Трехмерные шахматы. Как в Украине пересеклись интересы США, Росси и Китая

Если в первые несколько лет независимости Украина оставалась на периферии экономических и политических интересов США, РФ и КНР, – за исключением эпопеи с отъемом у Киева ядерного оружия, – то теперь она в фокусе внимания всех трех основных ядерных государств мира. И, следовательно, является резонатором изменения мировой политической ситуации. 

Даже с учетом масштабного кризиса системы международной безопасности в результате прямой российской агрессии 2014 г., долгосрочную политику трех мировых держав в отношении Украины следует рассматривать в широком контексте стремления укрепить свое военно-политическое влияние на всем континенте, балансировать могущество своих геополитических конкурентов.

РФ: нарастающая ирредента

Стратегическая политика Москвы в отношении Украины была определена в официально утвержденном стратегическом курсе во взаимоотношениях с государствами СНГ в 1995 г., направленном на фактическое восстановление союза под эгидой Москвы. В более поздних стратегических документах утверждалось право РФ осуществлять экономическое, финансовое, военно-политическое давление в случае "нарушений прав русскоязычного населения" в Украине, рассматриваемой как сфера преобладающих геостратегических интересов. Усиление влияния других глобальных акторов на территории украинского государства воспринимается как угроза национальной безопасности РФ.

Откровенный цинизм Кремля состоит в том, что в Концепции внешней политики Российской Федерации, принятой уже после начала войны (ноябрь 2016 г.) Украина упоминается полтора раза: "РФ заинтересована в развитии всего многообразия связей с Украиной и политико-дипломатическом урегулировании внутриукраинского конфликта". При этом, если в Стратегии национальной безопасности РФ (декабрь 2015 г.) заявляется, что "укрепление крайне правой националистической идеологии, целенаправленное формирование у украинского населения образа врага в лице России, неприкрытая ставка на силовое решение внутригосударственных противоречий, глубокий социально-экономический кризис превращают Украину в долгосрочный очаг нестабильности в Европе и непосредственно у границ России", то в наиболее свежей редакции этого документа (июль 2021 г.) Украина вообще прямо не упоминается.

В конкретном случае стратегического соперничества Киева и Москвы интересы двух сторон настолько противоречат друг другу, что это выходит на базисный уровень существования государств. В Стратегии военной безопасности Украины, принятой в марте 2021 г., прямо указывается на фатальную неизбежность войны с Россией, поскольку та представляет "экзистенциальную военную угрозу национальной безопасности" Украины. В то же время РФ использует оккупацию Крыма и ОРДЛО как плацдармы шантажа, направленного на страны НАТО и США.

США: эволюция покровительства

Содержание современной военной стратегии США раскрывается в комплексе из трех документов: Стратегии национальной безопасности, Стратегии национальной обороны и Национальной военной стратегии. Украина упоминается только в Стратегии национальной безопасности США (СНБ), причем с начала 1990-х вплоть до документа СНБ-2002 обязательно в тесной привязке (следующим пунктом) к отношениям с РФ как союзнику в борьбе с терроризмом. В СНБ-2006 и СНБ-2010 – во второй срок президентства Джорджа Буша-младшего и первый срок Барака Обамы – Украина определяется уже как самостоятельный стратегический партнер. Одновременно выражено скептическое отношение к развитию демократии в РФ и указано, что США "должны быть готовы к тому, чтобы действовать самостоятельно в случае необходимости".

После начала российской агрессии против Украины Соединенные Штаты обнародовали СНБ-2015, где указано, что в ответ на нее Америка возглавила "международные усилия, чтобы поддержать украинский народ в то время, как он выбирает свое будущее и развивает демократию и экономику". Соответствующие разделы СНБ-2015 включали такие приоритеты, как: гарантии поддержки Украины, чтобы она могла более эффективно работать вместе с США и НАТО, а также обеспечивать собственную защиту; наложение значительных издержек посредством санкций и других рычагов в связи с российской агрессией и борьба с российской пропагандой с помощью распространения правдивой информации; руководство принципом "открытых дверей для более тесного сотрудничества с Россией в областях, представляющих общий интерес".

