Сжигаем не то и не так. Что делать Украине с неправильным энергобалансом

Ключевые риски

Одни из самых глубоких, системных рисков, которые формируются сейчас для украинской экономики, связаны с перезагрузкой базовой энергетической модели страны как в промышленном, так и социальном спектрах данной проблематики. Кроме того, существующие риски можно разложить и по временному вектору: выделив ближайшее будущее и более отдаленное.

Социальные энергетические риски в Украине связаны с тем, что у нас наблюдаются два парадоксальных явления: с одной стороны, ужасающая энергетическая бедность, когда более 10 млн домохозяйств, или 40% бытовых потребителей, используют в месяц до 100 кВт-ч. С другой, даже такое мизерное потребление электроэнергии у нас возможно лишь на базе самых низких в Европе тарифов. В настоящее время за выполнение функций ПСО (возложение социальных обязательств) в части обеспечения населения электрикой по социальному тарифу отвечают "Энергоатом" и "Укргидроэнерго". Но реки мелеют, а мощности атомных реакторов требуют модернизации и продления сроков эксплуатации. И процесс реновации не вечен – рано или поздно старые советские реакторы придется менять на новые, а это миллиарды долларов. Даже десятки миллиардов.

Экономические энергетические риски: примерно 20 из 30 лет независимости мы обладали дешевой электроэнергией как потенциальным системным элементом нашей факторной конкурентоспособности. Почему этот фактор из потенциального не стал реальным – тема отдельной статьи. Хотя за счет возможности получать дешевую электроэнергию у нас окрепло несколько ФПГ, связанных с ферросплавным бизнесом и "зеленой металлургией" (электросталеплавильные производства). Цены на электроэнергию для промышленности – это один из базовых факторов успеха концепции индустриальных парков: здесь важны не только бесплатные и достаточные по мощности точки подключения предприятий к энергетической инфраструктуре, но и прогнозируемость цен на электроэнергию в горизонте планирования три-пять лет (а лучше – до 10 лет). Это необходимо частному капиталу для осуществления качественного и адекватного бизнес-прогнозирования, особенно в части создания энергоемких производств. Так называемое "таргетирование рыночных цен на электроэнергию для промышленности" – это вовсе не выдумка плановых экономик, а реальность современных рыночных систем. Мы не говорим о том, что такая политика реализуется в Китае (ценовая цель – 4 цента за кВт-ч) или в РФ (7-8 центов за кВт-ч). Подобные механизмы применялись и в одной из самых либеральных экономик мира – американской: в период президентства Дональда Трампа цель по цене на электроэнергию для промпроизводств была поставлена на уровне 4-6 центов за кВт-ч. Естественно, речь не идет о неких индикативных ценах, устанавливаемых государством. Это примерно как операции ФРС на открытом рынке и установление целевой процентной ставки. Ее размер – это вовсе не обязательство банков фондировать друг друга под "процент Федрезерва". Сама ФРС с помощью операций на межбанковском рынке (кредитование и привлечение средств на депозит, выкуп и продажа ценных бумаг) создает условия, при которых ставка кредитования на межбанковском рынке входит в установленный целевой диапазон. Примерно так же это работает и на энергетическом рынке, только инструментарий Министерства энергетики США (DOE) несколько иной (дотации, субсидии, льготы) и имеет более долгосрочные цели (от 5 до 10 и даже 20 лет). Как работает механизм ценового таргетирования на энергетическом рынке Америки, можно увидеть на примере реализации "зеленого курса" нынешнего президента США Джо Байдена. К примеру, DOE заявило о намерениях "снизить стоимость солнечной электроэнергии на 60% в течение следующих 10 лет". Цитата: "Чтобы достичь этой цели в следующие 15 лет, необходимо установить сотни гигаватт солнечной энергетики в пять раз быстрее, чем это происходит сейчас. С этой целью Министерство энергетики сокращает срок достижения целевого показателя затрат на солнечную энергию в 2030 г. на пять лет, устанавливая новую цель по снижению текущих затрат с 4,6 цента/кВт-ч до 3 центов/кВт-ч к 2025 г. и 2 цента/кВт-ч к 2030 г.". Реализация политики ценового таргетирования тесно связана с выделяемыми государством субсидиями, дотациями и льготами. Указанный выше план предусматривает выделение из госбюджета $128 млн.

Устаревший ТЭК и угроза от "Газпрома"

На данный момент более 50% генерации в Украине приходится на "Энергоатом", то есть перспективы его развития будут определять базовый спектр и социальных рисков, и экономических. Стратегически можно сказать, что наш топливно-энергетический комплекс (ТЭК) – это коллапсирующая система наподобие шагреневой кожи. С точки зрения размещения производительных сил он формировался в свое время под совершенно иные параметрические данные промышленного и социального сектора, от которых сейчас осталось 60-70%. Соответственно и сама энергетическая система должна быть сбалансирована под новые параметры базиса, вот только сделать это в автоматическом режиме или формате естественного отмирания лишнего не удастся.

