Конец среднего класса. К чему приведет раскол общества на лавочников, чиновников и неприкаянных

Четыре части общества

В современной социологии есть такой подход, как тетрарное деление общества, то есть сегментирование его на четыре части. Старшее поколение украинцев, изучавшее политэкономию, привыкло, что классом-гегемоном является пролетариат. К которому в рамках тетрарного подхода добавлялись крестьяне, капиталисты и интеллигенция.

С тех пор многое изменилось: появился постиндустриальный сегмент так называемого платформенного капитализма, опирающийся на сферу услуг и информационный (виртуальный) базис. И хотя доля материальной сферы производства еще высока и сохраняет первичную роль в экономике, значение классического пролетариата уже существенно ослабело. Наемный работник, как и прежде, лишен средств производства, и часть его добавочного труда присваивается капиталистом, но сам глубинный конфликт между общественным характером производства и частным характером присвоения результатов труда снимается с помощью среднего класса. Человек с домиком, личной лужайкой и автомобилем уже не очень похож на лишенца. По сути часть прибавочной стоимости, которую у наемного работника забирает капиталист, в современном обществе можно компенсировать с помощью кредитов. С одной стороны, это вгоняет домохозяйства в долговую яму, а с другой — если процент небольшой, создает иллюзию получения справедливо заслуженных благ.

Механизм эксплуатации в виде капиталистического государства, на который опирается буржуа, также претерпел существенную трансформацию под названием "демократическое открытое общество".

Указанные выше смягчители (бонусы среднего класса и формат условно открытой демократии) до поры до времени снимают антагонизм между классами. Более того, делают возможным переход капитализма на новый уровень.

С другой стороны, движение "желтых жилетов" и перманентные майданы по всему миру показали, что внутренние противоречия капитализма никуда не делись, а лишь камуфлируются. В связи с чем современная антропология западного мира предполагает ликвидацию отличий между индивидами по классу, гендеру и расе. В таком формате стираются коллективные признаки, способствующие групповому объединению, и ослабляется способность общества отстаивать социальные права.

Нынешнее общество по тетрарному принципу можно разделить на такие классы: социально-гуманитарный, цифровой, административный и производственный. К первому можно отнести людей науки, медицины, образования, культуры. Ко второму — представителей постиндустриальной экономики. К третьему — управленческую надстройку. К четвертому — работников материальной сферы (производство, сельское хозяйство и часть сферы услуг). Исходя из этого деления, классом-гегемоном или классом-драйвером развития станет тот из них, кто сосредоточит в себе наиболее активную часть носителей позитивных изменений в обществе и наибольший потенциал.

Прекариат, которому нечего терять

Британский экономист и социолог Гай Стэндинг выдвинул теорию современного квазиклассового общества, стратификация которого включает пять групп:

1. Элита — сегмент сверхбогатых людей;
2. Салариат — средний класс, работающий в формате долгосрочной полной занятости и получающий относительно высокую зарплату;
3. Профессионалы — люди с востребованными в обществе навыками ручного и интеллектуального труда;
4. Сердцевина — старый рабочий класс в секторах материального производства, которое еще функционирует;
5. Прекариат — социальная группа, выпавшая из режима полной занятости, без долгосрочной специализации, с неопределенным заработком и без механизмов соцзащиты.

Прекариат — дитя XXI века. Это люди, мигрирующие между различными отраслями экономики, перемещающиеся из официального сектора рынка труда в теневой и обратно. Во многих странах это самый многочисленный класс, составляющий до 40% занятых. Часть прекариата наивно идентифицирует себя со средним классом, не замечая ползучей маргинализации. Здесь срабатывает фактор "избыточного образования", когда часть населения не может найти себе работу по специальности.

Важно учесть и то, что в ближайшее время социально-демографические процессы в мире будут зависеть от "демографического следа", который оставит пандемия коронавируса. Соответствующие расчеты провело Аналитическое кредитное рейтинговое агентство (АКРА), которое определило, что "демографический след" будет сказываться на развитии стран еще примерно 15 лет, снижая ВВП в диапазоне 0,2-0,9% (потеря трудоспособности, смертность) в ближайшие несколько лет. Потом его влияние снизится до 0,04-0,18% ВВП в 2030 г., но полностью не исчезнет и после 2035-го.

