Потерянные годы. Почему в украинских детдомах живут тысячи детей, которых невозможно усыновить

С каждым годом в украинских приютах остается все больше детей, имеющих родителей. По закону возможность усыновления ребенка появляется после того, как в судебном порядке оба родителя умерли или были лишены родительских прав. Сейчас в Украине 11,6 тыс. детей, которых можно усыновить, но эта цифра могла бы быть в разы больше, если бы не затянутые судебные дела, сложные бюрократические процедуры и лазейки в законодательстве, которые позволяют сохранять родительские права даже в случаях жестокого обращения с детьми .

В Украине существуют центры социально-психологической реабилитации, где дети могут быть до девяти месяцев, пока идет судебное разбирательство дела о лишении родительских прав, но процессы затягиваются и дети живут в них гораздо дольше. Кроме того, на время рассмотрения дела дети могут до шести месяцев жить в патронатных семьях, которые по собственному желанию принимают ребенка на временное воспитание. По истечении этого срока дети или возвращаются к родителям, если решение о лишении опеки не принято, или попадают в детские дома, интернаты или детдома семейного типа (отдельная семья берет на воспитание не менее пяти детей). Что будет с ребенком после лишения опеки — решают местные социальные службы.

Иногда дети попадают в детдома другим путем — родители могут написать заявление и добровольно оставить ребенка в учреждении на шесть месяцев. После этого срока может быть написано новое заявление, и ребенок снова может остаться в учреждении.

Согласно отчету благотворительной организации "Надежда и жилье для детей", основными причинами попадания детей в дома ребенка являются:

• биологическая смерть родителей (1,8%);
• состояние здоровья родителей (8%);
• состояние здоровья (10,8%);
• бедность, отсутствие жилья и средств к существованию (24,2%);
• отказ родителей забирать детей из учреждений здравоохранения (27,4%);
• недосмотр со стороны родителей из-за злоупотребления алкоголем или наркотическими веществами (25,2%);
• злоупотребления в отношении ребенка со стороны родителей, небрежное отношение к ребенку (42,6%).

В 2017 г. была запущена национальная стратегия реформирования системы институционального ухода и воспитания детей до 2026 г., которая предусматривала улучшение условий проживания в приютах, учитывая интересы детей, поощрение государством ответственного отцовства, разработку процессов мониторинга и внедрение планов по уходу за детьми, финансовое поощрение программ и улучшение законодательства. Однако реформа не заработала. С 2020 г. должен был вступить в действие мораторий на устройство детей до трех лет к любым заведениям институционального ухода: центры и детдома особенно травмируют детей в таком возрасте, поэтому малыши должны быть в семейной среде (хотя бы патронатной семье). Но система не заработала из-за того, что не были подготовлены альтернативы.

С каждым годом количество усыновленных детей уменьшается. Как сообщила "ДС" пресс-служба детского омбудсмена, за 2017 г. украинцы усыновили 1518 детей, а иностранцы — 323, тогда как за 2020-й эти показатели снижаются до 992 и 247 соответственно. Руководитель киевской Службы по делам детей Валерий Танцюра ответил на запрос "ДС", что в 2020 г. в столице принято в четыре раза меньше решений о лишении родительских прав, чем в 2017-м — 12 и 50 решений соответственно. А нет решения о лишении родительских прав — нет и усыновления.

Снижение количества усыновленных детей связано также с пандемией коронавируса, что значительно затруднила все бюрократические процедуры, а также принесла с собой экономический кризис. Однако приюты в больших городах переполнены. Председатель правления общественного союза "Украинская сеть за права ребенка" Дарья Касьянова рассказала, что в Украине "куча желающих усыновить маленького ребенка, даже несмотря на диагноз".

Директор регионального офиса международной благотворительной организации "Надежда и жилье для детей" Галина Постолюк утверждает, что потенциал ребенка в детских домах "фактически убивается", а между тем государство только жалуется на плохие условия в приютах, но ничего не делает, чтобы их улучшить. Сегодня в Украине нет четкой дорожной карты улучшения условий в приютах. В то же время в последние годы наблюдается тенденция временного устройства детей без статуса в детские дома семейного типа. Проблема в том, что такая форма устройства не финансируется государством, а родители перестают быть законными представителями ребенка. Возникают сложности с прививками, диагностированием заболеваний, ведь никто не несет за это ответственность.

"ДС" поговорила с руководством общественных союзов и организаций, а также представителями власти, чтобы разобраться, насколько сложной является ситуация с лишением отцовства и усыновлением в Украине, в каких условиях дети живут в приютах и в чем самая большая проблема судебных дел относительно жестокого обращения с детьми .

