Войны гибридной не бывает. Зачем Минкульт запрещает "нормальных русских"
Министерство культуры составило и опубликовало список из 112 российских деятелей культуры, "представляющих угрозу национальной безопасности Украины". Это не просто черный список и даже не просто список лиц, против которых вводятся персональные санкции. Одного участия человека из списка в фильме будет достаточно, чтобы отказать фильму в распространении на территории Украины. В своем решении Минкульт ссылается на поправки к Закону "О защите информационного телерадиопространства Украины" .
Список представительный и даже местами информативный. Из него вы, например, можете сделать вывод, что Элина Быстрицкая еще жива. И в свои 90 лет все еще может представлять угрозу нам с вами. Не говоря уже о 82-летних Гафте с Табаковым. Надеюсь, почтеннейшая публика простит мне этот вопиющий эйджизм.
И, вы знаете, все эти имена сделали свое дело: украинская публика заметила любимых актеров в любимых ролях и возбудилась. В том смысле, что давно, мол, пора. Гнать этот совок пополам с империей с наших экранов и т. д. Наперерез, прочем, выскакивает старшее поколение, для которого все эти гафты с табаковыми — кинолюбовники его молодости, и защищать их оно готово и теперь — страстно и молодо. В общем, цель достигнута: Минкульт может поставить себе плюсик. И "во исполнение закона о защите и т. д." на основании запросов из СБУ, СНБО, Госкоминформа и т. п., и в фейсбучную карму — за поднятие очередной мутной волны холивара.
Кто же этот условный гафт, который представляет собой угрозу нашей с вами безопасности? Человек, который поддерживает свою власть и критически высказывается об украинской, осуждает войну на Донбассе и любит украинские песни, имеет двойственное отношении к Крымнашу, будучи совершенно уверен, что "Крым русский" по сути, но с формой реализации этого тезиса может быть не согласен/не совсем согласен. Он кормится информацией из российского медиапространства, потому что так привык, да и языкам не сильно обучен. Он не то чтобы любит Путина, просто с уважением относится к власти и терпеть не может всяческих революций. Или просто не верит в их успешность. Он же помнит, как в конце 80-х — начале 90-х тоже вот так вот бегали на демонстрации, выходили на площади, палили по Белому дому. И что из этого вышло? Самая плохая стабильность всегда лучше, чем самый хороший переворот. Потому он путинист, ведь Путин — это не столько имя конкретного человека, сколько означающее политическое постоянство. В общем, это "нормальный русский" — ни больше ни меньше.
Для нас, в свою очередь, это совок, и имперскость, и своего рода шовинизм — например, "любовь к украинским песням", лезущая из гафтов через слово, просто раздражает нормального украинца. Который, может, до конца не понимает почему — потому что сам любит украинские песни, и вполне заслуженно, но все равно раздражается. Подсознательно. Подсознание, как водится, не врет: эта сентиментальная Любовь со стороны "старшого брата" — сведение украинской культуры к этнографии. Если русская культура — это Чайковский и Рахманинов, то украинская — народная песня, а не Лятошинский или Ивасюк. Если Россия — это в первую очередь Москва или Питер, то Украина — это хатки под соломенными "стрихами" и вишневые садки. Если русская мысль — это Ломоносов в пудреных буклях и Бердяев в Париже, то украинская — мандривный философ Сковорода в лаптях и домотканой свитке на пейзанских просторах в компании гречкосеев. В общем, они это не специально — их так в школе учили. Они и сами не понимают, что говорят что-то не то.
Это, разумеется, их проблемы. Нам это не нравится. И потому мы, конечно, поддерживаем идею забанить их с их фильмами у нас навсегда. Чтобы забыть, как дурной сон. Но беда в том, что это не сон. Это война.