Структура занятости

Перейдем к национальной статистике. В текущем году, если сравнивать два первых квартала (самые свежие данные), наибольший отток кадров (принято минус уволено) приходился на промышленность: 40,7 тыс., в то время как в сельское хозяйство дополнительно влилось 50,4 тыс., что частично продиктовано сезонными факторами. Но сезонностью нельзя объяснить сокращение кадров в торговле (на 22,1 тыс.), на транспорте и в логистике (15 тыс.) и тем более в медицине (23,2 тыс.).

Движение кадров по видам экономической деятельности в 2021 г. 

Эти данные свидетельствуют о продолжающемся разрушении индустриального ядра и сокращении сердцевины (в секторе промышленности) — старого рабочего класса, а также о вымывании профессионалов (медики, транспортники и пр.). Часть профессионалов при этом мигрирует в другие страны, а часть переходит в статус прекариата.

Неформальная занятость в первой половине 2021 г.

Неформально занятое население в возрасте старше 15 лет в Украине в январе-июне текущего года составляло более 3 млн человек, или 19,5% от числа занятых. При этом более 68% из них работали не по найму, то есть были лишены даже минимальных инструментов соцзащиты.

Из 17 млн экономически активных граждан трудовым законодательством (размер минимальной зарплаты, порядок увольнения, продолжительность отпуска и выплата больничных) у нас защищены лишь 7 млн так называемых штатников. В таком случае можно ли считать оставшиеся 10 млн прекариатом? В какой-то мере, да. Даже если речь идет о микропредпринимательстве, в реалиях Украины многие из ФОПов — типичные прекарии, так как ведение бизнеса не является их призванием, а лишь способом выжить. Такие микропредприниматели перебиваются случайными заказами и часто меняют специализацию.

Более того, даже часть профессионалов, выезжающих за границу, это тоже прекариат, ведь многие из них работают без надежного соцпакета и почти никак не защищены в части обеспечения трудовых прав. Это могут быть и наши летчики, летающие в Африке на транспортном авиахламе, и инженеры в Азии и Латинской Америке, и рабочие на польском заводе, которым "забывают" оказать материальную помощь при получении производственных травм.

О доминировании прекариата у нас говорит и распределение населения по уровню среднедушевого дохода.

Если определить порог трудовой бедности на уровне 8 тыс. грн в месяц на человека, то окажется, что 85% населения страны находятся в сегменте прекариата и лишь 15% — относительный салариат с доходами выше 8 тыс. При этом более 12 тыс. в месяц по показателю средних подушевых эквивалентных общих доходов в Украине приходится на 3–3,4% населения. На инфографике указано распределение доходов по всем группам населения — дети, работающие, безработные, пенсионеры. То есть если отец работает и получает 24 тыс. грн, а мать домохозяйка, воспитывающая двух несовершеннолетних детей, подушевой доход каждого члена этой семьи составляет 6 тыс. грн.

Почему власть заинтересована в формировании именно такой профессиональной структуры? Сам по себе социум — это набор социальных страт. Общество может защищать свои права, опираясь на профсоюзы, социальные организации, партии. То есть, чем более структурирован и прочен базис, тем он более устойчив к давлению со стороны надстройки. Именно поэтому для власти максимально комфортно работать с рентной (сырьевой) коррупционной моделью экономики — без сильного рабочего класса, но с доходами, получаемыми на экспорте сырья и использовании базовой инфраструктуры. В этом плане салариат, часть которого в контексте доходов максимально зависит от власти (чиновничество), а другая максимально не зависит (внешний аутсорсинг), является наиболее удобным попутчиком на пути антисоциальных трансформаций. А прекариат, ухудшающий свое положение, в отличие от пролетариата начала XX в., имеет намного меньше шансов стать могильщиком данной конструкции.   

Две головоломки

Аналитики мировых регуляторов пытались создать некую математическую модель, которая бы описывала взаимосвязи роста ВВП и производительности труда. Например, Патрик Шнайдер в статье, размещенной на сайте Банка Англии под названием "Две головоломки производительности", указал, что пока удается лишь подойти к описанию проблемы, но не решению. Вот эти головоломки: как стимулировать производительность с помощью оплаты труда во время роста ВВП и как выйти из кризиса, когда ВВП и производительность труда снижаются опережающими темпами.

Основная причина роста производительности труда — капиталовложения в основной капитал, а также инвестиции в инновационные технологии. В периоді активного экономического роста увеличивается производительность труда, а в периоды кризиса — падает, но не потому, что люди "по щелчку" перестают эффективно работать. Очевидно, что в условиях кризиса в первую очередь страдают именно такие статьи затрат предприятий, как покупка новых технологий и капиталовложения в основной капитал. В результате происходит сокращение производственных инвестиций и топтание на месте, а зачастую и откат назад. Экономия на инновациях и капиталовложениях приводит к сокращению качества персонала.