В январе 2018 года Министерство обороны США обнародовало СНБ-2018, отвечающие внешнеполитическим приоритетам Дональда Трампа. Среди основных угроз в документе названы Китай и Россия, которые "стремятся бросить вызов американскому влиянию, ценностям и богатству", Иран и КНДР, которые "спонсируют террор и угрожают союзникам Америки", а также международные террористические организации. Россия, в частности, обвиняется в том, что она нарушает границы соседних государств, блокирует их экономические и дипломатические инициативы, в частности "пытается изменить статус-кво в Грузии и в Украине".

В марте 2021 г. администрация Джо Байдена предоставила "Промежуточные стратегические наставления по национальной безопасности" где утверждается, что "Китай становится более агрессивным", а "Россия по-прежнему полна решимости играть деструктивную роль на мировой арене". СНБ-2022 пока в процессе подготовки, но в ней точно будут учтены положения "Совместного заявления о стратегическом партнерстве между США и Украиной", принятого в в ходе визита президента Украины в Вашингтон и обновленной по его результатам Хартии стратегического партнерства.

То есть сохранение Украины как независимого государства – прочно закрепившаяся часть СНБ США. Согласно популярной концепции внешнего фронтира, Украина превратилась в постоянный форпост против российской экспансии. Национальный интерес Америки заключается в том, чтобы обеспечить условия для успешного развития проекта не зависящей от России и устойчивой Украины. Его реализация обеспечит дальнейшее усиление позиций США в Восточной Европе. "Пояс друзей Вашингтона", тянущийся от Балтики до Балкан, создает противовес не только России, но и Евросоюзу, идеологически продолжающему ориентироваться на интересы Западной Европы, а в перспективе и при должной поддержке вполне способен превратиться в третий политический полюс на субконтиненте.

Китай: освобождающийся дракон

Вплоть до последнего времени Китай проявлял ограниченный интерес к Украине, слишком удаленной от его традиционной зоны влияния, и, как казалось, мало что способной ему предложить, кроме некоторых промышленных технологий и сельскохозяйственных культур для диверсификации импорта продовольствия. Всплеск внимания Пекина к Киеву отмечается только с 2010-х, в связи с началом реализации глобальных проектов. Однако к концу 2014 г. значительное количество проектов было свернуто ввиду того, что реализовывались они в Крыму.

Официально Китай считает Крым территорией Украины. Пекин еще в марте 2014-го заявлял, что "Крымский вопрос следует решить надлежащим путем и не применяя силы, на основе уважения закономерной озабоченности каждой из сторон и их законных прав и интересов". В 2021-м Китай вновь высказался в пользу территориальной целостности Украины. При этом большинство китайских исследователей российско-украинского кризиса отводили центральное место в развитии событий влиянию США, выделяя четыре направления американской внешней политики в Украине: осуществление стратегии сдерживания России; укрепление своей руководящей роли гаранта безопасности стран Европы; преследование собственных экономических выгод, в частности контроля над рынком энергоносителей; упрочение абсолютного преимущества в Евразии.

В то же время российская агрессия против Украины послужила катализатором заметного сближения России и Китая на фоне общего нарратива борьбы против однополярного мира. И хотя Москва – состоявшийся агрессор, а Пекин остается потенциальным, концепция активной защиты зон стратегических интересов от Запада (в китайском случае оформившаяся в ответ на откровенно антикитайский курс администрации Трампа) служит перспективной консолидационной платформой.

