Женщины в музыке. Кого стоит послушать 8 марта

Джоан Баэз

Однажды девушка взяла в руки гитару – и мир снова изменился, к лучшему и навсегда. Эту девушку звали Джоан Баэз. И во всех девушках, которые с тех пор делали то же самое, брали этот инструмент в руки, а потом выходили на сцену и пели — есть что-то от нее.

Баэз родилась в 1941 году на Статен-Айленде, штат Нью-Йорк. В ней течет мексиканская и шотландская кровь — такое смешение кровей, вполне возможно, и наградило Джоан ее голосом, тем самым голосом, с которым можно только родиться, как с даром или проклятьем. Красота голоса Баэз – это красота редкого и опасного свойства, она может убить, воскресить, убить снова, а потом вознести прямиком на небеса. Наверняка в древней Шотландии или Мексике у некоторых девушек тоже были именно такие голоса – но тогда еще не было шестиструнных акустических гитар "Гибсон", фолк-фестивалей и звукозаписывающих компаний. Баэз же первую такую гитару, вдохновившись песнями Пита Сигера, купила себе в 1957-м, в следующем году в первый раз выступила в клубе. Аудитория состояла из родственников, бойфренда и нескольких друзей – человек десять.

Через год Джоан уже была звездой уважаемого Ньюпортского фолк-фестиваля, где ее называли "босоногой Мадонной", а в 1960-м вышла ее первая пластинка, оформленная в темных, красно-черных тонах "Joan Baez". Голос, гитара и 13 народных песен. Суровых и прекрасных песен, следы от которых, если вы слушали пластинку ночью, не смывались наутро улыбками прохожих и утренним солнцем. Да, конечно, там были и песни о любви – но называлась одна из них "Silver Dagger" ("Серебряный кинжал") и в ней Джоан просила своего воздыхателя не петь ей по ночам под окном серенад, потому что рядом спит мама, а в правой руке у нее этот самый кинжал. При этом альбом стал в Штатах "золотым" и был настоящей альтернативой всему розовому и сопливому. Баэз и была, по сути, первой такой вот девушкой-"альтернативщицей", с гитарой в руках.

Грейс Слик

Термин "секс-символ" уже давно нельзя использовать без густого иронического окраса – если можно использовать вообще. Но были времена, когда к нему относились гораздо серьезнее, а носители этого звания действительно символизировали собой что-то, о чем не всегда говорят громко и безо всякого стеснения.

В конце 60-х у хиппи был свой собственный секс-символ, и звали ее Грейс Слик. Грейс была вокалисткой в одной из двух главных хиппи-групп главного хиппи-города планеты Сан-Франциско – "Jefferson Airplane". Второй группой были "Grateful Dead" и "Аэроплану Джефферсона" они проигрывали только тем, что в составе не было девушек — и таких красавиц, как Грейс Слик, в частности. У себя в группе Грейс не только пела, она еще и сочинила два главных хита группы, один из которых, "White Rabbit", значил для поколения хиппи то же, что, например "Smells Like Teen Spirit" "Нирваны" для выросших в 90-х.

Сексуальность же Грейс носила самый естественный характер – она никому не собиралась нравиться, она никого не собиралась соблазнять и уж тем более заигрывать. А еще у нее был совсем не кроткий нрав и по части эксцессов она была способна конкурировать с любой хулиганистой рок-звездой мужского пола. Грейс могла устраивать автомобильные гонки по городу с коллегами по группе – во время одной из таких игр в "догонялки" автомобиль Слик на огромной скорости врезался в стену туннеля, но она выжила. А еще однажды Грейс, как бывшая одноклассница дочери президента Никсона, была приглашена на вечеринку выпускников в Белый дом. Это был 1969-й, в том году Грейс в белом платье выступала на Вудстоке, она была лицом и совестью хиппи – в общем, она решила, воспользовавшись случаем, подмешать Никсону, символу вьетнамской войны, в чай совсем не символическую дозу ЛСД. План вполне мог удаться – если бы вечеринка не оказалась сугубо "для девочек".

Вместе со своей подругой Дженис Джоплин, Слик была первой женской рок-звездой. У нее были те же проблемы, что и у Дженис – и с наркотиками, и, в особенности, с алкоголем. Но Грейс, в отличие от Дженис, отказалась от участия в "Клубе 27" — она прошла через все испытания с гордо поднятой головой и сейчас, после ухода со сцены еще в 1990-м, предпочитает заниматься живописью.

Патти Смит

Всегда складывалось впечатление, что Патти Смит жила, питалась и дышала только искусством – и с годами это впечатление только усиливалось. В юные годы сердце Патти разрывалось между Миком Джаггером и Артюром Рембо. И сама она всегда была такой. А именно – воплощением образа богемной поэтессы, ценительницей и создательницей всего самого прекрасного на свете, при этом, окружив себя мужчинами с электрогитарами, вполне способной уничтожить все уродливое на планете на корню.

