Звонок из Беларуси и крах "Газпрома". Как в Кремле будут защищать "осажденную крепость"

Эрозия режима

Летом 2020 г. общественный, экономический и политический кризис в РФ, инициированный еще до удара эпидемии проигранной нефтяной (а теперь и газовой – на европейском рынке) войной, продолжал усиливаться. Кремль избрал тактику игнорирования и выжидания в ползучей дестабилизации в Хабаровском крае (и не только там, можно отметить острую ситуацию в Башкортостане, а также резкую утрату популярности режима в северных регионах), усилил прямой террор против оппозиции. Наконец, Россия осознанно придерживается вязкой линии в белорусском противостоянии, вполне откровенно поставив перед собой цель ликвидации суверенитета РБ любыми доступными ей способами.

На юго-западном направлении не происходит ничего нового, за исключением "странного перемирия", по-видимому, мотивированного необходимостью сконцентрировать силы на белорусском направлении, что, в общем, указывает на пределы военных возможностей РФ.

Однако в целом курс Кремля не претерпевает существенных изменений – это максимальная агрессия во всех аспектах функционирования режима как внутри России, так и вовне. В частности, отравление лидера российской политической оппозиции Алексея Навального – это в первую очередь следствие страха перед тотальным провалом в очередной крупной серии местных выборов, назначенных на сентябрь. Ведь стратегия так называемого "умного голосования" оказалась действенной, сделав малоэффективными обычные инструменты манипуляции выборами.

Во вторую очередь это усвоенный урок из белорусского кейса – отсутствие внятного лидера позволяет парализовать даже самый масштабный протест.

Наконец, в третью – это согласованная, естественно, с политическим руководством, личная месть одного из наиболее приближенных к диктатору сановников, Евгения Пригожина. Вполне очевидно, что это покушение на время снизит организационный потенциал и без того едва теплящейся российской оппозиции.

Что касается Запада, то вряд ли он выйдет за пределы громких, но отнюдь не устрашающих персональных санкций, хотя, возможно, по крайней мере демонстративные поездки Пригожина в страны Европы будут прекращены, о чем может свидетельствовать неожиданная высылка Австрией российского дипломата.

Между тем эрозия политического режима в РФ проявляется и в других, менее публичных аспектах и, по сути, указывает на обособление узкой группы непосредственного окружения Путина от широко понимаемого истеблишмента. Симптомом этого процесса выступает политизация выживших ветеранов крупного бизнеса, уходящего корнями в 1990-е. В частности, речь идет об Олеге Дерипаске, ставшем с завидной регулярностью выдавать в публичный эфир манифесты политэкономического характера, в которых критикуется та жестко монетаристская линия, которой Путин, как раз по опыту 1990-х, фанатично предан.

В этом смысле также привлекает к себе внимание и Михаил Гуцериев, едва не превративший фрондирующую Беларусь в свою хозяйственную базу. Уроки из происходящего извлекли и дальневосточные элиты, удельный вес которых, конечно, уступает любому из российских богачей первой сотни, но на уровне региона оказался сопоставим по мобилизационному потенциалу с эмиссарами администрации президента РФ.

Подобным изменениям сопутствует быстрое исчезновение традиционной кормовой базы. А именно - рынка ископаемых энергоносителей. Ведь при всем натурализме тезиса "люди – это новая нефть" и недавно обнаружившихся (усилиями стоящего во главе Счетной палаты Алексея Кудрина) крупных махинаций в Пенсионном фонде РФ, людей в России немного, а две трети из них – уже вполне официально нищие. При этом крупный промышленный бизнес за пределами нефтегазового и бюджетного сектора находится в нокдауне. Именно об этом сиреной воет страдающий под санкциями Олег Дерипаска и другие представители добывающей и перерабатывающей промышленности (в частности, даже политизированная забастовка на "Беларуськалии" ежедневно подрывает позиции дагестанского француза Сулеймана Керимова).

Но если мировой нефтяной рынок – во многом вещь в себе, на которую России всегда было трудно повлиять, то в газовой сфере Москва еще до конца прошлого года чувствовала себя достаточно уверенно. Однако с момента крайне неудачного для Кремля разрешения газового спора с Украиной ситуация на этом политически важнейшем для россиян мировом рынке посыпалась окончательно.

Ненужный "Газпром"

Серия сбивающих с ног российскую газовую отрасль ударов последовала с южного, с западного и даже с относительно тихого восточного, то есть китайского, направлений. Причем уврачевать эту ситуацию политическими инструментами, как это всегда делалось ранее, к примеру, провоцированием очередного вооруженного конфликта, сегодня не представляется возможным.