Связи РФ и КНР существенно укрепились не только в военной сфере, но, прежде всего, в экономике. В частности, Китай масштабно вывозит российский лес, создает рабочие места на депрессивном Дальнем Востоке, несмотря на высокий уровень коррупции в РФ пытается инвестировать в некоторые инфраструктурные проекты, диверсифицировать за счет России свои поставки газа и угля.

С конца 1980-х консенсус экспертов и руководства Китая сводился к тому, что союзы Поднебесной не нужны. Однако в последние пять лет вместе с ростом националистических и милитаристских настроений в Пекине обсуждают возможность заключения военных альянсов и предоставления гарантий безопасности другим странам, исходя, естественно, из того, что Китай будет старшим партнером в любом альянсе. Потому российские претензии на эксклюзивное влияние на Украину находят в Пекине все больше понимания и поддержки.

Как основу для достижения своих военно-политических целей руководство КНР рассматривает концепцию "жизненного пространства и стратегических границ". Эта концепция прямо обосновывает притязания руководителей китайского государства на создание собственных сфер влияния в разных регионах мира и формирование экономически и политически благоприятного для китайцев "жизненного пространства" в пределах "стратегических границ", которые не совпадают с государственными границами Китая. Границы стратегические должны расширяться по мере роста "комплексной мощи государства".

Враждебную Киеву Москву Пекин рассматривает как долгосрочного стратегического партнера, причем ее малоразвитость и коррумпированность не имеют особого значения для той роли, которую ей предуготовил Китай. В период обострения украинско-российского кризиса в азово-черноморском регионе в 2015 г. Москва и Пекин провели совместные учения в Средиземном море, что весьма далеко от берегов Китая, зато рядом с грузовыми портами входящих в НАТО Греции и Италии, которые постепенно переходят под операционный контроль КНР. В 2017 г. корабли китайского флота провели совместные учения с ВМФ РФ на Балтике, "случайно" совпавшими с началом учений стран НАТО в Литве в поддержку Украины.

Украина: выборочная слепота

У Украины нет четкой внешнеполитической позиции в отношении Китая — синофобов и синофилов примерно поровну. Экспертное сообщество не пытается даже предположить, что КНР уже в ближайшие десятилетия попытается диктовать мировую повестку. Отсутствуют упоминания о Китае как в Стратегии национальной безопасности Украины (сентябрь 2020 г.), так и в Стратегии военной безопасности (март 2021 г.). А в новой Стратегии внешней политики Украины (август 2021 г.) присутствуют противоречащие друг другу нарративы. Так, в пункте 32 признается, что "Противостояние между США и КНР может привести к усилению конфликтогенности и еще большей дисфункции международного правопорядка". При этом углублению стратегического сотрудничества с США уделено 4 пункта — казалось бы, приоритеты определены. Однако в то же время Стратегия дает "зеленый свет" развитию партнерских отношений с Пекином. Как разрешать неизбежные противоречия, остается неизвестным – несмотря на стремительно растущую необходимость в соответствующих механизмах.

Показательно, что в конце октября председатель Верховной Рады Руслан Стефанчук на встрече с послом КНР в Украине Фань Сяньжуном заявил, что в нашей стране высоко ценят отношения стратегического партнерства с Китайской Народной Республикой, а курс на их всестороннее развитие остается неизменным приоритетом. По-видимому, ответом на это ценное замечание стал иск на $4,5 млрд от пытающейся установить контроль над украинским заводом "Мотор Сич" компании Skyrizon, за которой, очевидно, стоит китайское государство.

В заключение отметим, что для Украины стратегические военно-политические документы США как "главного стратегического партнера и перспективного союзника" в наилучшей степени отражают глобальную межгосударственную динамику и логику возможного применения военной силы против "основного противника" РФ. А вот действия Китая должны рассматриваться не как формально декларируемое "стратегическое партнерство", а в более широком контексте его амбиций, реализуемых через тщательно маскируемый военно-политический союз с Россией, нацеленный на установление доминирования над всем евразийским континентом и конкурирование с американским глобальным лидерством.