Ее часто называли кем-то вроде "мамы панка" — но все дело просто во времени, когда вышла ее дебютная пластинка, эпохальная "Horses". Альбом вышел в 1975-м, когда на верхних строчках хит-парадов и на самых престижных площадках прочно обосновались уже успевшие пресытиться жизнью, деньгами и славой артисты. Им уже нечего было доказывать – а голодной Патти нужен был весь мир и все, что за его пределами.

Первое, что слышал человек, купивший альбом Патти – это произнесенное уверенным и рассерженным голосом утверждение: "Иисус умер за чьи-то грехи, но не за мои". На девушку с остро-бритвенным взглядом из-под копны черных волос нельзя было не обратить внимание – как нельзя было не обратить внимание на начинающийся шторм. И Патти вызвала эту бурю, и ее пластинки второй половины семидесятых, записанные вместе с Patti Smith Group, сметали все лживое, глупое и просто ненужное.

Потом Патти вышла замуж, родила, в музыке был перерыв почти в 10 лет. Она мелькнула в 80-х пластинкой "Dream of Life", по потом умер ее супруг, гитарист группы "MC5" Фред Смит. Патти снова замолчала, и вернулась только в середине девяностых. С тех пор она практически постоянно гастролирует, ее пластинки становились все мудрее, а сама она остается все такой же чувствительной ко всему настоящему и такой же ненавистницей всего гнусного. Не было ничего удивительного в том, что еще в конце февраля прошлого проклятого года Патти спела со сцены гимн Украины.

Кейт Буш

Кейт Буш определенно появилась в этот мир не так как все мы, простые смертные. Она могла сойти со страниц какого-нибудь произведения классической английской литературы, она могла выпорхнуть из любой сказки о феях или перебраться сюда прямиком из пространства сирен и русалок.

До ее появления на британской сцене в конце семидесятых мир просто не знал более неземного существа, ставшего при этом еще и петь песни – такие же нездешние и такие же сказочно прекрасные, как она сама. И если всех певиц до Кейт можно было с кем-то сравнивать и всегда были ясны, хотя бы приблизительно, влияния и первоисточники – то мисс Буш с ее голосом, мелодическим чутьем и пластикой тела была абсолютно уникальна. В ее песнях было столько же магии, сколько свободы и совершенно раскованной, летающей беспрепятственно фантазии. А еще мастерства. И это при том, что ко времени выхода первого альбома, явившегося из чудесного ниоткуда "The Kick Inside", Кейт не было еще и двадцати.

Главным хитом той пластинки (да, при всей своей необычности материал Кейт мог становиться громким поп-хитом) была песня "Wuthering Heights", вдохновленная классическим произведением Эмили Бронте "Грозовой перевал". И песня Кейт действовала на органы чувств лучше и эффективнее, чем все бесчисленные экранизации книги разом взятые. Причем девушка вовсе не пыталась или хотела сделать красиво ежесекундно – феи далеко не всегда бывают милы и доброжелательны.

Альбомы Кейт, ее видео и нечастые концерты — всегда событие. Она никогда не следовала моде и расписаниям – ее музыка, ее пластинки всегда была ее собственным творением, как колдовское варево, фирменное блюдо хозяйки или даже полотно гениального художника. А новые поколения продолжают открывать для себя ее волшебство – не так давно песня Буш 1985-го года "Running Up that Hill" прозвучала в очередном сезоне сериала "Stranger Things", после чего возглавила чарты 8 стран, включая родную Британию.

Бьорк

У самой известной исландки планеты, певицы Бьорк, есть всего одно правило – быть Бьорк. А быть ею – значит не просто забыть о любых правилах, это значит неусыпно следить за тем, чтобы не появлялось своих собственных.

Во многом такой подход, сначала откровенно хулиганский, у юной тогда Бьорк сформировался еще во времена участия в постпанковой группе TheSugarcubes. Уже тогда она могла позволить себе петь что угодно и как угодно, а также выглядеть и вести себя на сцене тоже только так, как она сама считает нужным. А потом, в 1993-м, Бьорк записала сольник, пластинку "Debut" — и вдруг индустрии, шоу-бизнесу, публике и всему десятилетию пришлось начать считаться с женской гениальностью, которая включает в себя капризы, чудачества, истерики, глубокую депрессию и небесной высоты эйфорию.

Бьорк тогда взяла на вооружение клубную электронику и добавила туда такое количество эксцентрики, что в менее умелых руках все превратилось бы в очень показательный пример того, как нельзя поступать с песнями и музыкой вообще. Но у Бьорк получилась не просто отличная пластинка – эти песни задали направление самому времени, а не просто музыкальной моде. Такое удавалось мало кому не только из музыкантов – редко кому из тех, кого называют "художниками".

С каждым новым альбомов в 90-х Бьорк чувствовала себе еще свободнее и увереннее, потом была пронзительная до комков в горле роль в картине "Танцующая в темноте", за которую она была отмечена на Каннском кинофестивале как лучшая актриса. И уже в новом веке Бьорк вполне могла позволить себе делать свою музыку, следуя уже вовсе самым невероятным и невообразимым рецептам. Чем она и продолжает заниматься, и ее последний альбом, прошлогодний "Fossorа" — очередное тому доказательство.