Для начала Турция объявила об обнаружении крупнейшего для себя месторождения природного газа в Черном море объемом 320 млрд кубометров. Анкара намерена начать использовать его уже в 2023 г. и даже стать нетто-экспортером энергоресурсов. Это откровенный приговор и без того убыточному "Турецкому потоку".

Как тут не вспомнить о везении Дональда Трампа? Ведь за годы его президентства США создавали серьезные проблемы "Газпрому" на важнейшем европейском рынке. Однако теперь в Вашингтоне могут не беспокоиться за южное направление – у России на юге Европы и в Леванте появилось огромное количество конкурентов, которые если и не сведут российский экспорт к нулю, то продолжат опускать его цену.

Отсюда неизбежно возникает вопрос о смысле всех тех путинских войн, которые ведутся на южном направлении (помимо фобий престарелого диктатора), преимущественно как раз в интересах "Газпрома". Украина, Сирия и Ливия в качестве площадок для корпоративных инвестиций в войну, что мы уже видели на примерах российского мародерства в ОРДЛО и оккупированной россиянами части Сирии, перестают быть привлекательными. По сути, остается держаться за белорусскую трубу, которую в любой момент может заблокировать отчаявшийся Лукашенко. Ведь Турция и большая часть Европы едины и вполне успешны, по крайней мере, в одном – выведении за скобки московского газового шантажиста. Но успеет ли Россия аннексировать Беларусь до объявления о банкротстве и ликвидации "Газпрома"? Это непраздный вопрос, поскольку проблемы наслаиваются не только на турецком направлении, где можно предсказать продолжение похолодания.

К концу лета выяснилось, что у "Газпрома" остается только четыре основных европейских клиента на трубопроводный газ – Сербия, Венгрия, Австрия и Чехия. Это маленькие рынки, где влияние дряхлой российской конторы держится на кооптации местных коррумпированных элит.

В Германии же, которая после ухода Украины оставалась крупнейшим рынком сбыта российского газа, за последние полгода продажи обвалились на рекордный 21%. Бурно развивается рынок СПГ, при этом опустевшие трубы предполагается использовать для транспортировки водородного топлива. Вместе с разоблачающими заявлениями немецких врачей по поводу отравления Навального, а также роли Германии в белорусском кризисе (почти все десятые годы Берлин усыплял бдительность Москвы в отношении созревания в Беларуси гражданского общества), такая нелояльность грозит вызвать резкое обострение отношений. Втуне пропадают усилия многочисленных российских лоббистов в Германии – от потрясающего кошельком Владимира Якунина до какого-нибудь Александра Рара…

А что касается вышеперечисленных четырех государств, то они пока не имеют непосредственного доступа к СПГ-терминалам. Но и это ненадолго – та же Венгрия уже готовит контракт с Катаром на поставки СПГ через Хорватию.

Болгария между тем в прошлом году купила 0,5 млрд кубов в виде СПГ через терминал в Греции и на этот же объем сократила закупки у "Газпрома", из-за чего экспорт российского газа в страну упал на 24%. Более того, 24 августа болгарский оператор газотранспортной системы "Булгартрансгаз" подписал контракт на покупку 20% в будущем СПГ-терминале в греческом Александруполисе. Болгария, объявив о 50%-ном сокращении импорта российского газа с 1 января 2021 г., окончательно делает ставку на сжиженный газ, переводя "трубу" в резерв. Это, в частности, означает, что локальный болгарский рынок теперь перестает зависеть от российских энергоресурсов, и политическое давление со стороны Кремля (газовый шантаж) перестает быть для болгар существенным. Как, похоже, и для всех прочих.

Отчаявшись, "Газпром" объявил о создании компании для разработки технико-экономического обоснования проекта строительства и эксплуатации нового газопровода из России в Китай через… Монголию. Можно было бы считать это новостью из зазеркалья, если не сопоставить ее с выходом клана Ротенбергов, живущего с бессмысленных подрядов в строительстве инфраструктуры, на позиции самой богатой семьи страны.

Уроки усвоены

Учитывая условия, в которых сегодня находится "Газпром", новые проекты подобного рода ускоряют обвал всей газовой отрасли РФ. На балансе компании – три незавершенных проекта, суммарно стоивших $150 млрд, причем все заблокированы либо бесперспективны. Так, "Северный поток-2", по всей видимости, будет брошен в недостроенном виде. "Турецкий поток" утратил смысл, а Южная Европа, куда нацелена последняя труба (тоже недостроенная) превратилась в остроконкурентный рынок. В регионе развиваются "Южный газовый коридор" и проект EastMed, быстро наступает сжиженный газ – пространство для российских поставок банально исчезает.

