Вечный двигатель. Как The Rolling Stones вот уже 60 лет не перестают нас удивлять и снова едут в тур

В последние годы даже у самых прожженных оптимистов из многотысячной (если не многомиллионной) армии поклонников легендарнейших "Стоунз" начали появляться тревожные сомнения – насчет того, выйдет ли группа еще когда-нибудь на сцену. Причины волноваться были – в 2018-м у гитариста Ронни Вуда диагностировали рак, год спустя Мик Джаггер, человек-пружина и один из величайших фронтменов в истории, перенес операцию на сердце. И самое ужасное – Кит Ричардс, живая легенда сам по себе, сам рок-н-ролл во плоти, стал гораздо меньше пить, да еще и переключился с виски на вино. А тут еще наступили смутные ковидные времена, и активная гастрольная деятельность не только "роллингов", но и всех остальных музыкантов планеты накрылась медным тазом и задохнулась под масками. Казалось бы, самое время тихо и незаметно уйти на окончательную пенсию и поставить точку в почти шестидесятилетней достойнейшей карьере, но не тут-то было – "Стоунз" вдруг объявили даты полноценного осеннего тура по Штатам. Они действительно вечны – и доказывают эту аксиому уже не первый десяток раз. Правда, не обошлось без горькой пилюли. Все-таки барабанщик Чарли Уоттс (80 лет), неизменный "мотор" группы, победивший рак в 2005-м, следуя настоятельным советам врачей, пока не сможет присоединиться к коллегам этой осенью. Его временно заменит Стив Джордан – тоже по-своему великолепный ударник, человек, по сути, из "семьи", игравший с середины восьмидесятых с Ричардсом в его сольных проектах.

На самом деле, невероятная "живучесть" "Стоунз" — та еще загадка. Их история просто преисполнена драматическими поворотами, всевозможными катастрофами, разбитыми сердцами, исковерканными жизнями и даже смертью основателя, в которой до конца так никто и не разобрался – имеется ввиду сейчас уже почти мифический Брайан Джонс. Это был человек, который мог играть практически на любом инструменте, он стал одним из первых членов так называемого "Клуба 27", умершим в возрасте двадцати семи лет еще до Дженис Джоплин, Джими Хендрикса и Джима Моррисона.

"Роллинги" могли разойтись еще в самом конце шестидесятых – как "Битлз". Крупные неприятности у группы начались еще в 1967-м, когда Джаггера и Ричардса арестовали за хранение наркотиков – после того, как полицейский отряд нагрянул на вечеринку, устроенную Ричардсом в своем особняке в английской провинции. Наркотики разной степени вредности в свингующем Лондоне и окрестностях тогда употреблял едва ли не каждый, кто имел отношение к музыкальной индустрии и шоу-бизнесу, но "козлами отпущения" были выбраны именно "Роллинг Стоунз". Они были самой наглой, самой сексуальной и самой отвязной группой на английской сцене. Ну а если учесть тот факт, что у тех же Джаггера, Ричардса или Брайана Джонса вполне хватало мозгов, чтобы в интервью тех времен предельно ясно высказываться по поводу истэблишмента, закостенелых моральных устоев и целей нового поколения шестидесятых, то становилось очевидно, почему полиция тогда взялась именно за "Стоунз", а не за кавалеров ордена Британской империи "Битлз". По решению суда, Джаггер был приговорен к трем месяцам тюремного заключения за найденные у него четыре таблетки амфетамина, а Ричардс получил год тюремного заключения за то, что позволил употреблять каннабис в своем доме. В то же время Джонс был арестован за хранение того же каннабиса.

Мик и Кит в итоге отсидели в камерах всего несколько дней – их выпустили после подачи апелляции, а решающую роль в смягчении приговора стала статья в газете "The Times", в которой главный редактор издания возмущался несправедливо строгим наказанием и указывал на то, что будь на месте музыкантов безвестный молодой человек, приговор был бы иным.