А вот в краткосрочном временном интервале базовые риски для нас связаны с поставками природного газа и, соответственно, с объемами его транзита по территории Украины. Речь о новой газовой войне и возможностях "Газпрома" нашими же руками аннулировать транзитный договор. Итак, простая схема, с помощью которой "Газпром" может выйти из транзитного сотрудничества с Украиной. Долгое время нам рассказывали истории о том, что мы не покупаем российский газ. На самом деле физически мы отбирали его из нашей ГТС, а виртуально — покупали на европейских хабах. Чтобы провести по документам объем газа, изъятый из нашей трубы, на западной границе, возле словацких Великих Капушан, был построен "газовый коллайдер", по которому туда-сюда перегоняли небольшой объем голубого топлива: нужно было "накрутить" на счетчиках транзит газа в Европу в объеме отобранного из ГТС российского назад (14,5 млрд куб.) и точно так же накрутить показатели виртуального реверса из Европы на те же 14,5 млрд. Понятно, что схема работает при условии, если объем транзита российского газа по нашей трубе превышает размер виртуального реверса из Европы (14,5 млрд "кубов"). А теперь представьте, что "Газпром" заявляет, что не будет прокачивать через территорию Украины 40 млрд куб. м газа, как зафиксировано в контракте. Россияне транзитируют 5 млрд куб. м, а за недостающие 35 млрд куб. м просто платят деньги (в контракте заложен принцип "транзитируй или плати").

Что нам делать в таком случае? Наш дефицит газа составляет 14,5 млрд кубометров. 5 млрд куб. м мы физически заберем из трубы, а где взять еще 10 млрд? Кроме того, в ГТС должен оставаться еще и технологический газ. Значит, придется докупать 10 млрд "кубов" в Европе и закачивать их в нашу систему, но уже в формате реального, а не виртуального реверса. И здесь возникают первые проблемы: одно дело счетчик на трубе накручивать, совсем другое — реально развернуть поток. Но даже если нам удастся это сделать, ГТС не может работать в режиме реального реверса и аверса одновременно. То есть нам придется глушить трубу на восточной границе и перенастраивать ее на получение газа из ЕС без возможностей транзита. Тогда "Газпром" тут же обвинит Украину в невыполнении транзитного контракта и разорвет его. И докажет свою правоту в любом арбитраже, ведь это мы не сможем осуществлять транзит и перекроем вентиль на входе с РФ. Вот такая схема для новой газовой войны. Пока нас спасают рекордные запасы в подземных хранилищах газа (ПХГ), но это не значит, что не будет отключений и локальных проблем. И сами запасы не вечны: нынешние объемы в украинских ПХГ – отголоски прежних периодов с высокими показателями прокачки.

Почему "Газпрому" выгодна модель газовой войны? Дело в том, что упомянутый принцип "транзитируй или плати" позволяет ему снизить до минимума показатели прокачки через нашу ГТС и одновременно оплатить Украине стоимость несуществующего транзита (в соответствии с соглашением – за 40 млрд кубов). Казалось бы, "Газпром" в таком случае просто выбросит деньги на ветер. Но не так все однозначно. Минимизация объемов прокачки газа в ЕС дает возможность российской компании нагнетать цены на европейских хабах до $700 за тыс. куб. м, а в перспективе холодной зимы – до $1000. Потребителей по контракту россияне при этом "закрывают" по $250-300. Таким образом, для выплаты Украине примерно $1,5 млрд за неосуществленный транзит "Газпрому" понадобится продать на своей электронной площадке с премией $500+ всего несколько миллиардов "кубов" газа (обычно там он продает до 1 млрд со сроками поставки сутки/месяц). Таким образом, за неосуществленный транзит Украине заплатят европейские потребители и частично наши (покупая тот же сверхдорогой российских газ). Этим объясняется и тот факт, почему "Газпром" начал "сушить" свои ПХГ. Попутно "Газпром" решает и задачу, как доказать европейцам нужность и критическую важность для континента "Северного потока-2". Понятно, что описанные выше риски в какой-то мере условны. ГТС можно в аварийном режиме адаптировать под работу в аверсе и реверсе (создав попутно кучу технических проблем). "Газпром" не станет портить себе корпоративный имидж, перекрывая нам транзит. Но в целом описанная выше картина нужна нам как образчик максимальных рисков, которые могут реализоваться при определенных условиях.

Что есть и что выгодно

А теперь перейдем к энергетическому балансу. Последние данные на Госстате доступны за 2019 г., но нас это устраивает, потому как они более показательны, чем результаты кризисного 2020 г.

Энергобаланс Украины за 2019 г., тыс. т нефтяного эквивалента

В структуре энергетического баланса 28,8% занимает уголь (51% которого – импортный). В формате "зеленого перехода" – это то, чем придется пожертвовать в первую очередь, то есть задача номер один – поиск компенсатора дыры в энергобалансе почти на треть от его общего значения.

Природный газ в энергобалансе – 26,1% (с долей импорта в 41%). Здесь вполне реальны программы по наращиванию добычи собственного ресурса, но это очень долгосрочная перспектива, то есть при реализации "Газпромом" сценария "вы нам еще за Стокгольм ответите" перспективы "зеленого перехода" кажутся весьма туманными (от угля отказаться не выйдет), и нужно срочно искать маневр мощностей в энергобалансе на 10-15% от итогового сальдо.