Международная организация труда (МОТ) в своих докладах отмечает как глобальную тенденцию разрыв между зарплатой и производительностью, вследствие чего сокращается доля трудовых доходов в общей структуре национального дохода. МОТ акцентирует внимание на "эффекте структуры", который очень актуален для Украины, но практически не оценивается ни нашими органами статистики, ни правительством. Этот эффект показывает, что колебания показателя средней заработной платы могут быть связаны с изменением структуры рабочей силы, когда низкооплачиваемые работники первыми попадают под сокращение. В таких условиях средняя зарплата будет увеличиваться не за счет роста фонда оплаты труда, а из-за увеличения доли высокооплачиваемых сотрудников.

Ключевая причина падения трудовых доходов в развитых странах — инновационное развитие, которое приводит к сокращению рабочей силы средней квалификации, так называемое вымывание середины. С другой стороны, ключевая причина падения трудовых доходов в развивающихся странах — участие в глобальных технологических цепочках. Они собираются в основном из дешевых сырьевых отрезков. В результате в них более-менее стабильна доля низкооплачиваемых работников, в то время как середина активно мигрирует.

Несмотря на указанные выше сложности, в мире есть позитивные примеры по недопущению скатывания рабочего класса в прекариат. Одним из вариантов может стать так называемый windfall tax, или налог на "доходы, принесенные ветром". Данная модель была применена в Великобритании лейбористами правительства Тони Блэра в 1997 г. В 1980-х правительство консерваторов Маргарет Тэтчер проповедовало идею тотальной приватизации госактивов, в первую очередь энергетических и инфраструктурных объектов и коммунальных предприятий. Все они были распроданы по дешевке, и в 1990-х образовалась колоссальная разница между ценой, которую за них заплатили частные собственники, и рыночной капитализацией. Таким образом гигантский доход в размере более 100 млрд фунтов стерлингов был, образно говоря, надут воздухом. Правительство Тони Блэра разработало специальную методику налогообложения. В результате было привлечено в госбюджет 5 млрд фунтов стерлингов, которые направили на программу создания промышленного учебного центра Learndirect, который готовил инженерные и рабочие кадры и осуществлял профессиональную переподготовку персонала ликвидируемых предприятий (например, шахтеров).

Прогноз и выводы

Итак, по размеру доходов (трудовой бедности) сегмент прекариата в Украине можно оценить в 85%, а по уровню трудовой защиты – в 60%. Это самый многочисленный класс, с отсутствием гарантий долгосрочной занятости и стабильного заработка, по доходам пребывающий в состоянии трудовой бедности. Или — социальный слой, периодически погружающаяся в состояние апатии и фрустрации. Будучи самым многочисленным, он контролирует минимум экономических активов и, естественно, не может претендовать на роль среднего класса.

С другой стороны, у нас есть и динамичный класс в виде предпринимательства, чиновничества и профессионалов. Но только последние являются драйверами внутреннего развития, и то частично. Первые две группы (кроме креативного подсегмента) представляют две крайние антагонистические прослойки общества: "мелких лавочников" и административно-политическую надстройку. Каждая из этих групп рассматривает страну как экономический ринг и свой ресурс, для чего периодически вовлекает в свои разбирательства информационно дезориентированный прекариат, выставляя перед ним морковку в виде шансов на вхождение в средний класс.

Такое положение вещей обуславливает перманентный раскол в обществе, когда члены одних социальных групп считают, что представители других групп априори ошибаются.

В подобных условиях верхушка, ради сохранения власти и поддержки извне, постоянно "лечит" остальную часть общества различными "реформами" (вспомним хотя бы последние меморандумы с МВФ, в которых Украина обязуется отпустить тарифы и ужесточать фискальную политику).

При этом большинство не может повлиять на политику, проводимую верхушкой, даже во время демократических выборов. Потому что класс-гегемон в таком обществе — это прекариат, не имеющий сил для драйва развития, а класс-выгодополучатель (элиты) не видит смысла в изменении статус-кво — его устраивает жизнь в условиях рентной экономики.

Нынешняя структура общества — не вина нынешней власти. Но ответственность политиков в том, что они максимально цинично эксплуатируют, с одной стороны, фактор раскола в обществе, а с другой — его скрытую тягу к утраченной солидарности (например, "хотим идти в Европу — значит, готовимся к европейским тарифам").