"Сила Сибири" так и не заработала в штатном режиме, несмотря на предельно консервативные показатели экспорта, заложенные в этот проект. Китай сегодня вообще не желает покупать газ в оговоренных объемах – это дорого и долго. Тем не менее ненужный китайцам "трансмонгольский" трубопровод одобрен Путиным, а "Газпрому" придется к тому же приобрести более не нужную Ротенбергам трубоукладочную компанию…

По-видимому, за последние 13 лет Европа (а следом за ней и остальные) сделала системные выводы из выдвинутого еще в 2007 г. Путиным ультиматума, сформулированного как обмен поставок углеводородов на допуск России к принятию критически важных для европейцев (и Запада в целом) решений. Так, даже безо всякого нефтегазового эмбарго Россия в кризисном 2020 г. осталась у разбитого корыта. Ведь внутри РФ (в отличие от США или Канады) торговать энергоносителями давно уже нет смысла, поскольку крупный потребитель исчез в ходе проведенной Путиным деиндустриализации, а миллиарды долларов, заработанные в 2000-е, давно испарились.

Поэтому если и удастся построить автаркию по методу академика Глазьева, то она будет выглядеть еще жальче, нежели та, которую можно наблюдать на примере Северной Кореи. В частности, потому, что о КНДР как-то заботится Китай, в то время как к РФ в Пекине относятся с плохо скрываемой брезгливостью, молча вывозя лес, остатки военных технологий и настойчиво требуя вернуть огромные долги.

На реалистичность перехода к пусть и убогой версии автаркии указывает накопление РФ (точно так же, как советскими властями перед последним обострением отношений с Западом) огромных запасов золота, всегда растущего в цене в нестабильные для мировой экономики годы. Против физического золота, если оно лежит в российском хранилище, санкции вводить бессмысленно, что неизбежно породит (после краха российского режима) легенды о "золоте Путина" в духе слухов о "золоте партии", которые жили многие годы после краха КПСС…

Из вышесказанного, впрочем, следует печальный для перспектив международного мира и стабильности вывод: беднеющая Россия неизбежно продолжит повышать ставки, бряцая оружием и расходуя остатки резервов на угрозы и вмешательство в дела ближних и дальних государств. Что актуализирует вопрос о методах сдерживания и противодействия ей. Скорее всего, мягкий и жесткий сценарий укрощения Москвы будет задействован Западом – как минимум его условно англосаксонской частью – одновременно.

Первый рассчитан на российский бизнес – на ту его часть, которую есть основания подозревать в недостаточной лояльности Путину. Так, Евгений Лебедев, владелец нескольких крупных британских изданий, получит пэрство и станет членом Палаты лордов. Он – сын акционера российской оппозиционной "Новой газеты" Александра Лебедева, бывшего сотрудника СВР. Учитывая отношения Лебедевых с Кремлем, вряд ли стоит считать это глубоким внедрением россиян в лондонскую элиту (их там и так предостаточно). Это скорее некий пример для подражания, уже недоступный тем, кто изгваздался в путинских преступлениях последних лет. Эту категорию вместо пряника ждет кнут.

Как известно, на отравление Навального США отреагировали достаточно жесткой риторикой (Германия – сильным разочарованием), вследствие чего инвесторы вывели 4 млрд руб. из облигаций федерального займа, что заметно повлияло на курс российской валюты. Но это – только цветочки. Ведь рамки американской реакции на покушение, а также на белорусский кризис в августе обсуждали на закрытых переговорах глава МИД РФ Сергей Лавров и заместитель госсекретаря Стивен Биган (отметим, кстати, снижение уровня представительства по России).

Речь на переговорах шла об угрозе новых американских санкций – разумеется, они будут точечными и персональными. Но Вашингтон предупредил, что если причастность Кремля к отравлению полностью подтвердится, то санкции будут не менее разрушительными, чем те, которые стали ответом на вмешательство РФ в американский избирательный процесс. Американцы также посоветовали Кремлю избегать резких шагов на белорусском направлении, иначе даже та хлипкая устойчивость, которую пытается демонстрировать Путин, будет быстро разрушена. К слову, его подъяремное население перестало, даже судя по лояльным опросам, реагировать на внешнеполитические победы.

Но разговоры – разговорами, а риск гибридных интервенций и террористической деятельности России в соседних с ней странах, в ближних государствах ЕС, в Германии, на Балканах и Ближнем Востоке, а также риск попыток искажения результатов выборов в США пока продолжает возрастать.

Поэтому благодаря не только коронавирусу, но и интригам Москвы, мир ожидает очередная тяжелая осень.