ирана и Пакистана. И потому "Суэцкий сценарий" актуален. Ситуация очень напоминает 1956 г., когда администрация Эйзенхауэра угрожала прекратить поддержку британского фунта, если Великобритания не выведет свои силы из района Суэцкого канала. В связи с тем, что товарооборот между США и Китаем резко снижается, а Китай стремится перевести расчет за нефть в юани, существует вероятность фрагментации глобального валютного миропорядка, к которой должны быть готовы все.
Еще один миграционный кризис
Глобальная экономическая фрагментация и снижение международной активности являются почти гарантиями того, что люди продолжат бежать из несостоятельных государств. Турция ясно дала понять, что не желает ни принять навсегда 4 млн сирийских беженцев, ни мириться с эпидемией. Сокращение помощи Египту и Судану странами Залива также может привести к эмиграции из этих государств. Потому нам следует ожидать усиления в Мексике и Европе кризиса мигрантов из Центральной Америки и с Ближнего Востока.
Если взглянуть на ситуацию шире, то когда введенные в связи с пандемией ограничения ослабят, то миллионы будут пытаться покинуть "красные зоны" с неадекватной медицинской помощью и попасть в "зеленые зоны", где она на порядок лучше. На сегодняшний день практически все страны, где медпомощь предоставляется всем, - это страны Европы. И тех, у кого есть соответствующие знания и документ, подтверждающий наличие иммунитета, вполне могут пустить, потому как ряд более богатых стран сегодня ищет иностранных работников для восстановления объемов потребления и снижения дефицита рабочей силы. Также скорее всего люди будут активнее переезжать из дорогих для жизни городов в более дешевую провинцию. В Америке это может принести выгоду таким городам, как Денвер и Шарлотт; в Европе - Лиссабону и Афинам.
Всплеск национализма
Однако прежде чем многие государств обратят внимание на новую волну миграции, они, скорее всего, проведут аудит поставок продовольствия и медицинского оборудования, и, возможно, примутся накапливать такие товары или прибегнут к "продовольственному национализму". Что в свое время сделала Россия с целью сокращения экспорта зерна, а Вьетнам - экспорта риса. Десять лет назад волатильность цен на сельскохозяйственную продукцию, на которую негативно повлиял запрет России на экспорт пшеницы, подтолкнула Египет и Тунис к краю пропасти. Поэтому нет ничего удивительного, что аналогичная ситуация повторилась во многих других странах.
Было бы крайне оптимистично прогнозировать, даже надеяться, что крупные государства модернизируют многосторонние институты, чтобы те лучше справлялись с кризисами в будущем. Манипуляции Китая в ВОЗ, о которых стало накануне, и допущение его в Совет по правам человека, а также полная отстраненность Совета Безопасности ООН от происходящего дают основания полагать, что Организация Объединенных Наций продолжит свой путь к полному упадку. И пусть МВФ временно вернул свою актуальность как института, макропруденциальный надзор все же отойдет на второй план. А Всемирный банк крайне медлителен и не обладает достаточным количеством ресурсов.
Потому самый оптимистичный сценарий - это возрождение региональных организаций. У ЕС есть шанс создать финансовый союз, в котором он нуждается больше, чем когда-либо, но пока неясно, пойдет ли он на это. Азиатские страны недавно создали Региональное всеобъемлющее экономическое партнерство (RCEP), и чтобы отойти от обвала спроса во всем мире, им нужно будет нарастить внутреннюю торговлю. Три государства Северной Америки в свою очередь уже больше торгуют друг с другом, чем с Китаем или Европой. Регионализация станет новой глобализацией.
Технология против кривой затрат
Какие на сегодняшний день инвестиции мы можем осуществлять или наращивать, чтобы ослабить влияние пандемии коронавируса и добиться более стабильного и устойчивого будущего?
Для начала, очевидно, нужно больше, чем сейчас, инвестиций в биотехнологии и здравоохранение. Во всем мире (особенно в Европе) здравоохранение считается одним из общественных благ, но при этом расходы на него ограничиваются. Экономически эффективную и универсальную работу системы здравоохранения можно выстроить только в рамках модели, где особое внимание уделяется телемедицине, клиникам на местах и медицинским центрам. Примером могут послужить шаги, предпринимаемые в этом направлении даже в таких бедных странах, как Индия и Индонезия. Также следует отказаться от фрагментации регулирования в сфере наук о жизни, если мы хотим помочь "дипломатии ученых", возникшей на фоне этой пандемии, и обратить вспять тенденцию, продолжающуюся десятки лет, когда стоимость создания нового препарата с каждым десятилетием удваивалась.
Аналогично вырастет приток инвестиций и в частное образование, учитывая то, как оно показало себя во время кризиса, но с упором на цифровизацию. Что в свою очередь для системы государственного образования станет наглядным примером того, как могут полезны такие инновации. Диджитализация услуг в финансовом секторе, которая развивалась и до пандемии, должна затронуть каждого. Без нее нельзя справиться ни с растущим неравенством, ни с низким уровнем потребления.
Цивилизационные угрозы
Коронавирус стал более серьезным вызовом для руководства государств, чем 11 сентября и финансовый кризис вместе взятые. Это отрезвляющий кризис, который опроверг заявления о том, что прогресс всегда идет по направлению "вверх и вправо". Эволюция, как биологическая, так и цивилизационная, является гораздо более случайным и неопределенным процессом. В дальнейшем лидерам государственного и частного сектора нужно будет создать более эффективный орган, который определит долгосрочные приоритеты - борьба с изменением климата и определение жертв, какие нужно принести ради их достижения. Систему стимулов следует пересмотреть, при этом государства будут субсидировать инвестиции в устойчивое развитие, а рынки - поощрять те компании, которые получают доход благодаря своей устойчивости к кризисам. Если уж мы ведем "войну" с пандемией или грядущими цивилизационными угрозами, наши действия должны быть соответствующими.
И чем больше размышлять о будущем, тем проще представить, как пандемия коронавируса может сформировать новое мировое сообщество. "Черная смерть" в XIV веке привела к гибели миллионов людей по всей Евразии, развалу крупнейшей в истории империи (монголов), значительному росту заработной платы в Европе и поспособствовала морским открытиям, которые в свою очередь обусловили европейский колониализм. Эти феномены, спровоцированные чумой, легко просматриваются даже через века. А последствия нынешней пандемии дадут о себе знать гораздо скорее, и прогнозируя, мы можем попытаться их смягчить, извлечь выгоду и сформировать более устойчивую глобальную систему.