Давление внутри группы тогда усиливалось еще и потому, что в то же время подружка Брайана Джонса, актриса и профессиональная тусовщица Анита Палленберг – единственная женщина, которую тот по-настоящему любил – ушла от него к Киту Ричардсу. Джонс пустился во все тяжкие, и по сути, стал питаться наркотиками, употребляя их на завтрак, обед и ужин. В это же время группа записывала свой психоделический опус "Their Satanic Majesties Request" ("По просьбе их сатанинських величеств") – принято считать его ответом на вышедший тем летом "Сержант Пеппер" "Битлз", но на самом деле музыка пластинки имела мало общего с лучезарным "Сержантом". Если "битлы" в то время ощущали себя настоящими хозяевами жизни, молодыми людьми, способными чуть ли не изменить ход истории, направив его в правильное русло и к тому месту, где "все что нужно – это любовь", то "роллинги" справедливо представляли себя чужаками, загнанными в угол. Музыка "Сатанинских величеств" — обратная сторона хиппистского Лета любви, мрака и одиночества в ней не меньше, чем цветов и расцветок, которые могли существовать только в самом необузданном воображении и раскрытом настежь сознании. Поначалу альбом приняли довольно холодно, но с годами и десятилетиями его "культовый" статус крепчал. Эта пластинка, содержащая такие шедевры как "2000 Light Years From Home" ("2000 световых лет от дома", песня, написанная Джаггером в тюремной камере), "Citadel" ("Цитадель") и единственный по-настоящему светлый момент, изысканную "She's Like a Rainbow" ("Она как радуга"), является пропуском в истинные, совершенно безумные шестидесятые. Это музыкальный аналог полета по кэролловской кроличьей норе, только приводит этот полет в места еще более сюрреалистичные и неожиданные, чем те в которых очутилась девушка Алиса.

Потом группа вернулась к блюзу и в конце шестидесятых выдала сразу два беспрекословных шедевра – альбомы "Beggars Banquet" и "Let it Bleed". И если в первом из них совсем потерявшийся Брайан Джонс еще смог сыграть несколько великолепных партий на слайд-гитаре, то во втором его участие свелось к абсолютному минимуму, и почти все гитарные дорожки на пластинке были записаны Китом Ричардсом в одиночку. Летом 1969 группа проведала Джонса дома — Джаггер, Ричардс и Уоттс сообщили, что подыскали ему замену. Джонс сделал заявление для прессы о том, что покидает группу, а через несколько дней тело Брайана было обнаружено на дне бассейна возле его фермерского дома Котчфорд ( некогда принадлежавшего Алану Милну, тому самому автору рассказов о Винни-пухе). Собственно, тело музыканта из воды вытащила его тогдашняя подружка, шведка Анна Уолин. Девушка утверждала, что к тому времени Джонс был еще жив – у него прощупывался пульс. Музыкант умер по дороге в больницу – происшедшее объявили несчастным случаем, поскольку, по свидетельствам присутствовавших на последней в его жизни вечеринке, Джонс выпил довольно много спиртного и употреблял легкие наркотики. Тем не менее, сразу же поползли слухи, что все далеко не так просто. Последним, кто видел Брайана живым, был архитектор Фрэнк Торогуд, один из гостей Джонса той ночью – отношения между Торогудом, который в то время обустраивал дом Брайана, были довольно напряженными. Торогуд умер в начале девяностых – и якобы уже на смертном одре признался в том, что "несчастный случай", произошедший с музыкантом – его рук дело. Именно этой версии придерживаются, кстати, и создатели отличного байопика "Stoned", посвященного Джонсу и вышедшего на экраны в 2005-м году. На похоронах первой знаменитой жертвы турбулентных шестидесятых присутствовали только двое из "роллингов" — Чарли Уоттс и басист Билл Уайман. По их воспоминаниям, похороны в его родном городке Челтенхэм были больше похожи на коронацию – проститься с ним пришел практически весь город, а "Стоунз" тогда находились на пике своей славы. Тело Джонса с выкрашенными в белый цвет волосами было забальзамировано и возлежало в бронзово-серебряном гробу. Сама могила была глубже, чем обычно – из опасения, что тело культового музыканта могут украсть.

Через несколько дней в лондонском Гайд-парке состоялся бесплатный концерт "Стоунз", посвященный памяти Джонса – это было дебютное выступление с группой гитариста Мика Тэйлора, заменившего Брайана. Присутствовало около 500 тысяч человек. В начале выступления Джаггер, с ног до головы одетый в белое и держащий в руках томик поэта Шелли, прочитал в память о Джонсе стихотворение "Адонис", после чего открыл огромный сундук и выпустил в сторону публики сотни порхающих мотыльков.

