Вечно беременная революцией Франция. Какие шансы у Ле Пен отомстить Макрону

Пять лет пролетели быстро – и вот уже в начале апреля следующего года французы вновь отправятся на президентские выборы. Проходить они будут в сложной обстановке: пандемии пока не видно конца, а во Франции один из наиболее жестких карантинных режимов, против которого возмущенные граждане бунтуют иногда неделями. Правда, в отличие от времен "желтых жилетов", теперь обходятся без массовых драк.

Не сильно уставшие, не очень довольные

Итак, французское общество, с одной стороны, растеряло энтузиазм, свойственный первым двум годам пребывания у власти Эммануэля Макрона, а с другой – не прекращает кипеть, измученное противоэпидемическими мерами и тяжелой экономической ситуацией.

В отношении последней необходимо заметить следующее: до пандемии рост ВВП держался в районе половины процента, с начала 2020 г. рухнул на 15%, затем, в основном благодаря огромным бюджетным вливаниям, вырос примерно на 18%, после чего вернулся к своим обычным значениям между нулем и единицей, но ближе к нулю. Темпы, надо сказать, несколько ниже, чем при предшественнике Макрона Франсуа Олланде, немного лучше, чем при Николя Саркози (на чье президентство пришелся глобальный финансовый кризис), а времена Жака Ширака и Франсуа Миттерана, в общем-то, уже быльем поросли.

Реформы (или скорее их попытки) всех троих – условно правые у Саркози, условно левоцентристские у Олланда, и то ли левые, то ли центристские у Макрона, все привели к ровно одному и тому же результату: Франция недвижима. Можно в зависимости от идеологической позиции считать, что она недвижимо благоденствует, а можно – что хронически стагнирует, превратившись в "европейскую Японию". У самой Японии, впрочем, при премьерах Дзюнъитиро Коидзуми и Синдзо Абэ дела шли получше. Так или иначе, французский стиль жизни, неотъемлемый от специфического то ли капитализма с элементами социализма, то ли наоборот, все время генерирует состояние "беременности революцией", причем нельзя сказать, что это имитация, но верхи, как правило, всегда идут на разнообразные символические или финансовые уступки, купируя это недовольство.

Французы же, со своей стороны, все время пытаются избрать то ли нового Наполеона, то ли нового де Голля, со времен Ширака (которому просто повезло с противником во втором туре и излишней экзотичностью премьера-социалиста Лионеля Жоспена) быстро разочаровываются и не переизбирают президентов. Последней крупной политической реформой в стране было согласие Ширака с пятилетним президентским сроком вместо семилетнего, а внешнеполитической – полноценное возвращение в НАТО при Саркози, который был этакой французской версией Буша-младшего, несколько карикатурной и менее удачливой.

Из реформ самого Макрона, обещавшего повести французов на марш в будущее (собственно, так и называется его партия), вспоминается "зеленый курс", который и спровоцировал массовые протесты – то, что им помогли из-за границы, это другой вопрос. Жуткие сцены парижских погромов, преимущественно ассоциирующиеся сегодня с восьмым президентством (хотя справедливости ради нужно признать, что баррикадные бои бывали при всех правительствах Пятой республики и даже де Голль ушел по итогам студенческой революции), оказались достаточными, чтобы лидер марширующих французов учинил репрессии (или таковые пообещал) против Национальной академии управления, которую сам же и окончил, в плане борьбы с привилегиями и умиротворения "желтых жилетов". К иным заслугам Макрона можно также отнести провозглашение внутреннего исламизма сепаратизмом, невнятные обещания зависимым от Франции африканским странам некоей "деколонизации" и печатные жалобы на Путина, хулиганящего в ЦАР.

Впрочем, немалая часть французских избирателей, предсказуемо удовлетворенная масштабными выплатами, продолжает поддерживать президента.

Курс на поляризацию

При этом предвыборные расклады, а также внутренняя и внешняя политическая ситуация пока складываются таким образом, что центру придется вновь голосовать за Макрона. Несмотря на явно не оправдавшиеся надежды на преображение Франции и, несомненно, затаенную обиду за разрушавшие бизнес карантинные меры. И вот почему.