Спасают ли социальные службы

Дарья Касьянова работает с семьями, которые попали в сложные жизненные обстоятельства, а также с детскими домами семейного типа. По ее словам, одной из важнейших проблем во время процессов рассмотрения лишения родительских прав фактически нет социального сопровождения — посещение родителями курсов по уходу за детьми, во время которых социальные работники должны научить их, как общаться с ребенком, сдерживать злость, правильно распределять семейный бюджет. Также в каждой сложной семьи должно быть приставлен отдельный социальный работник и психолог.

По закону (даже по делам о жестоком обращении), если родители не могут справиться со своими обязанностями, детей изымают из семьи. Но суды не лишают родительских прав, если семья не была под социальным сопровождением и возвращают ребенка обратно. Центр социальной службы должен подписать договор о социальном сопровождении с семьей, но есть случаи, когда родители не подписывают его — и тогда нет никаких инструментов, чтобы законно изъять ребенка: только ждать, пока произойдет что-то критическое.

ОС "Украинская сеть за права ребенка" обязан информировать полицию и службу по делам детей о случаях жестокого обращения или насилия над ребенком, в том числе и психологического. "Мы фиксируем до 10 таких фактов в год. У нас есть процедура расследования, мы изучаем эти факты", — рассказала Касьянова. Однако узнать о насилии непросто: семья может быть под наблюдением долгое время, но ребенок или мать (которая также может быть жертвой насилия) не сразу рассказывают правду о том, что происходит у них дома.

Очень часто сложно доказать, что насилие было, и его факты отражаются аргументами: "ребенок просто упал/поссорился с родителями", говорит эксперт. "Допустим, кто-то позвонил ночью в полицию и сказал, что бьют ребенка. Полиция может приехать и ей не откроют дверь, как часто у нас бывает. Вламываться в квартиру никто не будет, а на следующий день в школе ребенка увидят в синяках или он кому-то пожалуется и школа будет обязана проинформировать службы. То есть синяки службы зафиксируют, но факт, что кто-то видел, что отец бьет ребенка, — нет ", — пояснила Касьянова.

Касьянова рассказала, что сначала люди приходят к общественным активистам за материальной поддержкой, помощью в образовании ребенка, за репетиторами и логопедами, на которых нет денег. И когда социальный работник тесно общается с семьей в течение, например полугода, разоблачаются истинные причины обращения к службе. "Тогда мы можем узнать, что на глазах у ребенка сожитель или отец бьет мать или ребенок является жертвой насилия старшего брата, который вернулся из тюрьмы. На такие факты можно вызвать полицию или службу по делам ребенка, которые приедут уже после инцидента, а не во время, поэтому мы всегда находимся на перепутье, насколько это может повредить ребенку", — сказала активистка. Для ребенка процесс, когда его изымают, незнакомые люди сажают в машину, забирают из школы, везут в приют, является очень болезненным, уверена эксперт.

Галина Постолюк считает, что есть хорошие социальные службы, но системно они находятся на плохом уровне. По ее словам, адекватные и обученные работники с внутренним вдохновением, мотивацией и человечностью есть. "Человек мог не заканчивать университет по специальности "Социальная работа", но он эмпатийный и благодаря этому решает массу вопросов", — говорит эксперт. Но четко прописанного функционала (особенно в условиях децентрализации, когда власть на местах не имеет времени или желания заниматься созданием необходимых документов) и качественной подготовки служб по делам ребенка и специалистов по социальной работе нет. "Можно много говорить о том, как должно быть, но, как правило, это ничем не подкреплено. Специалистов обучают в основном в общественных организациях, так как "нет ресурсов/они не предусмотрены/это не приоритет", — рассказала Постолюк.

Кроме того, в Украине нет служб, которые бы работали с беременными женщинами и молодыми семьями. Такие службы могли бы заметить и проработать проблему на раннем этапе, на предупреждение. "В результате мы имеем случаи, когда детские дома заполнены детьми из одних и тех же семей — по пять-четверо детей", — отметила Постолюк.

В Киевском городском центре социальных служб для семьи, детей и молодежи не стали комментировать для "ДС" ситуацию с лишением родительских прав. Однако директор учреждения Ярослава Колобова ранее заявляла, что главной задачей центра является сохранить семью, а не забрать из нее ребенка. По ее словам, изъятие ребенка из семьи происходит только тогда, когда родители не меняются, когда есть угроза здоровью и жизни ребенка и "когда нельзя оставить ребенка из-за того, что к утру он может не дожить". Детей изымают, когда есть проблемы и конфликты в семье. Остается вопрос, действительно ли следует доводить дело до того, что "ребенок может не дожить до утра", все же лучше забирать ребенка из семьи до того, как возникнет такая ситуация.