С тех пор прошло более полувека – и с годами культ Джонса среди поклонников "Стоунз" и той блистательной эпохи вообще только возрастал. С уходом из группы Брайана и последовавшим незамедлительно за ним уход в мир иной, музыка "Стоунз", сами аранжировки песен уже никогда не были такими яркими, утонченными и точными, как стрелы купидонов. Да, Брайан был прежде всего прекрасным блюзовым гитаристом, едва ли не первым в Британии начавшим играть с помощью отбитого бутылочного горлышка, надетого на палец левой руки. Но в вечности прежде всего останутся его незабываемый индийский ситар в песне "Paint it Black", маримба в "Under My Thumb" и флейты в "Ruby Tuesday".

Ну а "роллингов" в том же 1969-м ждало еще одно тяжелейшее испытание. Осенью они оправились в первое за три года американское турне – наконец-то удалось получить визы после всех наркотических историй. Времена стремительно менялись, впервые у "Стоунз" на сцене стояла достойная аппаратура. Они действительно играли, а не пытались переорать толпу, играли с неведомым доселе ушам простых смертных драйвом и в самом деле были "величайшей рок-ролльной группой мира", как их бесстыдно, но совершенно справедливо объявляли каждый вечер. Гитарный тандем Кита Ричардса и Мика Тэйлора работал безукоризненно, это был звук, который убивал на месте и без предупреждения – эти гитары и эти бьющие наповал риффы не брали пленных. Ритм-секция Уоттса и Уаймана отличалась не менее безжалостной лаконичностью и точностью хорошо знающих позиции артиллеристов – ну а Джаггер представлял собой что-то среднее между сексуальным маньяком, надсмотрщиком за рабами и балетным танцором. "Роллинги" не выступали тем летом на знаменитейшем фестивале в Вудстоке, кульминационном моменте всего движения хиппи – но ближе к концу тура решили устроить свой собственный Вудсток. Бесплатный концерт возле скоростного шоссе Алтамонт состоялся 6 декабря – и если августовский Вудсток был истинным хипповским раем на Земле, то Алтамонт стал самым настоящим адом.

С самого начала все пошло не так – и главным упущением стало несколько парадоксальное решение возложить обязанности секьюрити не на кого-нибудь, а на печально известную группировку байкеров-анархистов "Hells Angels", еще не превратившуюся в то время в международный мотоциклетный клуб. Байкеры, с самого утра подкрепившиеся бесплатным пивом и вином, повели себя достаточно агрессивно по отношению к хиппи – и их раздражение только возрастало с течением дня и продолжающимися возлияниями. В итоге, когда ближе к ночи "Стоунз" вышли на сцену, публика (300 тысяч человек) представляла собой толпу преимущественно обдолбанных и напуганных хиппи, на плечи и головы то и дело опускались дубинки совсем уже распоясавшихся байкеров. Группа несколько раз начинала играть свою самую зловещую песню "Sympathy for the Devil", ("Сочувствие к дияволу") Джаггер останавливал музыкантов и призывал толпу и байкеров к порядку, сначала как бы даже в шутку, но потом все более серьезно и настойчиво. Наконец он уговорил первые ряды успокоиться и сесть на землю – просьба беспрецедентная на концертах "роллингов" шестидесятых, которые зачастую являли собой тогда не что иное, как подстрекательство к бунту. Группа осторожно заиграла "Under My Thumb" — и тут откуда-то сзади и выскочил молодой афроамериканец (позже выяснилось, что зовут его Мередит Хантер) и, размахивая пистолетом, ринулся в сторону музыкантов. На него тут же набросились "Ангелы ада" и за считанные секунды закололи молодого человека ножом насмерть.