Среди филологов находятся снобы-стилисты, которые утверждают, что "прилагательное — убийца существительного". Во всяком случае, с гибридной войной они, кажется, угадали. Война — не простая, а гибридная, и каким-то странным образом это прилагательное меняет очень многое. Акценты смещаются со слова "война" на слово "гибридная", и не всегда разберешь, что же из них настоящее подлежащее. "Гибридность" оказывается находкой для всех, кто не может воевать, — это касается и власти, и граждан. Не может по разным причинам, в том числе объективным. Но главное, как обычно, выражено глаголом — не может. Оттого мы почти с облегчением воспринимаем мысль, что "это надолго" и "надо учиться с этим жить", как хронический больной, которому нужно привыкать к диете, сезонным заострениям, профилактическим осмотрам и заместительной терапии.
Если бы в сочетании "гибридная война" главным осталось существительное, то с условным гафтом поступили бы иначе — по законам военного времени, так сказать. Это был бы железный занавес — никакого культурного и интеллектуального продукта из РФ. Вообще. Какими бы ни были критерии "угрозы", она одинаково исходит от любого российского творческого продукта — сделан он при участии условного гафта или условного макаревича. Никаких лекторов, экспертов, интеллектуалов, ученых и прочих культурных деятелей. Никаких прямых выходов в домен Ру. Если кого-то принимать в Украине, то только после введения визового режима и проверки СБУ. Формальной, разумеется, но не меньше десяти рабочих дней. Если украинского гражданина можно заставить ждать пять рабочих дней вклейки фото в паспорт, то россиян — мариновать как минимум вдвое дольше, не потому, что нужно, а потому, что можем. Я не говорю, что это было бы правильно , но это было бы хотя бы логично. На войне как на войне.
Но главное слово — "гибридная". Именно поэтому мы не отправляем в бан всех, а составляем списки "хороших" и "плохих" парней. Ведь цель не в том, чтобы защитить нашу безопасность, наше культурное пространство или наш рынок творческой продукции от гафтов. Расчет делается на то, что такого рода список, с одной стороны, покажет народу, что власть "что-то делает" — принимает, например, персональные санкции против "врагов Украины", с другой — вызовет шум в соцсетях и, следовательно, умах граждан. Кто-то обязательно начнет искать, что сказал гафт. Кто-то процитирует его слова. Закинет в "Фейсбук". И далее везде. Создание информационного шума — очень интересный эффект эпохи гибридной войны, и он заслуживает отдельного разговора.
Мы с готовностью уступаем соблазну заменить в фокусе зрения парней с "Градами" на условного гафта. Он дает нам возможность для выброса эмоций. Мстительных в первую очередь. Да, мы их сделали. Наказали. За их трындеж. За ихнего Путина. За Крымнаш. За Донбасс. Мы отмстили им за все годы национального унижения. За сентиментальную любовь к "украинским песням" и умиление соломенными "стрихами". За "пе-ервое" и за "пи-иво". Не имеет значения, что старик Гафт — настоящий, а не условный — не имеет никакого отношения к событиям на Донбассе, а песни украинские любит вполне себе искренне. Для нас вообще нет никакого личного Гафта, есть только условный. И это уже почти катарсис. Во всяком случае, иллюзия оного.
Это наше поле боя — против условного гафта, значит против совка, России и самого Путина. Мы не пропускаем возможности перенести войну куда угодно, в любое пространство — культурное, экономическое, дипломатическое, церковное, только чтобы лишний раз не возникал вопрос о том, как быть с фронтом, беженцами и самим Донбассом. Не говоря уже о Крыме. Мы смирились с мыслью, что "это надолго", и послушно учимся "с этим жить". Учимся бороться с симптомами, смирившись с мыслью, что ликвидировать причину недомогания нам не под силу. Поэтому в лентах лидируют вопросы языка, фигура Андруховича и галицкий сепаратизм, актеры-путинофилы, московские попы, психологи, которые как-то неверно отзываются об УБД. Все это, с одной стороны, свидетельство нашей усталости от войны. Но с другой — это не катарсис и не терапия. Напротив, это дополнительная невротизация. И все только от нежелания отодвинуть на второй план прилагательное и со всей прямотой и честностью принять то, что содержится в существительном.