Атомная энергетика занимает 24,3% (не нужно путать с долей в генерации электроэнергии). И здесь импортная составляющая, по понятным причинам, равна нулю (опять же не стоит путать с импортом ядерного топлива). Это и есть по сути единственный структурный элемент, который может обеспечивать стабильность энергетического баланса страны в ближайшее время. Все остальные источники: нефтепродукты/сырая нефть (совокупно 15,1% баланса), гидроэнергия (0,6%), солнечная и ветровая (0,5%), тепловая (0,7%), биотполиво (3,8%) – могут оцениваться лишь как вспомогательные даже в долгосрочной перспективе.

Чем важен энергетический баланс, так это тем, что он позволяет взглянуть на проблему комплексно, а не только в части генерации электроэнергии, ведь энергетика страны – это и отопление частных домов, и тепловая энергия для городов, и топливо для транспорта.

Кроме того, энергетический баланс дает возможность через условный нефтяной эквивалент пересчитать эффективность применения тех или иных видов топлива и цену продажи данного ресурса для удержания паритета.

Возьмем атомную электроэнергию. В 2019 г. "Энергоатом" выработал 83 млрд 228,4 млн кВт-ч. Это составило 21 771 тыс. т нефтяного эквивалента. Таким образом, одна тонна нефтяного эквивалента составляет 3,8 тыс. кВт-ч. С учетом того, что баррель нефти в 2019-м в среднем стоил $64, цену тонны нефти можно принять в расчете $469.

Если взять себестоимость производства атомной генерации на уровне одной гривни за кВт-ч (с учетом решения вопросов утилизации топлива и долгосрочной безопасности), получим стоимость нефтяного эквивалента атомной энергии в размере $147 за тонну, хотя такой объем в виде самой нефти составит $469, что в три раза больше. То есть производство атомной энергии в три раза более эффективно, чем сжигание нефтепродуктов.

Отсюда можно определить и цену атомной электроэнергии, при которой она войдет в паритет по эффективности с нефтью (в структуре энергобаланса страны) – примерно 2,72 грн за кВт-ч. Все, что будет зафиксировано до этого значения, делает атомку более предпочтительной, чем нефтяной базис сравнения. 

Как выстроить энергобаланс страны

Энергобаланс страны четко показывает, какие механизмы у нас еще есть для формирования его на профицитном, а не хронически дефицитном уровне. Во-первых, у нас нет иного выхода, кроме как снижать роль угольной тепловой генерации. Во-вторых, нужно увеличить долю атомной генерации в общем балансе. В-третьих, ускорить процесс интеграции нашей ОЭС с европейской ENTSO-E, в том числе за счет запуска энергетического моста Украина – ЕС (Хмельницкая АЭС – Жешув).

Параллельно с этими шагами нужно решить проблему низкой маневренности энергосистемы страны с помощью достройки существующих проектов ГАЭС и запуска современных аккумуляторных станций (запасающая электроэнергию система). Напомним, Илон Маск выиграл спор, когда взял на себя обязательство построить самую мощную аккумуляторную станцию в Австралии за 100 дней. Этот пример нам необходим для понимания того факта, что это не фантастика в виде "зеленого водорода".

Понятно, что нужно развивать и возобновляемые источники энергии, и не только солнечную и ветровую энергетику, но и биогазовую, и базирующуюся на биомассе (соломенная и древесная пелета). Но существенное влияние этих источников возможно лишь в перспективе 20-30 лет (за это время они подешевеют). В этом контексте недооценено и направление энергетики на торфе, тем более что здесь есть экологическая составляющая (пожары торфяников и загрязнение воздуха в крупных городах, например, в Киеве).

Но основой нашего энергобаланса на ближайшие годы должна стать атомная генерация (увеличение мощностей), интеграция в европейскую энергосистему и строительство аккумулирующих и балансирующих мощностей из расчета 0,9 единиц на одну новую единицу генерации.

К сожалению, в Украине при определении ресурсных акцентов энергобаланса не принято проводить расчеты, аналогичные приведенным в этой статье: что нам выгодно сжигать или расщеплять, использовать ли солнце и ветер или соломенную и древесную пелету. 

Акценты сейчас устанавливаются по принципу студенческой общаги: кто первый встал, того и тапки. То есть кто смог пролоббировать очередной закон — то направление энергетики и развиваем. А сама система продолжается скукоживаться и терять свой потенциал по нефтяному эквиваленту.

Стокгольмский арбитраж должен был стать для Украины переломной точкой, после которой активируются механизмы диверсификации энергетических рисков для страны в целом, ведь вероятность "холодной мести" после Стокгольма высока как никогда. У нас было несколько лет для формирования эффективной энергетической политики. Вместо этого Стокгольм стал лишь отправной точкой для проедания 3 млрд денег "Газпрома" и превращения в мультимиллионеров группы товарищей из "Нафтогаза". Которые, в отличие от страны, свои личные риски захеджировали…