Если весной этого года действующий президент преимущественно уступал своей главной сопернице Марин Ле Пен один или два процента в опросах, то с начала лета стал либо существенно опережать ее, либо противники идут вровень. Сама Ле Пен, с трудом выкручиваясь из одних скандалов, встревает в другие, и все они, как правило, связаны не с какими-то масштабными вещами, а с теми или иными финансовыми нарушениями. Нельзя при этом отказать Ле Пен в определенном – унаследованном от отца, которого она выжила из партии и, по его словам, едва не лишила жизни – политическом таланте. Между прочим, французский такт никому, даже в левом лагере, не позволяет открыто заявить, что Жан-Мари выжил из ума. Наоборот, 93-летний политик активно занят партийной работой в европейской партии "Альянс за мир и свободу".

Наиболее важным для начинающейся кампании является то, что Макрон и Ле Пен вместе аккумулируют голоса не более половины избирателей. Очевидно, что штаб действующего президента рассчитывает победить так же, как в прошлый раз (и как это сделал Ширак в 2002 г.). Однако поддержка Ле Пен сегодня заметно выше, да и не следует забывать, что во втором туре в 2017 г. она получила более 33% голосов и вполне способна сегодня сделать это в первом. Примечательно, что на победу в первом туре ни один из лидеров вообще не рассчитывает.

Все эти годы, между тем, во французском политикуме происходил любопытный процесс, характерный для Великобритании и США, – поляризация. Так, "Национальное объединение" Ле Пен пожирало правые политические силы, высеивая из них в собственные ряды перспективных политиков, в то время как партия Макрона уничтожала левый фланг, правда, с меньшим успехом. Разумеется, сейчас те или иные политики, такие как благоразумно ушедший в тень после местных выборов бывший премьер и мэр Гавра Эдуар Филипп, пробывший в кресле более трех лет, просчитывают свои шансы ворваться в гонку. Так это сделал сам Макрон, правда, при тихой поддержке тогдашнего президента Олланда и группы влиятельных СМИ.

Но пока что о неожиданностях говорить рано – да и расклад несколько иной, ведь в 2016 г. Олланд сам отказался от участия в кампании переизбрания, а Макрон молод, бодр и уверен в своих шансах.

Третий ключевой

Тем не менее на французских президентских выборах чрезвычайно важен "фактор третьего", причем как видимого – участвующего, так и "невидимого" кандидата. Так, в 2017 г. Макрон далеко не в последнюю очередь победил благодаря неучастию и поддержке влиятельного центриста Франсуа Байру (кстати, автора фундаментальной биографии Генриха IV), впоследствии ненадолго занявшего пост министра юстиции в первом правительстве Эдуара Филиппа.

В 2012 г. Байру неявно (но этот сигнал был хорошо прочитан избирателем) поддержал Олланда, что во многом обеспечило победу лидеру социалистов. В 2007 г. Байру с внушительным процентом занял третье место – и его сторонники, по сути, привели к власти Николя Саркози. Сегодня он возглавляет исторически вторую правоцентристскую партию Франции – "Союз за демократию", обновленную версию той, что ассоциируется с именем третьего президента Пятой республики Валери Жискар дʼЭстена. Но у французского "Демсоюза" на данный момент нет кандидата – предполагается, что он поддерживает Макрона, хотя и не исключено, что партия может стать площадкой для того же Филиппа.

Вообще, на правом фланге царят разброд и шатание – скорее всего, в таких партиях, как "Республиканцы", разрушенных коррупционными и имиджевыми скандалами имени Саркози и Фийона, предстоят праймериз. В разное время представителям от этой партии давали 10, 12 и 13% – это министр финансов в правительстве Фийона Франсуа Баруэн, региональный политик Лоран Вокэ и бывшая "республиканка", теперь возглавляющая партию "Будем свободными", Валери Пекресс, она руководит краевым советом столичного региона Иль-де-Франс. Но пока сюжет выглядит так, что если за бывшими и действующими соратниками Саркози и Фийона не встанут влиятельные спонсоры, то им придется разойтись между двумя фаворитами, а то и просто примкнуть к Ле Пен.