Я не спорю с тем, что гибридность придает нашей войне определенную специфику, — смешно с этим спорить, как смешно спорить с грамматикой и синтаксисом. Но поддерживая все эти холивары, создавая списки "запрещенных стариков" и разгоняя такого рода зрады и перемоги по своим лентам, мы поддерживаем гибридность собственными руками.
То, что смешной лепет о любви к Путину и украинским песням все еще представляет угрозу для нашей безопасности, — диагноз не старым и молодым совкам, оставшимся по ту сторону разлома эпох и географии, а нам с вами. Они же не говорят ничего ни нового, ни оригинального, но если для нас их слова все еще имеют значение, если мы их слышим и принимаем близко к сердцу и к самой национальной безопасности, это значит, что разлома никакого нет. И не будет — нам просто не позволят забыть о том, как важен для нас условный гафт.
Это то, что нас невротизирует или скорее чем нас невротизируют, ведь это дает возможность власти кормить нас победами над условным гафтом вместо побед на реальных фронтах, внешних и внутренних. Это и есть оружие гибридной войны. Перед которым мы беззащитны не потому, что не умеем защититься, а потому, что не хотим защищаться. Нам нравится, когда нас возбуждают гафтом. Мы продолжаем его любить. Хоть и несколько странною любовью
"Угроза национальной безопасности", как социальная справедливость Хайека, — слово убийца. Это слова, в которых место содержания вакантно, и мы можем заполнить его тем содержанием, какое для нас удобно, выгодно или просто удобопонятно. Манипулируя и делая предметом манипуляции выражение "национальная безопасность Украины", наша власть высверливает дырки в самом понятии и, соответственно, в судьбе страны. А вовсе не в судьбах условных гафтов, которые, очевидно, ни лично, ни в роли старой графини никакой угрозы национальной безопасности нашей страны не несут.
Вся беда в отсутствии стратегии. Создается впечатление, что нервная система страны — ее система власти — получает какие-то случайные, разрозненные сигналы, рассылает их в произвольном направлении и получает на них такой же хаотический ответ. Какова культурная стратегия страны в условиях войны с Россией (которой у нас не признают и признавать не собираются)? Ладно, сузим вопрос: какова стратегия культурного сотрудничества со страной-агрессором? Она у нас есть? Или у нас только списки гафтов, составленные чиновниками по своему вкусу и разумению?
Однако вместо тотального отделения от российской культуры, мы имеем только список условных гафтов. Почему?
Подобные списки — поводы покричать. Которые нам подбрасывают с разных сторон, в том числе руками Минкульта, не так уж редко. Пока мы кричим, там считают барыш. И чем громче мы кричим, тем спокойнее считают. Пока мы ведем свои холивары на просторах "Фейсбука", не так слышны выстрелы с передовой. Мы забываем, где настоящая война. Что она не тут, у нас на экране, а там, под Авдеевкой. Мы сами не хотим об этом помнить — и нам дают возможность забыться. Нет, это не катарсис, напротив, это невротизация. Война никуда не денется с карты Украины оттого, что мы победим условного гафта и его сторонников на своей ленте ФБ. Этот холиварчик сработает как анальгетик — просто на какое-то время перестанет болеть, давить и отравлять жизнь. Но потом его действие кончится, и снова заболит. Но "добрый доктор" опять позаботится о таблеточке.
Такие меры никак не защищают наше медиапространство от "угроз", связанных с тем, что такой-то верный петинец, а такой-то — крымнашист. Подобная блажь — не разрешение проблемы гибридной войны. Наоборот. Это подливание масла в огонь гибридности.
А война? Война — это война. Тут не нужны прилагательные. Тут нужны решительные действия на фронтах. Но их нет. Остается паллиативная помощь.