"Стоунз" эвакуировались с места трагедии на вертолете, а несколько сотен тысяч брошенных хиппи остались в декабрьской ночи. Итог – еще несколько смертей в результате несчастных случаев. Весь этот ужас фиксировался на камеры – братья Мэйслз еще не знали, что снимают историю, они просто работали над документальным фильмом об американском турне "Роллинг Стоунз". В результате получилась безжалостная и бескомпромиссная картина "Gimme Shelter" ("Дай мне убежище"), шедевр документалистики, вышедший в том же году, что и фильм "Вудсток". Но даже если изучить эти две невероятно контрастирующие между собой картины покадрово – решительно невозможно будет понять, что же произошло всего за несколько месяцев с поколением, временем и эпохой, и откуда в воздухе появился вирус насилия, разочарования и безысходности.

История с Алтамонтом приобрела самую широкую огласку — сложно даже представить, в какие беспорядки и марши протеста убийство молодого черного на поп-концерте охранниками вылилось бы в наше время. А еще не совсем понятно было, кого же делать главными виноватыми в происшедшей трагедии – байкеров-убийц, самого Мередита Хантера, бросившегося в сторону сцены с огнестрельным оружием в руках, или вообще поголовно всех "Стоунз", заигравшихся в свое бунтарство и нигилизм. В 1970-м группа не выпустила ни одной новой песни, члены группы провели год тихо, предпочитая не показываться на публике и раздумывая о том, как продолжать дальнейшую карьеру – и продолжать ли ее вообще. Зато вышел концертный альбом "Get Yer Ya-Ya's Out!", записанный во во время все того же американского тура, преимущественно в Нью-Йорке. Это одна из лучших "живых" записей в истории — с такой страстью, драйвом и напряжением "Стоунз" не играли ни до, ни после, да и вообще мало кто играл. Это одновременно и выразительнейший исторический документ, и просто прекрасная музыка – один из последних памятников эпохи, сотворенный людьми, которые и создали, и погубили это время.

Но останавливаться было рано. В 1971-м "роллинги" довели до ума потрясающий альбом "Sticky Fingers", запись которого началась еще два года назад, а потом удрали из родной Британии на юг Франции – в качестве "налоговых изгнанников". Тогдашняя налоговая система Великобритания не давала проходу миллионерам – большую часть заработанных рок-н-рольным потом денежек приходилось безропотно отдавать короне, с чем "роллинги" не собирались мирится. В подвале особняка Нелькотт на Ривьере, который снимал Кит Ричардс, был записан еще один шедевр группы — "Exile On Main Street". По сути это был еще один "корневой" альбом в дискографии, это был преимущественно блюз, но такого наглого, развязного, декадентского и наплевательского на всех и вся блюза человечество еще не слышало. Со временем альбом стали нвзывать чуть ли не лучшим у "Стоунз", ну а героиновая зависимость того же Ричардса тем временем росла еще быстрее, чем слава "роллингов" как лучшей рок-н-рольной группы на планете в наступивших семидесятых.

Дошло до того, что в 1977-м году Ричардс снова оказался под угрозой тюремного заключения – на этот раз обвинения были гораздо более серьезными. Все было настолько скверно, что над будущим группы опять нависли черные тучи. Приличное количество героина ( достаточное для того, чтобы обвинить его в хранении с целью сбыта) было обнаружено в гостиничном номере гитариста в Торонто – сразу по его прилету для нескольких концертов в клубе "El Mocambo". Ричардс привлек к себе внимание еще на борту самолета, пересекавшего Атлантику – он не выходил из туалета около трех часов, вернувшись оттуда с закопченной ложкой. Группа тем не менее выступила в Канаде, но Ричардс все-таки был арестован и предстал перед судом, а заодно в центре скандала оказалась и молодая супруга премьер-министра Канады Пьера Трюдо Маргарет – просто потому, что не только сходила на концерт "Стоунз", но еще и позволила себе куролесить в компании музыкантов после мероприятия. Ричардсу грозил семилетний тюремный срок в канадской тюрьме – но он отделался принудительным лечением, а вдобавок вместе с "роллингами" отыграл несколько благотворительных концертов. С конца семидесятых Кит Ричардс не притрагивался к героину – он выжил, хотя целое десятилетие возглавлял всяческие списки наиболее вероятных "смертников" от рок-музыки, составляемых музыкальной прессой и всяческими светско-скандальными хроникерами.