На третьем месте сегодня держится бывший министр здравоохранения при Шираке и Саркози 56-летний Ксавье Бертран, которому симпатизируют от 16 до 20% французов, причем его поддерживают те правые, которые в данный момент не намерены голосовать за существующие партии либо вышли из них (формальное членство в партии во Франции чрезвычайно важно). Что заставляет присмотреться к Бертрану с интересом – это профессиональный политик и эффективный бюрократ. Кстати говоря, шесть лет назад победивший Марин Ле Пен на краевых выборах.

Способна ли сама Ле Пен к дальнейшей эволюции в центр – большой вопрос, так как ей придется идти на идеологические и кадровые компромиссы. Да и в целом руководство крупной общенациональной партией, претендующей на долгое пребывание во власти – это совсем другая задача, нежели лидерство в маргинальном движении фриков, для которых пара мест в парламенте или выход во второй тур с 70-процентным отставанием – счастье.

Сегодня "Национальное объединение" сталкивается именно с проблемами подобного рода – поляризация во Франции наметилась не только политико-партийная, но и социальная, а также культурная (на голоса "новых французов" и вообще на потомков древних франков и гало-римлян рассчитывать Ле Пен точно не приходится).

Но важно уточнить: в проекциях второго тура Ле Пен все последние годы отстает от Макрона всего на 5-10%, поэтому консолидация правого избирателя, если она пройдет в финал, ей обеспечена. Поэтому на легкий ремикс выборов 2002 и 2017 гг. нынешнему хозяину Елисейского дворца рассчитывать не приходится.

Кто и что мешает Макрону

В то же время альтернатив Макрону на левом фланге не имеется – участники забега могут разве что отъесть у него потенциально важные проценты. Самым крупным раздражителем на этой стороне партера остается бывший министр профессионального образования в правительстве экстравагантного Лионеля Жоспена, не менее экстравагантный и классический европейский левый Жан-Люк Меланшон, лидер партии "Непокоренная Франция". Стабильные десять процентов и неуемная активность делают Меланшона похожим на американского Берни Сандерса, только помоложе, или на французский вариант нашей Юлии Тимошенко, но без денег.

В любом случае кровь Макрону он попортит – у самих социалистов что-то вроде 7%, на этот же уровень протолкались и "зеленые", год назад показавшие серьезные результаты на местных и региональных выборах. Президенту еще придется завоевать сердца или головы их избирателей, так как он всерьез рассчитывает на второй срок и создание антиультраправой коалиции.

Ведь во Франции парламентские выборы следуют практически сразу после президентских. А на них обычно побеждает партия нового или переизбравшегося президента. Иное дело, что в этот раз у Макрона такой маневр может и не получиться – простой победы на президентских выборах у него в кармане не будет и "свое" правительство теперь под большим вопросом.

С чем Макрон пойдет на выборы – ясно. Это "зеленая" повестка дня, а во внешней политике – соответствие Европы высоким стандартам прав человека, с учетом выхода Великобритании (если считать это победой, то Макрон может записать ее себе в актив) и выталкивания Турции, по сути, остановка расширения ЕС на Восток. При этом Франция Макрона как бы не против других форм интеграции и вкусных контрактов с той же Украиной.

Ясное дело, что победа Ле Пен, даже за минусом всей идеологической и пропагандистской мифологии, будет означать прекращение существования ЕС в той форме, в которой мы его сегодня знаем. Впрочем, как те поколения французов, на которых ложится основное налоговое бремя "энергетической революции", так и молодые поколения могут решить, что для преодоления очевидной многолетней стагнации, лакируемой социалистической политикой и преимуществами резервной валюты, им необходим кто-то третий. Но пока что, против воли, возможно, ставший президентом "чрезвычайщины", впереди действующий глава государства Эммануэль Макрон – и сдаваться он не собирается.