Медленные суды

Судебные процессы о лишении родительских прав в Украине очень затягивают. "По нашей практике такие дела могут длиться от 1,5 месяцев до 1,5 лет. Повезет, если на пятом или шестом заседании будет принято решение. Бывает, что их 13 и больше", — рассказала Постолюк.

По ее мнению, главная причина — в работе судебной системы. В частности, с судебной реформой судей стало меньше и их не хватает. На район гражданские дела рассматривают, например, четверо судей, также судья может быть в отпуске, на судебных каникулах или на больничном. "И это может длиться очень долго. По нашему исследованию, которое мы проводили по домам ребенка, 53% детей проживают в домах ребенка более года, 25% — два года и более. Причины — в затягивании судебной системы и промедлении самих социальных служб и администраций домов ребенка с последующими исками", — уверена Постолюк.

Дарья Касьянова согласна с тем, что суды очень часто медленно рассматривают вопрос даже в случаях жестокого обращения или когда семья была под сопровождением и это не дало никакого эффекта. Во время судебного разбирательства ребенок находится в Центре социально-психологической реабилитации. "Когда ребенок находится в ЦСПР, а родители еще не лишены родительских прав, социальные службы обязаны вести с этими родителями работу или все же лишать прав. Суды неохотно рассматривают эти вопросы, у них нет никакого интереса", — уверена эксперт.

По ее словам, даже если факт насилия доказан, процесс лишения родительских прав может продолжаться более девяти месяцев. Были случаи, когда дела откладывали из-за карантина, дети остались в приюте, а потом попали в интернат. "В нашей патронатной семье, которая принимает детей из биологических семей, был случай лишения родительских прав, который по закону должен длиться до полугода, а решение принимали более девяти месяцев. Суд так и не состоялся, потому что кто-то не приходил, и ребенка вернули в биологическую семью, а через некоторое время — назад к патронатной ", — сказала Касьянова. Она подчеркнула, что законом прописаны четкие сроки, но их выполнение никто не контролирует. Как правило, также возникает много проблем с судебными собраниями. Кроме того, по закону, если мать или другие родственники не наведываются к ребенку, должна начаться автоматическая процедура лишения родительских прав. "Но на самом деле этого нет. Почему? По-разному. Есть случаи, когда, например, директора интернатов сами придерживают детей, потому что ждут усыновителей, с которыми есть договоренности", — сообщила активистка.

Суды — это не только лишение родительских прав, но и усыновления, отметила эксперт. Так, ребенок может ждать три года на юридические основания быть устроенным в семью, а затем, если есть усыновитель, суды по усыновлению также могут откладываться по пять-шесть раз. С одной стороны, зафиксировано, сколько могут рассматривать дела, но с другой — суды больше отстаивают интересы взрослых, чем детей. "И это самая большая проблема", — считает Касьянова.

Пресс-служба детского омбудсмена отказалась отвечать на вопрос "ДС", сам омбудсмен Николай Кулеба проигнорировал все запросы и звонки. Однако ситуацию с точки зрения власти объяснил "ДС" заместитель руководителя киевской Службы по делам детей и семьи Алексей Наумук. По его словам, иски, которые подаются службами по делам детей, действительно затягиваются. "Эта проблема есть. Но чтобы в исках отказывали — это у нас буквально единицы. Нет такого, как говорят, чтобы в четверти исков отказывали или не принимали. Единственная правда — что дела затягивают и могут рассматривать и год, и полтора, потому что судьи, как они говорят, "завалены делами", — рассказал Наумук. По его словам, именно поэтому дела, действительно, сейчас рассматриваются очень медленно. в то же время говорит он, если ребенок не имеет статуса сироты, его может забрать дедушка или бабушка по заявлению, установить опеку и проживать с ними.

Возвращают ли детей к жестоким родителям

Дарья Касьянова объяснила, что если фиксируется жестокое обращение с ребенком, органы опеки инициируют изъятие ребенка и в течение 24 часов направляют информацию в суд. "В нашей практике мы видим, что даже при жестоком обращении с детьми лишения родительских прав не происходит. Более того, если это, например, сожитель матери ребенка жестоко обращался с ребенком, ребенка могут изъять, но мать родительских прав не лишат. Через некоторое время ребенка могут "дернуть" из приюта и проверить, живет ли с матерью тот же сожитель или уже другой, а потом ребенка снова изымут органы опеки по той же причине ", — рассказала эксперт.

Галина Постолюк подтвердила, что детей могут по несколько раз возвращать от родителей в приют и наоборот. Когда ребенка изымают, он живет в учреждении, а с семьей никто не работает.