Ну а в середине восьмидесятых разразился совсем уж нешуточный кризис на почве отношений между главными авторами – Джаггером и соскочившим с иглы Китом. Ричардс, который в семидесятых практически не интересовался деловыми и организационными вопросами – в героиновом тумане ему было до лампы – заявил Мику, который как раз вникал в каждую мелочь, что готов взвалить часть ноши на себя. Но не тут-то было – Джаггеру не нужна была никакая помощь, он прекрасно справлялся в одиночку и вообще привык все самолично держать под контролем. Под его влиянием на альбоме "Undercover" группа стала заигрывать с электроникой, танцевальными ритмами и вообще модными технологиями – Ричардс, скрипя зубами, соглашался идти в новом направлении, но сам хотел совсем не того, чтобы "Стоунз" шли на поводу у моды.

В 1985-м Джаггер записал первую сольную пластинку "She's the Boss", поставив себе за цель прославиться еще и как сольный артист. В следующем году "роллинги" выпустили новый альбом "Dirty Work", во время записи которого Джаггер с Ричардсом предпочитали не встречаться в студии. После выхода диска Мик отказался ехать в тур с группой, отдав предпочтение работе над второй сольной пластинкой – и у Кита окончательно лопнуло терпение. Он тоже стал записывать сольный диск – о чем у него никогда не возникало и мысли, поскольку "Роллинг Стоунз" всегда были для Ричардса превыше и дороже всего, дороже наркотиков, миллионов и любых личных амбиций. Между Джаггером и Ричардсом началась словесная перепалка в прессе и песнях на "сольниках". В интервью Кит оценивал сольный материал Джаггера как "мусор", самого его в разговорах стал называть Брендой ( "потому что он ведет себя как баба, которую зовут Бренда"), на что Мик советовал ему "заткнуть свой поганый рот".

Казалось, на "Стоунз" можно ставить крест. Но "Роллинг Стоунз", как оказалось, это нечто гораздо большее, чем обиды и амбиции лидеров группы и вообще явление чуть ли не природного, стихийного свойства. Гитарист Ронни Вуд, сменивший еще в середины семидесятых Мика Тэйлора, по горло насытившегося образом жизни в качестве члена группы) оказался превосходным дипломатом и не в последнюю очередь именно благодаря усилиям Ронни Мик и Кит снова протянули друг другу руки. Группа записала в конце восьмидесятых расхваленный всеми критиками альбом "Steel Wheels" и оправилась в грандиозный мировой тур, к тому времени самый успешный в их карьере. С тех пор каждые их гастроли становились все более впечатляющими по размаху, о каждом туре ходили слухи, что этот уж точно последний – но "Стоунз" всегда возвращались и всегда казалось, что именно сейчас они играют лучше, чем когда-бы то ни было.

За последние десятилетия с группой случилось много чего бесповоротного, знакового, забавного, интересного а порой и вовсе нелепого. Из группы еще в 1993-м ушел басист Билл Уайман, самый старший из участников. Они все реже и реже выпускают альбомы с новым материалом – в конце концов, последняя пластинка с песнями, написанными Джаггером и Ричардсом вышла еще в 2005-м году. Самый свежий релиз "Стоунз" — вышедший в 2016-м альбом "Blue and Lonesome" — представляет собой то, с чего группа, собственно, и начинала более чем полувека назад. Это был сборник каверов старых блюзов, и эта музыка оказалась настолько откровенно инородным телом в организме нынешней поп-культуры, что зазвучала просто угрожающе свежо, сиюминутно и современно. А еще было падение Кита Ричардса то ли с пальмы, то ли с забора и последующая серьезнейшая черепно-мозговая травма, было его же признание в том, что он вынюхал часть праха почившего отца вместе с неким белым порошком, был великолепный фильм-концерт Мартина Скорсезе "Да будет свет" — о том, что есть "Стоунз" в новом веке. Осенью группа будет выступать без Чарли Уоттса – впервые с 1962-го года. Новый альбом, вроде бы уже даже давно записанный, до сих пор не выпущен. Группа снова находится в довольно странном и подвешенном состоянии, но можно быть абсолютно уверенными в том, что то самое вечное явление под названием "Роллинг Стоунз" снова даст о себе знать – самым непредсказуемым и самым ожидаемым образом.