Выстрел в ногу. Почему Кириллу пришлось смириться с признанием греками ПЦУ
Внеочередное заседание Синода епископов Русской православной церкви, созванное в связи с признанием Православной церкви Украины со стороны Элладской ПЦ, напомнило поговорку о горе, которая родила мышь. Однако не стоит расслабляться: мыши иногда приносят много беспокойства.
Заявление, принятое епископами РПЦ, удивляет, в первую очередь, своей пространностью - слов очень много, и создается впечатление, что это неспроста. За ними - как лес за деревьями - должно было прятаться главное: РПЦ не может нанести удар возмездия по Элладской церкви. Собственно, там открытым текстом сказано: мы не можем разорвать общение с ЭПЦ только потому, что "некоторые епископы" (напомню, подавляющее большинство) согласились с признанием ПЦУ. Более того, даже разрыв общения с предстоятелем ЭПЦ архиепископом Иеронимом, который внес предложение признать ПЦУ и несет за это решение основную, персональную ответственность, отнесено к будущему времени и сослагательному наклонению - если он начнет поминать "раскольников" во время богослужения.
В целом, РПЦ ограничилась введением персональных санкций против епископов, которые будут замечены в близких контактах с "раскольниками". А всех остальных "пощадят".
В Заявлении высказаны сожаления касательно того, что епископы Эллады не обратили должного внимания на те факты "гонений на каноническую церковь", которые приводили им из Москвы. Проще говоря, в Москве обиделись, что греки отвергли ложь, которую им предлагали использовать как повод. Также греки отвергли ту интерпретацию исторических событий и канонических претензий, которые им настойчиво - слишком настойчиво - предлагали из Москвы, преимущественно, устами епископов, благоволящих Московскому патриархату.
При этом по документу заметно, что греческая "измена" глубоко ранила Москву. И там не удержались, прибегли к любимому аргументу: а мы за вас кровь проливали! Греки - как и все прочие народы, освобожденные от турков - должны по гроб жизни. Даром, что Москва и Турция теперь союзники. Важно только то, что было. Или, вернее, только то, что выгодно. "Русская кровь", пролитая за чужую свободу, вынимается из патриаршего кармана и тыкается в нос собеседнику при каждом удобном поводе.
Москве не привыкать торговать кровью собственного народа (а заодно и всех прилегающих). Но последнее время, кажется, этот товар упал в цене даже больше, чем нефть.
Возможно, поэтому в Моспатриархате решили придержать лошадей и вместо ковровой бомбардировки - полного разрыва евхаристического общения - прибегли к точечным ударам персональными санкциями.
Решение не то, что "мягкое" - пожалуй, даже беспомощное. Особенно по сравнению с теми громами и молниями, которые были выпущены в адрес Константинополя. И на их фоне выглядит совершенно нелогично. Если РПЦ разорвала общение с Константинополем на том основании, что он "заразился расколом", вступив в близкие отношения с "украинскими раскольниками", то почему греческих епископов будут карать санкциями только "за ПЦУ"? Логика вещей требует карать их также за общение с Константинополем, раз он тоже оказался "в расколе".
Но в Москве понимают, что это "немного слишком". И вообще, Москва оказалась на сей раз такая "понятливая", что даже на себя не слишком похожа. Там во весь голос говорят, что "все понимают" - понимают, в каком нелегком положении находятся элладские епископы и вся их ЭПЦ. Которая даже не "церковь", по сути-то. А "набор епархий". Довольно пестрый, к тому же. Кстати, интересно, что тогда в московском понимании "церковь", если это не "набор" епархий, приходов и монастырей?
Если что-то и настораживает в документе, принятом Синодом, то именно это: речь идет как бы о "множестве ЭПЦ", часть которой находится под большим влиянием Константинополя. Да и сама ЭПЦ, как она есть, крайне "несамостоятельна". Линия возможных разделений и раскольчиков районного масштаба проведена как бы пунктиром, но довольно жирно. Разделять и властвовать - стратегия весьма древняя, но работает до сих пор. То, что РПЦ в случае с греками отказывается от жесткого противостояния в формате "стенка на стенку" вовсе не означает, что она отказывается воевать в принципе. Это может означать, что греков - как и нас - ожидает не честный поединок, а подлая и изнурительная гибридная война.
Попытки развязать такую войну будут. Вопрос лишь в том, насколько последовательно и принципиально она будет проводиться. А в этом есть сомнения.
Санкции, как известно, оружие обоюдоострое. От них страдает не только тот, на кого они накладываются, но и тот, кто накладывает. Разрыв с Константинополем для РПЦ не был чреват серьезными потерями - у Константинополя нет ничего особенно "интересного" для РПЦ, напротив, разрыв давал дополнительные возможности. Греция и греки - совсем другое дело. Здесь так много "интересного", что полный разрыв трудно было бы сравнить с выстрелом в ногу - тут были бы задеты куда более важные органы. Начиная с огромных сумм - и РПЦ, и светских "спонсоров", "закопанных" в Афон, окрестности и вообще святую (и вполне секулярную) недвижимость, продолжая мощами святых, которые периодически гастролируют по России с неизменным финансовым успехом, заканчивая непосредственными персональными контактами, которые обеспечивают и политический вес, и профит. По-настоящему воевать с греками слишком многим в РПЦ и, шире, в России "не интересно". Это лишний раз напоминает, как трудно бывает проводить последовательную и принципиальную политику тем, у кого слишком личных "интересов", "закопанных" в разных частях мира. В итоге, это кейс о том, почему нынешняя Россия - не СССР, сколько ни надувает щеки.
Мягкая реакция на греческое "отступничество" довольно опасна для РПЦ. Не только в Москве поняли, что ультиматум и угроза "вселенского раскола" - аналог ядерного удара в церковной политике - это тупиковая тактика. Греки подали пример, что ПЦУ признавать можно и вам за это ничего не будет. "Персональные санкции" в случае "если будут себя плохо вести" - довольно неуклюжая попытка "сохранить лицо", особенно после фанфар предупредительных выстрелов и криков "держите меня семеро", которые этому "почетному отступлению" предшествовали.