В свою очередь, председатель Службы по делам детей Валерий Танцюра заверил "ДС", что в случае, когда по решению суда детей возвращают родителям, специалисты по социальной работе продолжают сопровождать семью "с целью недопущения ситуаций угрозы жизни или здоровью детей". Его заместитель Алексей Наумук утверждает, что социальные службы качественно сопровождают семьи и ребенок может вернуться домой только тогда, когда проверено, что надлежащие условия для него созданы. Наумук рассказал, что для того, чтобы вернуть ребенка, родители должны в частности:

• устроиться на работу;
• создать надлежащие условия проживания (убрать жилье, если надо - сделать ремонт).

"Иначе ребенок не возвращается, а остается в центре, пока родители не создадут надлежащие условия для пребывания ребенка. Семья же остается на учете службы, под социальным сопровождением", — заверил Наумук. По его словам, если есть случаи, когда повторно увидели, что родители пьют, и такие жалобы поступают, — детей изымают. "Но такие случаи единичны, потому что если служба подает иск в суд, то уже собирает соответствующий и необходимый пакет документов, а не относится к этому небрежно и ссылается на просто чьи-то слова", — утверждает сотрудник КГГА. Он отметил, что при этом учитывается и образование, и медицина, и данные из всех структур, и показания соседей и свидетелей, поскольку "это уже крайние случаи и угроза жизни и здоровью ребенка".

Переполненные приюты и условия в них

Дарья Касьянова рассказала, что детей в Центрах социально-психологической реабилитации сейчас больше, чем мест в них. Ребенок находится там без статуса и юридических оснований — он не сирота и не лишен родительской опеки, в то время как родители находятся в суде. В то же время, по ее мнению, условия в приютах приемлемы. "Я была во многих приютах — там нет ничего страшного. Приюты финансируются хуже, чем интернатные учреждения. ЦСПР больше, они финансируются из местных бюджетов, соответственно, финансирование хуже. Но у многих приютов есть спонсоры, благотворительные организации, которые поддерживают и помогают, специалисты, которые приезжают, чтобы поддержать детей и предоставить при необходимости психологическую помощь", — пояснила она. В то же время, несмотря на то, что учреждения называются Центрами социально-психологической реабилитации, у них не всегда есть собственные психологи.

Галина Постолюк рассказала, что приюты чаще переполнены в крупных городах, а в маленьких — заполнены на 60%. В то же время активистка жалуется на условия в таких заведениях. По ее наблюдениям, пребывание в детдоме ребенка, особенно маленького, имеет крайне вредное и негативное влияние на него. Такой ребенок уязвим, для него этот период является критическим для дальнейшего развития: того, насколько успешным и продуктивным он будет в будущем. "У детей из детдомов много задержек развития, это не мифические диагнозы — отклонение имеют более 60% детей", — рассказала она. Маленький ребенок все равно, хоть временно, должен быть устроен в семейную форму (например, патронатную семью), пока для него будет искаться постоянное решение.

По ее словам, один из родителей может написать заявление о пребывании ребенка в доме ребенка максимум на шесть месяцев из-за отсутствия условий нормальной жизни дома и других проблем. В это время родители должны посещать ребенка. Если они его не посещают, не проявляют интереса, это есть официальным основанием для иска о лишении родительских прав, но часто бывает, что родители пишут заявления по несколько раз и это длится до двух-трех лет. Тем временем у ребенка ухудшается эмоциональное и физическое состояние, но такая процедура не противоречит закону.

Алексей Наумук рассказал, что Киев имеет два государственных Центры социально-психологической помощи и заверил, что условия пребывания детей там нормальные. "Условия качественные, так как финансирование полностью обеспечено, питание тоже. В одном центре у нас сейчас 47 детей, и он не заполнен даже на 50%. Поэтому говорить, что там плохие условия — и нет", — сказал он. Наумук также отметил, что по законодательству дети находятся в таких центрах девять месяцев, но этот срок может быть продлен.

Мнения и взгляды на ситуацию в стране у представителей общественных организаций и власти обычно не совпадают. Однако цифры говорят сами за себя — только в детских домах семейного типа воспитывается более 8 тыс. детей, в интернатах, детских домах живут еще десятки тысяч сирот или лишенных родительской опеки. Даже статистика по подобным вопросам обновляется властью крайне медленно, а люди не могут усыновить ребенка или, наоборот, избавиться родительских прав из-за сложности бюрократии и затянутых процессов, на что накладывается, порой, равнодушие и низкое качество образования социальных работников в Украине. Остается надеяться, что правительство и парламент обратят внимание на эти проблемы и уделят внимание улучшению законодательства в интересах маленьких граждан, а не их родителей или судей.